Георгий Старков - Тихий холм Страница 38

- Похоже, с «сумасшедшей старухой» я погорячился. Как ни крути, но она твоя мать...

- Моя мать? О чём вы говорите?

Желание убраться прочь возрастало. Её мать... Её мать умерла, когда Хизер была совсем маленькой. Смерть забрала её в своё царство, подкравшись в обличье неизлечимой болезни. Хизер даже не помнила лицо матери, и если бы не редкие чёрно-белые фотографии, что сохранились у отца, у неё не имелось бы никакого представления о человеке, который подарил ей жизнь. Отец не очень любил говорить на эту тему – кажется, он так и не сумел смириться с тем ударом, что нанесла судьба. Иначе он не запер бы себя в четырёх стенах, отгородившись от всего в мире своих писательских фантазий. Иногда Хизер думала, что она – единственная ниточка, связывающая отца с внешним миром, и он зависит от неё не меньше, чем она – от него.

И вот Винсент обзывает её мать «сумасшедшей старухой» и при этом ещё хитро улыбается. Хизер исподлобья уставилась на кристально чистую манжету его сорочки. Слова о матери её не сильно тронули, но в глубине души остался неприятный осадок. Мать...

Винсент вовсе не собирался просвещать её насчёт тайн её детства. Он лишь понимающе кивнул:

- Так ты ничего не знаешь? Понятно. Гарри ничего тебе не рассказал - скрыл правду, чтобы ты была с ней.

Он небрежно подцепил пальцами пылинку, осевшую на поверхность стола, и кинул её прочь со словами:

- Что ж, это в его стиле. Он довольно скрытный.

Ну это уже переходило все границы.

- Не смей говорить так о моём отце! – сорвалась Хизер. Она угрожающе сделала шаг в сторону Винсента. Рука машинально дёрнулась вверх, и в рассеянном жёлтом свете мелькнуло лезвие катаны. Винсент подался назад на кресле. Катану в её руках он видел и раньше, и сказать, что он испугался, было бы преувеличением... но некоторое волнение он явно испытал. Поспешно вскинув руки, он затараторил:

- Извини. Успокойся...

Хизер остановилась и опустила руку, чуть было не отправившуюся в автономное плавание. Чёрт, так недалеко и людей начать резать, как свиней. Страшно...

Ладно. Извинения принимаются. На этот раз.

- Откуда вы вообще знаете моего отца?

Винсент увидел, что девушка успокоилась, и опять вернулся к своей невозможной манере:

- Я всё знаю. Знаю о твоём прошлом...

- Ну так почему бы вам просто не сказать мне, что здесь творится?! – Хизер почти кричала.

Винсент выглядел крайне удивлённым:

- Так ты даже этого не знаешь?

Хизер вздохнула. За кого они её здесь принимают?

- Потому и спрашиваю, - устало сказала она.

В конце концов, ей надоело, что каждый, кого она имела честь встретить в этом странном мире, требует от неё не пойми что, почему-то при этом считая её главной виновницей случившегося. Она не ясновидящая и не супергероиня, и единственное, чего она сейчас хочет – вернуться домой, вырваться из кольца кошмара, которое окружило её со всех сторон. Просто вернуться домой, поплакаться отцу и уснуть под его любящим взглядом. Потом будет легче, даже если это продолжится. Потому что она будет не одна...

Но пока она чувствовала только то, что всё глубже погружается в илистое болото, и немногочисленные свидетели этого не хотели подавать ей руку, чтобы вытащить. Хотя вполне могли бы.

Хизер умоляюще посмотрела на Винсента.

- Если вы знаете всё, как говорите... прошу вас, скажите мне, как покончить с этим. Пожалуйста.

Винсент достаточно умело сделал грустное лицо и приподнялся с кресла. Сидя он казался человеком среднего роста, но теперь Хизер увидела, что он довольно высок. Впрочем, это компенсировалось болезненной сухощавостью.

- Извини, - сказал Винсент. – Но ещё рано. Почему бы тебе не принять всё как есть и не насладиться собой ещё немного?..

Хизер не верила собственным ушам.

- Насладиться?! Вы сказали – насладиться?.. Я же схожу с ума!

Да, а твой собеседник небось уже сошёл.

Винсент сделал шаг к ней, и Хизер попятилась назад, к двери. Она не хотела быть рядом с ним. На первый взгляд это не было заметно, но было в этом человеке что-то пугающее, как и в Клаудии. Не безудержный фанатизм, но нечто настолько же опасное и мерзкое. Винсент лукавил, утверждая, что не из её лагеря.

- А мне здесь нравится. Есть в этих местах своеобразное очарование... Ты не находишь?

Винсент окинул жестом облупленные стены, на которых колыхались уродливые серые тени. Хизер невольно проследила за его движением, но не заметила там ничего хорошего и уж тем более очаровательного.

- Тебе здесь нравится?! – спросила она, продолжая незаметно пятиться.

Винсент горделиво улыбнулся. В стёклах очков отражался свет лампы, делая невидимыми его глаза.

- Мне здесь хорошо.

Хизер кивнула. Всё понятно.

Когда она повернулась к двери, Винсент обеспокоенно спросил:

- Ты куда? Я хотел бы ещё поговорить...

В голосе слышалось недоумение, маскирующее злобу. Похоже, Винсент не ожидал, что девушка предпочтёт возвращение в мир теней его скромному обществу. Видит Бог, он сам был виноват.

Хизер оглянулась через плечо. Винсент стоял у стола, постукивая пальцами по переплёту книги.

- Я так и знала, что ты с ней.

- Откуда? – возмутился Винсент.

Она пожала плечами.

- Ты такой же... странный.

Прежде чем человек в коричневом камзоле успел что-либо ответить, она толкнула дверь, снизу поросшую серым мхом, и вышла обратно.

глава 22

Перед комнатой был короткий проход, на который Хизер даже не обратила внимания в прошлый раз. Сейчас рвения идти дальше у неё поубавилось, так что она могла изучить комнатку детальнее. К тому же раненой ноге требовался отдых. Несмотря на аристократичную внешность Винсента, любезности его не хватило даже на то, чтобы элементарно предложить девушке присесть. А ведь он отлично видел её ноги, перепачканные в грязи и крови.

Хизер увидела в углу письменный столик с прогнившей фанерной крышкой. За неимением лучшего он вполне годился в качестве стула. Сев на стол, Хизер медленно вытянула ногу вперёд и положила на поверхность стола, снижая давление на суставы. Вот так хорошо. Нога болела не сильно, но ей казалось, что она неимоверно распухла. Это беспокоило. В этих улочках подхватить заражение крови – раз плюнуть... Хизер подумала, что, когда она выберется из Хилтоп-центра, хорошо бы первым делом отправиться в клинику. Хотя нет – всё же домой. Промыть и продезинфицировать рану она может и сама. Главное – выбраться...

Просидев пару минут, Хизер увидела, что из-под подошвы её левого сапожка, который покоился на столе, выглядывает клочок белой бумаги. Нагнувшись, она достала его. Клочок имел правильную прямоугольную форму. Не похоже на случайный обрывок. Пришлось потратить ещё немного горючего в зажигалке, чтобы прочитать короткую надпись, сделанную ручкой: