Джеймс Херберт - В плену у призраков (пер. Шифановской) Страница 35

Жидкость тут же вспыхнула, и от испуганного крика Дэвида вздрогнули сами своды подвала.

Он в шоке отскочил назад. Увидев, что брюки на нем тоже горят, Эш лихорадочно принялся хлопать по ним ладонями, сбивая пламя и пятясь все дальше и дальше.

Сдернув один из чехлов, он бросился обратно и накрыл им пылающую лужу. Потом принялся топать по нему ногами, слыша, как хрустит раздавленное под его тяжестью стекло, но продолжая плясать на небольшом пятачке, стремясь не пропустить ни дюйма и опасаясь, что сам чехол может вот-вот вспыхнуть.

У него не было времени задуматься, откуда раздался предательский звук, из-за которого случилось это неприятное происшествие, но он понимал, что, видимо, выпавшая у него изо рта сигарета заставила загореться бренди. Сейчас его заботило только одно: необходимо сбить пламя, пока огонь не распространился дальше.

Через несколько минут битва была выиграна, и он обессиленно привалился к стеллажу, глядя на почерневшую тряпку на полу. От испуга и лихорадочных усилий все тело его покрылось липким потом. Его охватил жар, Эшу казалось, что он горит.

Он осторожно приподнял закопченный чехол. Огонь потух, на каменном полу не осталось ни единой искорки. Но когда он выпрямился, то увидел, что на стенах и потолке подвала пляшут оранжевые отблески.

Эш дико озирался вокруг. Этого не может быть! Огонь погашен! Но мелькающие тени свидетельствовали об обратном.

Ногам было жарко. Он отступил назад и принялся снова бить по ним ладонями. Но огня не было. Нет, огня не было, но тем не менее он явственно ощущал жар. Стало тяжело дышать, ему не хватало кислорода. Странно, но он слышал треск огня.

Но огня не было!!!

Для того, чтобы убедиться в неправдоподобности своих ощущений, он взглянул на термометр и к ужасу своему увидел, что ртутный столбик стремительно ползет вверх. Температура повышалась. Быстро, невероятно быстро!

Эш почувствовал слабость, жара лишала его последних сил. Дышать становилось мучительно больно.

Стекло термометра треснуло и разлетелось, и Эш отпрянул назад, инстинктивно прикрывая руками лицо от осколков.

Звук этого взрыва привел Эша в чувство и заставил действовать. Он, спотыкаясь, бросился к лестнице, на ходу рванув воротник рубашки, кашляя и задыхаясь от невидимого дыма. Он споткнулся о деревянные ступени, упал, чувствуя, насколько они горячи, и вновь заставил себя подняться, в отчаянии стремясь поскорее выбраться из подвала. Отблески пламени и тени плясали на стенах вокруг него. Он слышал треск горящего дерева. Еще немного, и начнут одна за другой взрываться бутылки, а их содержимое заставит огонь разгореться еще сильнее. Он чувствовал запах тлеющей одежды, ощущал натяжение кожи на голове, в то время как волосы стали сухими и жесткими.

Эш заставлял себя карабкаться все выше и выше, лихорадочно хватая ртом воздух, чувствуя, как раскаляется кожа. Он был почти наверху. Дверь в подвал оказалась закрытой.

Он протянул вперед руку, но тут же взвыл от боли, когда ладонь коснулась раскаленной дверной ручки.

Эш рухнул на колени и схватился за обожженную руку. Дышать было трудно и больно, от недостатка воздуха сознание мутилось. Достав из кармана носовой платок, Эш попытался обернуть им раскаленную ручку двери.

Но рука его соскользнула.

Внизу бушевало адское пламя, от его рева у Эша все сжалось внутри.

Превозмогая боль, он обеими руками схватился за обернутую носовым платком металлическую ручку. На этот раз ему удалось повернуть ее.

Замок открылся. Он потянул на себя дверь. И в глазах его вспыхнул ужас.

Над ним склонилась темная фигура. Это была девушка, волосы ее растрепались, а ночная рубашка, словно подхваченная дующим снизу ветром, развевалась вокруг тела.

20

Фигура наклонилась еще ближе. Черты лица ее находились в тени, и различить их пока было невозможно. Эш съежился, мускулы его напряглись, а когда она прикоснулась к нему, Эш не удержался и громко вскрикнул.

Когда лицо ее оказалось совсем рядом, его осветило невидимое пламя, и Эш увидел обеспокоенные глаза Кристины и ее руку, нежно касающуюся его плеча. Она одними губами произнесла его имя – звука ее голоса Эш не услышал. В зрачках ее глаз отражались отблески пламени, но постепенно они затухали, а жар за его спиной спадал, становилось прохладнее, треск горящего дерева стих.

Внимание его привлекло какое-то движение за спиной Кристины. Ее сопровождал Охотник, однако он остался стоять в стороне, низко пригнув голову, дрожа от напряжения и не сводя пристального взгляда с лестницы, ведущей в подвал. Вырывавшиеся из его приоткрытого рта скулящие звуки больше походили на горестный детский плач.

Эш был настолько обессилен пережитым кошмаром, что смог встать на ноги только с помощью Кристины. Она подхватила его под руки, приподняла, но для того чтобы обрести равновесие, ему пришлось схватиться за косяк двери.

Когда Эш оперся на плечи Кристины, девушка буквально согнулась под его тяжестью. Он обернулся, чтобы взглянуть на бушевавшее внизу пламя, но обнаружил, что от огня и жара не осталось и следа.

Деревянные ступени по-прежнему вели в холодный сырой подвал, где единственная тускло светившая лампочка отбрасывала тени на каменные стены.

Эдит проснулась, но в голове ее все еще проносились картины ночного кошмара. Она резко села в кровати, охваченная ужасом, связанным с тем, что ей пришлось пережить во сне.

В горле пересохло, а в воздухе, которым она дышала в собственной спальне, казалось, по-прежнему витал дым из ее сна. В груди оставалось ощущение тяжести, дышать было трудно, от воображаемого дыма и пламени трахея словно сжалась, боль постепенно перемещалась, распространялась в груди.

Эдит хорошо были знакомы эти симптомы, она знала, что ощущение жжения внутри не было результатом ночного кошмара, оно было вполне реальным. Она с трудом дотянулась до лампы возле кровати, стараясь сдерживать охватывающий ее страх, смахивая вызванные не то болью, не то ужасом слезы. Онемевшими пальцами нащупала выключатель. Зажегся свет, и она увидела стоявшую рядом с лампой баночку с таблетками. Она торопливо отвинтила крышку и вытряхнула одну на ладонь. Эдит положила ее под язык и стала ждать, пока таблетка растает и уничтожит эту дьявольскую боль, хотя вполне допускала, что на сей раз терзающий ее грудь зверь откажется подчиниться. Однако мучительная боль постепенно ушла и дыхание выровнялось. Озноб прекратился, оставив после себя лишь слабую дрожь.

Иногда Эдит выплевывала таблетку, прежде чем та успевала раствориться окончательно, потому что вызванная ею головная боль пугала и мучила не меньше, чем боль в груди.