Алмаз раджи. Собрание сочинений - Стивенсон Роберт Льюис Страница 37

– Само собой, – ухмыльнулся Сильвер. – Ведь не епископа же ты ожидал тут найти! Но скажу я вам – лежит он как-то странно.

И в самом деле, скелет покоился в совершенно неестественной позе. По странной случайности (может, виной тому были птицы или опутавшие побелевшие кости ползучие растения) он был вытянут, как стрела. При этом ноги мертвеца указывали в одну сторону, а руки, поднятые над головой, как у готовящегося нырнуть пловца, – в другую.

– Дьявол, я, кажется, начинаю кое-что понимать! – проворчал Сильвер. – Этот костяк – вместо указующей стрелки на карте. Вон, гляди, Джим, – вершина Острова Скелета, выглядывающая из-за леса, словно зуб. Ну-ка, парни, проверьте по компасу.

И верно – покойник в самом деле указывал на Остров Скелета, а компас подтверждал направление на восток-юго-восток и на восток.

– Так я и думал! – воскликнул Джон Сильвер. – Указатель! А вон там Полярная звезда и клад. Но будь я проклят! Просто волосы дыбом встают, как вспомнишь Флинта. Это, конечно, его дьявольские шуточки! С ним было шестеро, а он в одиночку перебил их всех. А этого, видно, притащил сюда и положил вместо стрелки. Похоже, у этого молодца длинные кости и желтые как солома волосы. Ба! Уж не Аллардайс ли это? Том Морган, ты помнишь Аллардайса?

– Еще бы не помнить, – отозвался Морган. – Он не вернул мне долг, а кроме того, отправляясь на берег с Флинтом, позаимствовал у меня нож.

– Если так, – подал голос другой пират, – то нож может валяться где-нибудь здесь. Кто-кто, а Флинт не стал бы шарить по карманам мертвеца, а птицам и белкам нож ни к чему.

– Черт возьми, верно! – воскликнул Сильвер.

– Однако при нем ничего нет, – заметил Джордж Мерри, пошарив среди костей и осмотрев почву вокруг, – ни медного пенса, ни кисета, ни трубки. Странно это!

– Действительно, странно, – согласился Сильвер. – Что-то тут не так. И скажу я вам, парни: будь Флинт жив, нам бы крепко не поздоровилось. Его спутников было шестеро, нас тоже шестеро; и от тех шестерых остались одни кости.

– Я своими глазами видел его мертвым в Саванне, – проговорил Том Морган. – Билли сам водил меня к нему проститься. Флинт лежал окоченевший, с медяками на глазах.

– Ясное дело, он мертв, – подтвердил пират с перевязанной головой. – Но если только привидения существуют, Флинт наверняка шляется здесь в обличье призрака. Уж больно скверно он помирал.

– Да, благочестия в нем не было ни на грош, – согласился другой. – То сквернословил, то требовал рому, то орал свою любимую песню про сундук мертвеца. Сказать по правде, с тех пор я не больно-то люблю эту песню. Было жарко, как в аду, и безветренно, и я отчетливо слышал и слова песни, и предсмертный хрип Флинта.

– Вперед, вперед, парни! – скомандовал Сильвер. – Довольно болтовни. Флинт покоится в могиле, и опасаться тут нечего. А если б ему и вздумалось выбраться из своей могилы, так ведь привидения разгуливают только по ночам, а сейчас белый день. Оставьте покойника в покое – нас ждут пиастры и дублоны[41].

Мы двинулись дальше. Но, несмотря на яркий солнечный свет, теперь пираты держались кучкой и старались не повышать голос. Вот какой страх нагонял на них Флинт, даже будучи мертвым.

Глава 32

Таинственный голос

Оказавшись на плоскогорье, мы сделали привал, чтобы дать немного передохнуть Сильверу и раненому пирату. С того места, где мы уселись, открывался великолепный вид во все стороны. Вдали сквозь верхушки деревьев виднелся лесистый мыс, обрамленный пеной океанского прибоя. Сзади расстилалась бухта с Островом Скелета, за которым на востоке темнела полоса открытого моря. Прямо перед нами высилась Подзорная Труба, заросшая редкими соснами. На ее склонах темнели расселины и провалы. Глубокую тишину нарушали только отдаленный грохот прибоя да жужжание насекомых.

