Мария Барышева - Дарители Страница 37

— Мне говорить, или извлечешь изящные щипчики для выдирания ногтей и прочий инструментарий?

Схимник вдруг захохотал — так громко, что в горке испуганно задребезжала немногочисленная хозяйская посуда. Он смеялся долго, со вкусом и от души, и к страху Виты невольно примешалась самая настоящая женская обида — она понимала, что смеется он над ней.

— Ох, — сказал Схимник, наконец успокоившись, — вот уж прав классик, что для того Господь и сотворил Еву, чтобы Адаму осточертело пребывание в раю![4] Ну, давай, вещай, аудитория у твоих ног.

— Но почему?! — вырвалось у нее, прежде, чем она успела все еще раз взвесить, осознавая, что никаких гарантий у нее нет и все — пока что пустые слова. Схимник лениво улыбнулся, не глядя в ее сторону.

— Потому что мы все еще на рынке, а количество товара увеличилось вдвое. Но учти, что статуса неприкосновенности у тебя нет, так что постарайся меня не злить.

— У тебя всегда все схвачено, да? — зло спросила Вита.

— Да, — он смотрел куда-то в потолок, — все. Почти все.

— Спишь?

— Уснешь тут!.. Слушай, а как ты меня нашел, когда я из Волжанска уехала?

— А оно тебе надо?

— Ну, интересно все-таки.

Схимник, лежавший на Наташиной кровати, перекатился на бок и, подперев голову ладонью, взглянул на Виту, которая тоже лежала на боку и внимательно наблюдала, как в солнечном луче, рассекавшем комнату, неторопливо кружатся золотистые пылинки.

— Ты и вправду думаешь, что я мог забыть про ту старую объездную дорогу на Солнечный? Кстати, ведь именно в Солнечном уважаемый нефролог оставил для тебя машину?

— Ясно, — сказала она упавшим голосом. — И потом… оба раза ты меня специально отпустил, верно? Потому что я еще не привела тебя к ней, а у тебя было еще и сопровождение, которое мешало?

— Да.

— Почему же ты не поехал один?

— Потому что.

— Не доверяют уже, — Вита усмехнулась. — А чего ж ты, грохнул бы их и все!

— Глупо.

— А то, что ты сделал в Ростове, не глупо? Меня бы шлепнули — момент был, забрал бы спокойно Наташку, позже всех перебил и все!

— Тебя чем-то не устраивает отсутствие пули в голове? — он посмотрел в окно, потом на часы, показывавшие четверть девятого. — Там был человек, убить которого очень сложно. Ян. Ты его должна была видеть, когда уезжала. Светловолосый, высокий…

— …и у него в руке торчал твой нож. Это было здорово, честное слово! Вот тут я в восхищении, — она улыбнулась, но на лице Схимника ответной улыбки не появилось.

— Если бы тебя нашел он, то сейчас то, что бы от тебя осталось, разлагалась где-нибудь в окрестном лесу или в реке. Ян — своеобразная инкарнация Карла и Эльзы Кох вместе взятых. Конечно, вряд ли он мастерит абажуры из человеческой кожи… хотя, не ручаюсь. Кстати, это он кончил твою мачеху и журналиста.

Вита, вздрогнув, приподнялась на локте.

— Откуда ты знаешь?! Ты…

— Нет, я узнал позже, на, — он криво усмехнулся, — совещании. Считай, что это тебе довесок за хорошее поведение.

— Кто он?!

— Много кто. Аналитик, палач, боевик.

— Он главнее тебя?

Заданный совершенно по-детски вопрос насмешил его.

— В чем-то да, в чем-то нет.

— Зачем ты мне про него рассказал? Опять начинаешь запугивать?

— Не запугиваю. Предупреждаю.

Вита удивленно посмотрела на его невозмутимое лицо, но развивать тему не стала, а он сел на кровати и начал натягивать футболку.

— Теперь, когда ты знаешь больше, что ты собираешься делать?

— В данный момент — завтракать. Желаешь?

До этих слов она и не вспоминала о еде, но сейчас желудок вдруг свела такая жестокая голодная судорога, что Вита невольно охнула и кивнула. Схимник, остановившись посреди комнаты, подождал, пока она вылезет из под одеяла. В коридоре он пропустил ее вперед, а, войдя в кухню, плотно закрыл за собой дверь. Вита было заикнулась, что холодильник пуст и неплохо было бы кому-то сходить в магазин, но и тут ее ожидал не совсем приятный сюрприз — холодильник был забит до отказа, впрок. Схимник не изъявил желания готовить — он просто сел на табурет, закурил и превратился в стороннего наблюдателя. Вита тоже села, но тут же вскочила, когда в желудке громко и требовательно заурчало, а потом его снова сжала когтистая лапа голодной судороги. Зло глядя на Схимника, она достала из холодильника продукты и поставила на огонь сковородку.

— Мне поподжаристей, — лениво произнес он, глядя на тлеющий кончик своей сигареты, потом посмотрел в сторону Виты. — Чего ты уставилась? Думала, я питаюсь человеческой кровью и мозгами? Ай-ай-ай, девочку опять разочаровали!

Его тон неожиданно привел Виту в бешенство. Она грохнула о стол упаковкой колбасы, так что одна из стоявших на нем кружек подпрыгнула и опрокинулась набок, и повернулась к Схимнику, держа в руке нож, которым собиралась резать колбасу. За короткое мгновение она сообразила, что Схимник сидит безоружный и расслабившийся, а у нее-то нож, достаточно большой и достаточно острый, и не раздумывая и не останавливаясь, Вита прямо из поворота ткнула ножом ему в грудь. Схимник, сжимая в зубах сигарету, не шевельнулся, и только когда острие уже коснулось футболки, его ладони вдруг взлетели вверх, проделали неуловимое движение, и в следующий момент нож шлепнулся на стол, а Вита отскочила в угол кухни, шипя от боли и держась за запястье.

— Советую больше так не делать, — добродушно произнес Схимник, — иначе в следующий раз я тебе эту руку сломаю.

— А как же товарный вид? — пробормотала она, вытирая мокрые глаза.

— Я могу избить тебя так, что у тебя не останется ни одного целого внутреннего органа, так, что тебе будет больно как никогда в жизни не было, но при этом, милая не будет ни крови, ни синяков — ничего. Товарный вид сохраню — для Чистовой или для гроба, — сказал Схимник по-прежнему без всякой злости — ситуация, похоже, его забавляла. — Займешься ты, наконец, делом?

Вита, шмыгая носом, забрала протянутый ей нож, нарезала колбасу, положила ее на сковородку, взяла со стола яйцо и отошла к плите, но тут же резко повернулась и запустила этим яйцом в Схимника. Выходка была вовсе уж детская и глупая, она подумала это сразу же, но хотелось сделать хоть что-нибудь. Схимник среагировал мгновенно, и, хотя расстояние было очень коротким, его стремительно взметнувшаяся левая рука сделала почти незаметное округлое движение ладонью сверху вниз, поймала яйцо, и оно исчезло за сомкнувшимися пальцами. Вита ожидала тут же услышать хруст скорлупы, но этого не произошло. Схимник скучно посмотрел на нее, положил на стол совершено целое яйцо и отвернулся к окну, постукивая перстнем по столешнице. Она осторожно подошла, взяла яйцо и несколько секунд ошарашенно смотрела на скорлупу, которая обязательно должна была разбиться о подставленную ладонь.