Сергей Антонов - Королева голод (сборник) Страница 36

Через два часа у Дашутина затекла спина. Он пошевелился и скривился от боли. Что если грохот ящика с инструментами был всего лишь слуховой галлюцинацией? Еще через час Платон был почти уверен в этом. Визит бомжа и все попытки разобраться с ботинком силовыми методами были всего лишь цепью случайностей. Начитавшись чепухи о духах, он был настолько взвинчен, что порезал себе руку и разбил телефон. А бомж… Просто увидел машину возле свалки и решил на этом подзаработать. Все правильно. Проще пареной редьки. И нечего валять дурака, разыгрывая из себя жертву взбесившегося ботинка. Платон встал и двинулся к двери. Не выпуская из руки кочерги. На всякий случай. Повернув ключ в замке, он приоткрыл дверь и осторожно высунул в щель голову. Часть коридора, в которой находился шкаф, просматривалась с этой позиции хорошо. Настолько, что Дашутин увидел рассыпанные по полу инструменты и распахнутые створки шкафа. Не галлюцинация. Ботинок выбрался из темницы.

Платон дернул за дверную ручку, но дверь почему-то не закрывалась. Опуская глаза вниз, Дашутин заранее знал, что там увидит, и не ошибся. Ботинок успел втиснуться между дверью и косяком. Его темное чрево напоминало вход в иное измерение.

Вместо того чтобы бежать, Платон присел на корточки. Дыра, поначалу не превышавшая в диаметре восьми сантиметров стремительно росла. Дашутин слишком поздно понял, что уже стоит на краю круглого колодца. Он попятился, но нога сорвалась вниз. Платон покатился по гладкой, идущей под уклон поверхности и оказался в полной темноте, насквозь пропитанной запахом обувной кожи. Он поднял голову вверх и увидел два, идущих параллельно ряда круглых отверстий. Дыры для шнурков. Итак, он превратился в лилипута, попавшего в башмак Гулливера. Констатировав этот факт с идиотским спокойствием, Платон вновь посмотрел на дыры. Главным на данный момент был только один вопрос: куда подевались сами шнурки? Только ответив на него, можно будет решать, как жить дальше. Платону не пришлось долго ломать голову. Он почувствовал, что его ног касается нечто гибкое, с шершавой поверхностью. Разглядеть, что-либо во мраке было нельзя, но Дашутину вполне хватало осязания для того, чтобы понять: шнурки покинули насиженные места не случайно. Они выползли из дыр, чтобы стать гигантскими удавами и придушить его, как кролика.

– Н-н-н-е-е-т!!!

Отчаянный вопль Платона рассеял мглу. Она взорвалась багровым светом. Дашутин бежал по тоннелю, стены, потолок и пол которого были живыми. Липкие, покрытые синеватыми прожилками, они шевелились. Сжимались и раздвигались, выплескивая из черных дыр своей ноздреватой поверхности бледно-зеленую жидкость. Когда ее брызги попали Платону в глаза, их обожгло как огнем. Кислота? Щелочь? Нет, черт возьми! Для этой гадости существовала более точное определение – желудочный сок!

Эти мысли вихрем проносились в голове Дашутина, а позади, всего в нескольких шагах за спиной раздавалось сочное хлюпанье ползущих шнурков-змей. Платон находился внутри огромного желудка, ненасытной утробы, которая собиралась его переварить.

Бежать стало труднее. Не потому, что ноги проваливались в студенистую субстанцию, а оттого, что дорога пошла в гору. В последнем, отчаянном рывке, уже карабкаясь на четвереньках, Дашутин добрался до края колодца, в который недавно упал. Позади раздался свист и щиколотку обвил шнурок-удав. Он со страшной силой потянул ногу вниз. Однако Платон был слишком близок к цели, чтобы сдаться просто так, за здорово живешь. Мокрые от зеленой слизи пальцы вцепились в край колодца и… Дашутин вывалился на свою кровать.

В окна спальни заглядывал хмурый рассвет. Платон поднес ладони к глазам. Никакой мерзкой слизи. Обычный пот. Почувствовать облегчение окончательно мешала тяжесть в ноге. Именно в том месте, где ее обвил шнурок-удав. Дашутин медленно поднял голову. Его левая нога была босой, а на правой красовался ботинок со шнурком, завязанным, по всем правилам, на двойной бантик.

С воем простреленного навылет волка Платон вцепился в носок ботинка обеими руками. В течение нескольких бесконечно страшных мгновений ему казалось, что освободить ногу не удастся. Однако ботинок неохотно, с чавкающим хлопком вантуза сполз и тут был отшвырнут в угол спальни.

Платон начал спешно одеваться. Даже если чертов ботинок послан ему лично Сатаной, сегодня все должно закончиться. В запасе имелся целый день, и точка в этой истории будет поставлена при дневном свете.

– И при свидетелях, – добавил Дашутин, снимая с антресолей фанерный ящик. – Я не позволю ему больше играть со мной один на один.

То, что отвертки, кусачки, сверла и другие инструменты в беспорядке валялись на полу коридора, оказалось очень удобно. Обычно Дашутин затрачивал на поиски нужных деталей и приспособлений уйму времени. Теперь нашел молоток и гвозди очень быстро. в Он завернул ботинок в несколько слоев толстой бумаги, сунул в ящик.

– И-р-р-раз! И-два!

Прибивая прямоугольник фанеры, Платон чувствовал себя так, будто вколачивает гвозди в крышку гроба. Гвоздей он не пожалел. В итоге получилась прекрасная, прочная посылка. Надписывая черным маркером адрес, Дашутин услышал, как внутри ящика захрустела бумага. Он с улыбкой похлопал ладонью по фанере.

– Тесновато, брат? Ничего, потерпишь.

Бревенчатое, помнившее времена Ильи Муромца и Соловья-разбойника здание провинциальной почты редко видело гостей подобных Дашутину. Впрочем, вел себя он вполне демократично, хотя внешний вид Платона не мог не внушать окружающим почтения и желания обращаться к нему «Ваше сиятельство». Поставив посылку на прилавок, Дашутин обворожительно улыбнулся бесцветной женской особи в роговых очках громадных размеров, заполнил полученный бланк, отсчитал деньги и сунул квитанцию в бумажник.

Оказавшись на крыльце, он полной грудью вдохнул напоенный осенними ароматами воздух. Хотелось петь и сообщать всем встречным и поперечным о своей изворотливости. Еще бы! Он догадался привлечь к решению проблемы ботинка третьих лиц, которые, как не крути, ничем не досадили ни нижним, ни высшим духам.

Идя к машине, Платон, с невыразимой нежностью посмотрел на почтовый «бычок». Пройдет совсем немного времени и эта колымага, под капотом которой копался чумазый водила, увезет треклятую посылку в областной центр, а оттуда – прямиком к адресату.

Дашутин с аппетитом позавтракал в занюханном кофе и отправился в универмаг, где купил дисковый телефон. Продавец из отдела сотовой связи зря увивался вокруг солидного клиента. Платон где-то вычитал о радиации, исходившей от мобильников и, ради безопасности своей драгоценной головы, не пользовался сотовой связью.