Таня Вэллинг - Поцелуй крови Страница 36

— Ты самое дорогое, что есть в моей жизни. Если это существование вообще можно назвать жизнью.

— А твоя семья?

С ответом Алекс не колебался ни секунды:

— Я очень люблю своих родных и сделаю все для их счастья, но ты… ты совсем другое. Чувство, испытываемое к тебе — всепоглощающее; радость просто видеть тебя каждый день, даже твой запах с каждым разом воспринимается все легче; счастье видеть твою улыбку, слышать твой голос, прикасаться к тебе и ощущать исходящее тепло от твоего тела. Ты пробуждаешь во мне самые светлые чувства, эмоции, которые я прежде никогда не испытывал. Только рядом с тобой я чувствую себя живым человеком. — Каждое слово он сопровождал действием, его руки скользили по моему лицу, волосам, рукам поднимая жаркую волну в соответствующих местах. — Ты нужна мне как воздух, — Он грустно улыбнулся, прежде чем продолжить, — в моем случае, ты нужна мне как кровь. Ты — моя жизнь!

На последних словах я высвободила свои руки из его и нежно, но осторожно, словно под руками находилась тончайшая фарфоровая статуэтка, которая может рассыпаться от одного неловкого движения, провела кончиками пальцев по его скулам, подбородку, закрытым векам, которые Алекс закрыл от удовольствия, полностью отдавшись ощущениям. Мои руки продолжали с жадностью и любовью путешествовать по его лицу, доставляя обоим непередаваемые ощущения. Его волосы оказались гладкими как шелк, очень мягкими, но в тоже время какими-то непослушными. Я улыбнулась — от идеальной прически не осталось и следа. Волоски, раньше уложенные друг к другу, сейчас напоминали ежика, застигнутого врасплох.

Подушечкой большого пальца правой руки я провела по его губам, таким маняще гладким, твердым и мягким одновременно. Губы Алекса растянулись в блаженной улыбке, когда я проводила по ним рукой.

Тело пронзило острое желание, а руки начали гореть, сначала кончики пальцев, потом кисти рук. Жар распространялся вверх по рукам, потом по телу; не оставляя на своем пути ничего, кроме стремления немедленно не затушить этот огонь. Единственный доступный способ усмирить бешено бьющееся сердце — губы Алекса, дюйм за дюймом приближающиеся ко мне.

Я судорожно глотнула воздух за секунду до того, как наши губы соприкоснулись.

Поцелуй получился нежным и легким, словно прикосновение ветерка в теплый летний вечер; как будто бабочка, пролетающая мимо, случайно задела своим невесомым крылом мои губы.

Этот поцелуй длился не больше минуты, но этого времени хватило, чтобы из маленького пламени в моей душе разгорелся целый пожар. Одного поцелуя явно было мало. Руки сами притянули Алекса поближе — хотелось всем телом чувствовать его присутствие. Рядом со мной. Во мне. Я хотела большего, чем этот невесомый поцелуй. И ему тоже хотелось большего.

Сначала нежно и осторожно, потом все яростней, когда наши желания начали брать верх над нашим разумом, поцелуй наполнялся страстью.

В эти минуты не существовало ничего, кроме жарких объятий Алекса, его губ, его прохладного дыхания, когда губы Алекса покрывали мое лицо, шею нежными легкими поцелуями.

Мне не было страшно. Наоборот. В объятиях Алекса я чувствовала себя идеально, создалось впечатление, будто здесь мое место, для этого существа я появилась на свет; здесь мой дом и больше ничего не нужно. Только он.

Мои руки начали расстегивать камзол Алекса, когда он внезапно отстранился и перехватил мои ладони.

— О, Элизабет! — Он дышал так же тяжело, как и я. — Что ты со мной делаешь?

После того, как Алекс отстранился, у меня возникло чувство опустошенности, словно меня лишили очень ценного, важного, самого смысла жизни. Губы, руки и все тело горело, требуя продолжения.

В данную минуту я испытывала величайшее разочарование за всю свою жизнь и очень хотелось плакать. Слезы, готовые вот-вот политься из глаз, с большим трудом, но все же я могла пока сдерживать. И чтобы не расплакаться, я сжала руки в кулаки с такой силой, что ногти больно впились в ладони. На эту мелочь я не стала обращать внимания.

— А что я делаю?

Алекс невесело улыбнулся. Когда он заговорил, в голосе звучала неподдельная грусть и непоколебимая уверенность в своих словах.

— Нам нельзя.

— Нельзя что? — Моя мозговая деятельность еще не пришла в норму после шквала эмоций, последовавших за поцелуем.

— Лиза, пожалуйста! — Его рука нежно гладила по щеке, вызывая новую волну эмоций, а во взгляде его читалась вселенская грусть. Наконец, до меня дошел смысл его слов. Я вдруг остро стала воспринимать все вокруг.

— Законы Ночи. — Со злостью произнесла я и сделала шаг в сторону. — Мне казалось, ты можешь их нарушить. Я ошиблась?

— Нет. И дело тут не в наших правилах и законах.

— Тогда в чем? — Я с трудом сдерживалась, лишь бы не сорваться на крик. — Объясни мне, пожалуйста. Я не понимаю! Может я сделала что-то не так?

Он снова усадил меня на стул. Я с трудом вспомнила, что вскочила с него в момент поцелуя, чтобы быть ближе к Алексу.

Он отвернулся и подошел к окну, прислонившись боком к оконному проему. Я развернулась, чтобы лучше видеть спину Алекса и его лицо в стеклянном отражении, когда он заговорил.

— Я никогда не испытывал подобных чувств ни к кому ни когда был человеком, ни став вампиром. Слишком сильные эмоции. Еще этот твой запах… Он такой аппетитный. Знаешь, Стивен его тоже почувствовал и с большим трудом смог сдержать себя и не наброситься на тебя в тот первый день на стоянке. Саманта еле успокоила его. — Алекс резко обернулся и посмотрел на меня, прежде чем продолжить говорить. Я молчала, боясь его перебить, хотя в голове роились десятки вопросов. — Я мечтал проникнуть ему в мозг, чтобы сравнить наши ощущения. — Он усмехнулся, а я замерла, не смея дышать. — Да, твой запах для нас словно магнит, он подобен пламени, на который летит мотылек, не зная о своей близкой гибели.

Я вскинула брови, Алекс был абсолютно прав, сам не подозревая на сколько.

— Брату даже удалось просидеть в закрытом помещении на той лекции. В тот день я очень волновался за всех нас, но для Стивена это был полезный опыт. Он справился и если ты решишься познакомиться с моей семьей — ты будешь в полной безопасности. Я обещаю.

Когда он произносил последние слова, в голосе звучала неуверенность, но на лице читалась надежда. Я не смогла не улыбнуться ему и глупое сердце радостно забилось, увидев счастье на лице Алекса.

Я мысленно вернулась в тот день в колледж, когда я сказала, что знаю, кто он. Я ясно вспомнила свое удивление и непонимание, когда троица вампиров не набросилась на меня в аудитории или не преследовала позднее. Может мой запах становится не таким привлекательным, как раньше и со временем совсем пропадет? Я тряхнула головой, что за глупые мысли лезут мне в голову? Проблема не во мне. Все дело в этом странном семействе Веберов. И судя потому, что на меня еще никто из них не напал, придется согласиться с этим.