Татьяна Форш - Цыганское проклятье Страница 35

– Здорово ты придумал! – поморщился Кир, одним глазом разглядывая синее небо. – Но я бы тоже не отказался свалить.

– В деревню днем не свалишь, а здесь некуда, – осадил его Макс. – Лучше на месте, пока никто не мешает, оглядеться. Федь, что там опять у тебя стряслось?

– А вот ты мне это и скажи. Видишь те крайние окна? – Он указал на пыльные стекла.

– Ну? – ответил вместо Макса Петр.

– Посмотри, есть там кто-нибудь?

Парни, как три богатыря, приставили ладони ко лбу, разглядывая «кого-нибудь».

– Вроде нету, – наконец ответил за всех Кир.

– А теперь смотрите через камеру. – Федор отступил, позволяя друзьям заглянуть в объектив. – Видите ее?

Все, прежде чем ответить, заглянули в камеру и отошли, подозрительно поглядывая на Федора.

– Видим, – хмыкнул Петр. – Паутину! – И, глядя в помрачневшее лицо друга, серьезно кивнул: – Рассказывай! А ты кого снова видишь?

Тот пожал плечами, мол, все равно уже от дурдома не отвертеться, и выпалил:

– Девушку. Лену. А еще она очень похожа на дочь Русалова.

– Откуда ты это знаешь?

– В дневнике фотку нашел.

– Ага. И она тебе видится в окне? – сообразил Кир.

– Да, но только через камеру! – Федор, словно в доказательство, заглянул в объектив, затем посмотрел невооруженным взглядом и разочарованно развел руками: – Ничего не понимаю! Я ее только что видел!

– Небось позировать надоело!

– Или обиделась, что ты ее тайну нам выдал. – Макс хлопнул друга по плечу.

– Ребята, а давайте пленку проявим и просмотрим, есть там она или нет? – осадил их Петр.

– Еще один момент меня беспокоит. – Федор отвел камеру от разрушенного фасада и принялся снимать двор, старательно ища хоть намек на старые ворота и церковь. – В дневнике есть чертеж монастыря. К левому крылу пририсована церковь, но тут ею и не пахнет!

– Может, не построили? – пожал плечами Кир.

– Или построили, но потом разрушили! – Федя оторвался от камеры и оглядел друзей.

– И сровняли с землей, чтобы никто о ней и не знал, – первым догадался Петр.

– Идеальное место для клада! – азартно потер руки Макс.

– Федя, ты голова! – Кир хлопнул друга по плечу и поинтересовался: – А чего мы тут стоим? Пойдем изучать дневник! Наверняка найдем что-нибудь и о кладе!

– А как быть с Пальцапупой? – Федор тоскливо посмотрел на друзей.

– Так никто ничего тебе и не говорит! – ухмыльнулся Петр. – Вот сценарий. Снимай! А мы пока с ребятами приобщимся к тайне.

– Издеваетесь? – взвился Федор.

– Полчаса по фасаду будет достаточно! – утешил его друг. – Все равно солнце скоро перевалит на ту сторону.

– Мы все утро тебя от Пальцапупы спасали, теперь твоя очередь! – на прощание подмигнул Кир и направился вслед за друзьями к монастырю.

Федор вздохнул и с опаской заглянул в камеру. Лены не было. Ни с камерой, ни без нее.

Ничего! Сегодня вечером он заглянет к ней и все выяснит.

Отсняв для начала, а также для сравнения фасад жилого крыла, он не забыл запечатлеть двор, брусчатку, забор, баню, поленницу, сенник и нескольких нелюдимого вида монахов. Также под прицел камеры попал парадный вход, крыльцо и даже вывеска «Сухаревский монастырь-музей».

В голову закралась мысль. Если это музей, то отчего так мало – точнее, вообще нет – посетителей? Более того! Кажется, местные просто боятся приближаться к этому, так сказать, «музею».

– Работаете? – Тихий голос заставил Федора вздрогнуть и поспешно обернуться. Стоявший позади Никодим едва заметно улыбнулся: – Напугал?

– Да… нет. – Федор пожал плечами, выключил камеру и закинул треногу на плечо. – Уже закончил. Как здоровье?

– Спасибо. Лучше. – Никодим кивнул и замялся. – Спасибо за помощь…

– Какая уж тут помощь? – Федор усмехнулся. – Кажется, из-за меня вам и поплохело… Кстати… Хотел спросить… Мне показалось, что вы во время приступа мне что-то сказали… Что-то вроде… «ты вернулся». Нет?

– Гм… – Никодим поспешно отвел глаза. – Сожалею, что вам пришлось увидеть меня во время приступа… Понимаете… нехватка кислорода… можно сказать, галлюцинации. Забудьте! – Он прошел мимо Федора и уже взялся за ручку двери, но тот его остановил:

– А можно пару вопросов?

Никодим помедлил, но обернулся:

– Конечно.

– Я так понимаю, что этот монастырь – историческая ценность?

– Совершенно верно понимаете, – вежливо кивнул служитель.

– А вы, живущие здесь, не священнослужители, а скорее хранители этой исторической ценности. Верно?

– Хранитель – я один. Мой отец был хранителем, и дед, и прадед. Но это скорее мой долг, чем обуза. – На лице Никодима промелькнула едва уловимая улыбка. – Остальные, все, кого вы видели, это мои друзья. Когда-то они мне помогли, теперь я помогаю им кровом и хлебом. А к чему этот интерес, молодой человек?

– Да так… Для фильма. – Федор замялся, не зная, как подвести тему к главному вопросу, и, не придумав ничего лучше, рубанул сплеча: – Вы знаете Захарова Захара Егоровича?

Уж очень хотелось посмотреть на реакцию монаха, и он ее увидел.

Никодим сглотнул, помолчал, разглядывая Федора в упор, и поинтересовался:

– Знаю. Это наш лесничий. А что случилось?

Федя почесал щеку. Ведь что-то скрывает, это ясно. Вон как побледнел!

– Дело в том, что мы с ним встретились… – А, была не была!

– И что? – В светлых глазах хранителя мелькнул интерес.

– Да ерунду всякую рассказывает. О кладе Русалова. О том, что раньше тут мертвых пачками находили. И еще всякое разное. – Федя равнодушно пожал плечами, исподтишка наблюдая за Никодимом. Тот покусал губы и криво усмехнулся:

– Действительно, ерунда.

– А еще о том, что раньше он был здесь хранителем со своим отцом. А потом приехали вы и попросили их убраться. – Федор посмотрел на Никодима, которому уже снова становилось нехорошо. – И о призраке, который может показать клад. Что из этого правда?

Никодим трясущимися руками достал баллончик с лекарством и сделал жадный вдох. Еще. И потянул дверь на себя. Прежде чем перешагнуть порог, он обернулся и, все еще судорожно дыша, просипел:

– Ничего! Не слушайте его. Что бы он ни говорил, все это ложь! Он вор и мошенник! Он до сих пор не может мне простить, что я уберег монастырь от разорения!

Федор еще какое-то время постоял, глядя на захлопнувшуюся дверь, потом направился вслед за монахом, но того уже и след простыл. Черт! Ведь хотел же еще спросить, какое отношение к монастырю, а может, и к кому-нибудь в монастыре имеет дочка Русальчикова.