Леонид Влодавец - Колдовская вода Страница 35

В отличие от всех он-то знал, что этот бабушкин сон — не просто кошмар, а «последнее предупреждение», своего рода ультиматум от Трясучки. И у него не было никакого сомнения в том, что если он, Петька, и сегодня струсит, то все беды, предсказанные зловредной бабкой, непременно сбудутся. Впрочем, как говорится, не было никакой гарантии и в том случае, если он пойдет. Ведь Трясучка сказала: «А уж вернется он оттуда или нет — от него зависеть будет!» То есть если Петька там, в Мертвой деревне, чего-нибудь напутает или сделает не так, то и сам пропадет, не расколдует Игоря и Ленку, ну и, конечно, не сможет спасти от гибели папу и дядю Федю. Каково будет бабушке Насте? А московским дедушке Мише и бабушке Зое? А маме?! Странно, что в этот раз Петька совсем не думал о том, что с ним самим произойти может, и даже о том, что Трясучка все могла придумать, только чтоб заманить его в Мертвую деревню…

В общем, Зайцев решил, что обязательно пойдет. Только вот как со двора уйти? Ни тетя Наташа, ни тем более бабушка ни за что и никуда его не отпустят. Тем более что они вопреки жуткому сну ждут папу завтра. И им очень не хочется, чтоб тот, приехав, узнал о пропаже сына.

Сперва Петька попытался воспользоваться тем, что бабушка увлеклась разговором с тетей Наташей и Матвеичем, и потихоньку выскользнуть за дверь. Однако бабушка тут же спросила:

— Ты куда это?

— Погулять… — пробормотал Петька…

— Хватит, — сурово сказала бабушка, — нагулялся уже за лето. Посиди дома, в «Лего» поиграй. Вот отец приедет, под его присмотром — хоть куда ходи.

— Бабушка, — умоляюще воскликнул Петька, — да я уже вот так в это «Лего» наигрался! Смотри, сейчас светло еще. Обещаю, я тут, около дома буду.

— Около дома гадюка ползает! — проворчала бабушка. — Хочешь, чтоб и тебя, как дядю Федю, в больницу положили?

— На фронте говорили, — степенно прокряхтел Матвеич, — что снаряд в одну воронку дважды не попадает.

— Это, деда, снаряд! — возразила тетя Наташа. — А гадюка раз одного укусила, то и другого может куснуть.

— Да что она, дура, гадюка эта? — произнес Петька. — Ну заползла случайно, поняла, что не туда попала, и обратно в лес подалась. Догадывается небось, что ее тут в любой момент убить могут.

Конечно, рассказывать о том, что гадюки этой он сейчас меньше всего боится, потому что это Лена в змеиной шкурке, Петька и теперь не стал.

— Ну и что ты во дворе делать собираешься? — более мягко спросила бабушка. — Ворон считать?

— Мне это… Задание на лето дали, а я еще не выполнил… — соврал Петька, лихорадочно придумывая, что ж такое ему могли задать.

— Здрассте! — усмехнулась бабушка. — Два с лишним месяца не вспоминал, а за два дня до отъезда вспомнил? Ну и школьник!

— И что ж это за задание такое, которое на дворе выполнять надо? — прищурилась тетя Наташа. — Листья, что ли, собирать?

— Нет, камешки, — на ходу придумал Петька, торопливо придумывая, зачем школе могли камешки понадобиться. И тут он вспомнил, как преподаватель истории показывал им модель средневекового замка, а заодно объяснил, как такую модель можно самим сделать. Вот уж не думал, что пригодится!

— Понимаете, — сказал Зайцев, — мне камешки нужны, чтоб макет замка построить. Сперва склеиваешь замок из толстого картона, потом берешь старые газеты, скручиваешь в трубочки, намачиваешь, высушиваешь и, что получилось, трешь на терке в порошок. После этот порошок смешиваешь с клейстером и обмазываешь им картон, а на эту смесь наклеиваешь камешки. Получается как настоящий каменный замок…

— Ладно, иди, — услышав этот бойкий ответ, разрешила бабушка, очевидно, поверив Петькиному вранью. — На вот тебе сумку, чтоб камешки класть. Можешь и на улице пособирать… Только не уходи далеко, ради бога!