Полное безлюдье, ни паруса на горизонте. Такой бескрайний простор невольно вызывал ощущение одиночества.

Сильвер во время привала что-то прикидывал и делал засечки по компасу.

– Здесь три высоких дерева, – наконец произнес он, – и все они расположены на одной прямой с Островом Скелета. «Плечо Подзорной Трубы», я думаю, – вон та впадина. Теперь и ребенок нашел бы этот клад. Поэтому я считаю, что нам следует перекусить.

– Что-то мне совсем неохота есть, – проворчал Морган. – Я как вспомнил о Флинте, так и всякий аппетит пропал.

– Счастье твое, приятель, – заметил Сильвер, – что он умер.

– Ох, до чего ж он был похож на демона! – вспомнил, содрогнувшись, один из пиратов. – Рожа сплошь синяя-синяя!

– Это все от рома, – подтвердил Морган. – Если пить, как он, так уж точно посинеешь…

Вид истлевшего скелета и воспоминания о грозном предводителе так подействовали на пиратов, что они говорили едва не шепотом. И вдруг тишина словно треснула пополам: за стеной деревьев чей-то высокий дребезжащий голос затянул хорошо известную всем песню:

Пираты страшно перепугались. Лица их вмиг покрылись зеленоватой бледностью. Некоторые вскочили, судорожно цепляясь за товарищей. Морган со страху повалился ничком на землю.

– Это Флинт, Флинт! – лепетал он.

Голос внезапно оборвался, словно певцу заткнули рот. Между тем, мне это пение показалось вполне приятным и даже мелодичным. Поэтому я не мог понять того, что творилось с моими спутниками.

– Вперед, – проговорил Сильвер, едва шевеля посеревшими от страха губами. – Не бойтесь ничего и держитесь стойко. Кто бы там ни был, это не призрак, а живой человек. И голос мне этот как будто знаком. Должно быть, кто-то насмехается над нами.

Сильвер приободрился, бледность с его лица исчезла. Остальные пираты тоже мало-помалу приходили в себя. Вдруг издалека снова послышался тот же голос. На сей раз это было не пение, а истошный крик, эхом отдавшийся в расселинах Подзорной Трубы:

– Дарби МакГроу! Дарби МакГроу! – вопил голос.

Затем он стал сыпать ругательствами, и вдруг завыл:

– Подай рому, Дарби-и-и!

Пираты остолбенели, пуча глаза. Таинственный голос умолк, а они все еще стояли, ошеломленно переглядываясь.

– Дело ясное, это Флинт, – забормотал один. – Надо бежать отсюда!

– Точно вам говорю – это были его последние слова перед смертью! – прошелестел Морган.

Дик вытащил свою Библию и начал усердно молиться. Один Сильвер, хоть зубы у него и стучали от страха, не сдавался.

– Никто, кроме нас, на этом острове не мог слышать о Дарби… – пробормотал он, а затем, взяв себя в руки, вдруг гаркнул: – Эй вы, послушайте меня! Я пришел сюда за кладом, и никто – ни человек, ни дьявол – не остановит меня. Я не боялся Флинта при жизни и, будь я сотню раз проклят, не испугаюсь его и мертвого. Здесь, неподалеку, лежат семьсот тысяч фунтов стерлингов. Разве настоящий джентльмен удачи может повернуться спиной к такому богатству из страха перед синемордым пьяницей, да к тому же еще и дохлым?

Но эти слова не вернули пиратам мужества. Наоборот – теперь они осуждали Сильвера за непочтительное отношение к покойному.

– Брось, Джон, не надо! – прервал его Мерри. – Не стоит оскорблять привидение…

Остальные были до такой степени охвачены страхом, что не могли вымолвить ни слова. Они охотно пустились бы наутек, но страх словно лишил их ног, и они, как овцы, жались к Джону Сильверу, полагая, что тот защитит их от неведомого. Глядя на это, Сильвер действительно слегка оправился.

– Привидение, говоришь? Допустим, – продолжал он, – но вот что выглядит странно. Все мы слышали эхо этих криков, верно? А видел ли кто, чтобы привидение отбрасывало тень? Нет, говорю я вам. А эхо – то же самое, что и тень. Откуда же оно тогда взялось, если голос принадлежал привидению?

Такой аргумент показался мне не слишком убедительным, но никогда не знаешь, что подействует на суеверных людей.