Артем Каменистый - Радиус поражения Страница 38

– Ты бы зонт свой тогда сложил, что ли, – предложил Лысый.

– Вот я дебил! – Тоха хлопнул себя по лбу, только сейчас поняв, что собирался по-пластунски проникнуть в село, прикрываясь при этом от Солнца огромным пляжным зонтом ядовито-желтой раскраски.

Предположение Тохи оказалось ошибочным – строение не имело отношения к окраине Стрелкового. Здоровенный обветшалый сарай из блоков ракушечника, судя по виду, уже давненько заброшен.

Олег с этим местом был знаком:

– О! Да это птичник старый. Тут рядом скважина есть – можно напиться. И на крышу можно залезть, и посмотреть в сторону Стрелкового – тут рядом, может что-то увидим. Я туда в прошлом году залазил – шелковицу рвать. Она на другой стороне растет под самой стеной.

Сперва кинулись к скважине – пить хотелось неимоверно. Вроде недавно высосали по несколько литров, а все равно во рту пекло выжженное. Алка так налакалась, что распухли пальцы на руках – даже кольцо не снималось.

После посещения «водопоя» вернулись к руинам птичника – забрались на крышу, используя в качестве лестницы ту самую шелковицу. Вид сверху оказался не очень – высота все же невелика. В Стрелковом можно было разглядеть лишь крыши, а в просветах между деревьями местами виднелись участки дороги. Машины не ездили, люди тоже не показывались. Лишь корова одинокая на глаза попалась – бродила по одному месту, видимо привязанная.

Просидели на крыше с полчаса, ничего интересного не увидев. Алка опять запросила пить, и народ дружно вернулся к скважине. Тоха начал понимать, что никому просто неохота выбираться из этого тихого леска – здесь казалось безопаснее. Неизвестность пугала, а что там творится, в селе, понять было невозможно. Самое смешное – никто не хотел признаваться в своем страхе, или брать на себя ответственность за дальнейшие действия. Если так и дальше будет продолжаться, то придется заночевать на крыше птичника, поужинав шелковицей.

При мысли об ужине у Тохи заурчало в животе. Вчера толком не ел, сегодня вообще кроме пива ничего в рот не брал. На свежем воздухе, после прогулки километров под двадцать по дорогам, степям и буйным лесам… Эх, мясо так и осталось в расстрелянной машине – он сейчас за шашлык готов Родину продать.

У скважины они наткнулись на аборигена – дедок со стадом коз. Зрелище было пасторально-обыденным и, по идее, должно было доказывать, что в округе все спокойно. Вот только глаза у деда были как две водолазные маски и, завидев людей, он стремительно ломанулся в заросли колючих кустов. Сразу видно – пуганый туземец. На полпути, правда, остановился – видимо понял, что опасности они не представляют.

– Эй, отец! День добрый! – вежливо выкрикнул Олег. – Не убегайте! Мы хорошие! Слушайте, мы от озер идем, от соленых, у нас там подругу убили – из автомата какие-то мрази застрелили. И по берегу много людей так же убило. У вас в селе как – все нормально?

В прежние временя глаза деда, и без того гипертрофированные от нескрываемого страха, после таких новостей просто бы полопались. Но сейчас он даже не стал для приличия делать вид, что удивлен – быстро затараторил:

– Та тут багато кого вбылы. Солдаты якись на танках, у протыгазах. Усих вбывалы, кого бачать. Я лэдвэ вбиг. От Геничеська воны прийшлы. Вже назад поихалы, в сели нима их. А я не знаю що дали буде – узяв коз и в лиси буду сидиты, аж доки усэ не заспокоиться #1.

#1 Смесь украинских и русских слов (суржик) – Тут много кого убили. Солдаты какие-то на танках, в противогазах. Всех убивали, кого видят. От Геническа они пришли. Уже назад поехали, в селе нет их. А я не знаю, что дальше будет – взял коз и в лесу буду сидеть, аж пока все не успокоится.

Тоха понимал не все слова, но общий смысл уловил – включился в «допрос» аборигена:

– Слышь, отец – а менты что? Стояли и смотрели?

– Та ни – воны тэж. Повбывалы их. Там усих вбывали. Всэ хлопци – бувайте здорови. Йдыть ото степью аж до Геничеська – там, думаю, спокийнише буду. А я в лис #2.

#2 Да нет – они тоже. Поубивали их. Все ребята – будьте здоровы. Идите степью до Геническа – там, думаю, спокойнее будет. А я в лес.

Проводив старика озадаченным взглядом, Тоха вытащил из кармана телефон:

– Так – сети как не было, так и нет. И почему-то я этому не удивлен… Солдаты какие-то на танках в селе резню устроили. Ментов, если дед не врет, тоже покрошили. Дела…

– Дед этот с ума сошел, – на грани истерики выдохнула Алла. – Сам сказал, что солдаты из Геническа сюда пришли, и при этом туда нас направил, говоря, что там спокойнее.

– Он просто опознал во мне москаля, и направил в засаду, – кисло ухмыльнулся Тоха. – Вы, хохлы, нас не любите.

– Дед реально с офигенными странностями, – поддержал девушку Лысый. – В селе такие дела, а он все бросил, и погнал своих коз в лес. У него даже сумки нет. Что он делать будет в этом лесу, с этими козами?!

– Я бы сказал, но не при дамах, – не удержался Тоха.

– Блин – харе шутить! Все серьезно, – попросил Олег. – Что делать будем? Домик наш на краю села получается, там Юлька должна быть. И там такие дела…

– Какие дела? – хмыкнул Тоха. – Дед же сказал – солдаты уже назад поехали, в сторону Геническа. В селе чисто.

– Ты этому деду веришь?

– Нет. Но стрельбы не слышно – тишина.

– Так мы и там, на озерах, не слышали, как тех туристов расстреливали. Только когда под ухом Натаху убили, тогда услышали.

– Там другое дело – море рядом было у вас, а у меня с Лысым Сиваш. Волны шумели. Да и до ближайшей стоянки километров пять, наверное, было. Далеко. Вы ребята как хотите, а я пешком в сторону Геническа не пойду. И ночевать на крыше птичника тоже не стану. И вам не советую. Надо в село пробираться. Вон, по зарослям до окраины доползем, а там осторожно, не маяча у всех на виду, за заборами и кустами пройдем куда надо.

* * *

Дед не соврал – кто-то в селе похозяйничал круто. На окраине следов погрома не было, в одном из домов за окном даже виднелось движение – кто-то наблюдал. А вот дальше… Изрешеченные машины со стеклами, забрызганными кровью, дымящиеся руины разрушенных домов, трупы во дворах и на улицах. И никого – лишь смутные тени кое-где мелькают. Тени таких же перепуганных беглецов, скрывающихся ото всех.

Перед воротами пансионата стояла милицейская машина. Тоже расстреляна, и тоже с заляпанными красным остатками стекол. И здесь козопас не соврал. Сразу за воротами лежал труп Томы – той самой добродушной толстухи, которой Юлька ключ оставляла. В обязанности женщины входила, в том числе, встреча новых постояльцев. Видимо вышла встречать и вот…

Юльку нашли у порога домика. Она была первым живым человеком, который не спрятался при виде Тохиной компании. Девушка стояла на коленях перед телами мужчины и женщины. Пара вышла из домика, по ним выпустили очередь – двери изрешечены, хлипкая стена тоже в рваных пробоинах.