И вручив Петьке матерчатую сумку, вернулась за стол.

Глава XVI

РИСК — БЛАГОРОДНОЕ ДЕЛО

Сбежав с крыльца, Зайцев первым делом подбежал к отдушине, в которую уползла Змеелена, и позвал вполголоса, опасаясь, что его в избе услышат:

— Лен, а Лен…

Змеевидная сестрица ждать себя не заставила, высунула свою зубастую головку и пропищала:

— Можешь ничего не рассказывать, я все подслушала. Подставляй сумку, я туда влезу! — Петька повиновался, и Лена быстренько вползла в сумку.

Сразу после этого Зайцев быстренько выбежал за калитку и поспешно зашагал в сторону леса. Конечно, некоторое время он беспокоился, не хватятся ли его и не выбежит ли кто-нибудь на улицу с криком: «Так-то ты камешки собираешь?! А ну давай назад!» Но, как видно, бабушка и тетя Наташа ничуть не усомнились в том, что Петька и впрямь решил школьное задание выполнять, — уж больно убедительно соврал! Так что Петька со своей сумкой, где изредка ворочалась змея Лена, благополучно добрался до выгона незамеченным. Хотя, конечно, успокаиваться не стоило — несмотря на то что на улице вроде бы Петька никого не повстречал, какая-нибудь бабка могла его в окошко заметить. Да и бабушка Настя, закончив чаепитие, запросто поинтересуется, как внук свое задание на лето выполняет.

Поэтому Петька решил прибавить шагу, а потом вообще бегом побежал. Пробежав метров двести и укрывшись за деревьями, Зайцев вновь перешел на шаг и двинулся вдоль просеки.

Тут Лена высунула свою змеиную голову из сумки и прошипела:

— Значит, ты все-таки рассказал Игорю свой сон?

— Ага, — сознался Петька, — и еще я забыл ему сказать, как тебя от других змей отличить, Бабка Трясучка мне говорила: если он перепутает и живой водой обычную гадюку окропит, то из нее получится бесовка и утащит его в ад… А насчет того, что он в дерево превратится… ничего не сказала.

— Значит, там что-то другое произошло, — сказала змея-Ленка, — и то слава богу. Но вообще-то, Петя, ты нехорошо поступил, понимаешь?

— Он сам вместо меня решил идти! — обиженно произнес Петька. — И, между прочим, запретил говорить, куда собирается.

— Все равно, если б ты не сказал ему, он бы никуда не пошел, и ничего бы такого с ним не случилось, — прошипела Лена и спряталась обратно в сумку.

Должно быть, опасалась, что, разозлившись, может со своими инстинктами не справиться и укусить Петьку за руку. А кто тогда сможет ее с Игорем расколдовать и предотвратить беды, нависшие над дядей Федей и Петькиным папой?

До Глухариного болота Петька добрался без приключений. И дальше, до ручья нормально дошел. Лес сам по себе особо страшным не казался. Наверно, потому что солнце еще не закатилось, ветер чуть-чуть листья шевелил, птички чирикали, и время только-только к восьми вечера приближалось.

А вот когда Зайцев направился вдоль ручья по оврагу, солнце закатилось, и в лесу стало быстро темнеть. Ветер стих, птицы умолкли, вдобавок на небо откуда ни возьмись стали наползать тучи и послышались сперва не очень громкие, отдаленные раскаты грома. Вот тут-то и поползли мурашки по Петькиной спине. Вполне обычный лес начал казаться жутким, заколдованным, наполненным какими-то неведомыми страшилами. Кроме того, у Петьки вновь родилось сомнение: а не придумала ли ведьма-Трясучка все эти сны лишь для того, чтоб заманить Петьку в ловушку? Ведь колдуньям, если они свою волшебную силу получают от потусторонних сил, надо обязательно зло творить. Петька, правда, свои сомнения при себе оставил, а вот Лена, которую, даже несмотря на змеиное хладнокровие, тоже страх прошиб, снова высунулась из сумки и прошипела: