Сергей Саканский - Другая. Украденная душа Страница 38

Тогда, войдя с пакетом снеди в номер гостиницы и бросив «рассеянный» взгляд на журнальный столик, он мгновенно все понял.

– И где же виновница торжества? – бодро спросил он, потирая руки, слишком хорошо понимая, кто и почему находится за дверью.

Буров сел за стол и прикоснулся к предметам, которые лежали на гладкой ореховой поверхности. Вот этот брелок-лошадку он вручил ей наутро после свадьбы, как символ, что теперь этот дом – ее. Правда, на брелке крепились уже какие-то другие ключи… Маленький розовый мобильник она выбрала сама – тот же самый корпус, но, разумеется, теперь с новой сим-картой. И зажигалка – его подарок на Новый год – не простая, очень дорогая вещица, штучная, ошибки быть не могло.

– Исчезла из закрытой комнаты, – сказала Мария, бессильно махнув руками.

– А вы меня не разыгрываете? – спросил Буров небрежным шутливым тоном. – Девушка на самом деле здесь была?

В этот момент Буров понял, что эта червоточинка всегда вилась где-то глубоко внутри него, с самого звонка похитителя:

– Слушай меня внимательно. Если хочешь получить свою жену целой, сделай все, что я тебе скажу. Иначе, получишь ее по частям…

Буров принялся развинчивать бутылку виски, отметив, что пальцы его даже не дрожат – результат многолетней практики, начиная с грязной карточной колоды в прокуренной раздевалке.

– Ну что ж! Насильно мил не будешь, – прокомментировал он ситуацию, лихорадочно соображая, выстраивая план действий, и позже, уже садясь в машину, он обдумал последние его детали и вызвал по телефону Гризли.

Колесо завертелось. Уже к следующему утру Гризли доставил ему ее – в целости и сохранности, Митя распахнул перед нею дверь с обалдевшим, счастливым лицом. Буров с грустью подумал, что в любом случае, ему придется заменить всех своих слуг…

Он ходил по комнате, тускло глядя на женщину, которая сидела в кресле перед камином.

– А теперь поговорим начистоту, – наконец, нарушил молчание он. – Гришка, шофер… Он ведь был твоим любовником? Как же я не догадался сразу – ведь это ты сама и нашла его, якобы через агентство.

Женщина молчала, в глазах ее отражался страх.

– Да не бойся ты, Лада! – крикнул Буров, стукнув стулом об пол. – Не буду я тебя убивать. Я просто хочу знать всю правду. Ведь ты была с ним задолго до меня, да?

Лада опустила голову, закусив губу.

– Кажется, я начинаю понимать, – проговорил Буров. – Вы разработали свой план даже раньше, чем ты стала моей женой. Как же ты могла?! – вдруг взвизгнул он. – Ведь мы же венчались с тобой, в церкви, Лада!

Его воскресшая жена не поднимала глаз, что все-таки было хорошим признаком. Ей было стыдно, больно, значит, не все еще потеряно для этой женщины, которая была для него родной, как ни крути.

– План был другим, поверь, – наконец, ответила она. – Мне стоило больших трудов уговорить его. Григорий хотел уничтожить тебя. С тем, чтобы я получила наследство. И он сделал бы это, если бы я не предложила встречный план.

– Разыграть похищение…

– Да. Он получил выкуп. А ты – мой труп. Мы должны были уехать за границу с деньгами. Но ты оказался сильнее.

– Как вы нашли эту несчастную Дарью?

– Интернетом. Григорий наткнулся на девушку, похожую на меня. Он приехал в Оренбург, вызвал ее как проститутку, отвез в укромное место и… После чего он привез труп в багажнике поближе к Москве и бросил на улице.

– Сначала он ее трахнул, – с омерзением проговорил Буров.

– Он был мерзавцем. Я всю свою жизнь не могла отвязаться от него. Когда твои люди выследили и убили его, поверь, я испытала облегчение! Но мне было некуда деться. Ты похоронил меня. Я осталась одна, у меня на руках были документы на имя Дарьи Белой. А сама я – мертва. И мне не оставалось ничего, как занять ее место.

Буров долго смотрел на Ладу. И эту женщину, именно ее душу он хотел вернуть, затратил на это так много денег и сил… И именно ее он любил – даже сейчас, и бороться с этой любовью нет сил.

– А ведь я еще думал, что колдун сделал тебе какой-то приворот. Бабки – вот твой самый реальный приворот, – с наигранной злобой продолжал Буров, чувствуя, что еще немного, и он упадет перед ней на колени, зароется головой в этих складках, в этом тепле и запахе…

– Делай со мной, что хочешь, – сказала Лада. – Я виновата.

– И сделаю, – процедил Буров сквозь зубы.

Лада зажмурилась. Казалось, она смиренно ожидала немедленной кары.

– Какие же вы все, однако, дурочки! – вздохнул он. – Я действительно собираюсь кое-что сделать. А именно – забыть всю эту историю и начать сначала, – он положил руку Ладе на плечо. – Помнишь нашу последнюю ночь? Я ведь потом подумал, что каким-то чудом угадал расставание, и моя любовь предавалась тебе. А все, оказывается, было наоборот: это ты наверняка знала о расставании, прощалась со мной, и это мне передавалось твое чувство.

Лада недоуменно смотрела на мужа, не веря, что он ее простил.

– Надо только как-то оформить документы по поводу твоего воскрешения, я позвоню адвокату, – деловым тоном произнес Буров. – И давай договоримся: кто старое помянет, тому глаз вон. Веришь?

Он сложил пальцы щепотью, будто собираясь перекреститься, и протянул руку к лицу своей жены.

– Верю, сказала она, – уже улыбаясь краем рта.

Гризли вернулся из Оренбурга ночью, привезя нужную вещь, причем, в нескольких вариантах. Эту ночь Буров провел без сна, лишь часа два пробредив в кресле у камина, думая, правильно ли он решил поступить? Лада спала в комнате, в их бывшей супружеской спальне. Рано утром Буров разбудил ее:

– Теперь поехали со мной.

Он хотел провести ее через последнее испытание.

Они приехали на кладбище Донского монастыря. Лада молчала: она поняла, на чью могилу ведет ее муж. Глядя на свое имя, выписанное готическими буквами, она ничуть не изменилась в лице. Это окончательно решило выбор Бурова. Он достал из кармана заранее заготовленную банку из-под кофе и плоским камешком, вероятно, поднятым с той глубины, где теперь лежала несчастная Дарья, набрал земли.

Лада удивленно подняла бровь, но ни о чем не спросила… Буров горько усмехнулся и вслух прочитал эпитафию, которую когда-то сам выбрал из предложенного списка в похоронном бюро:

Живой тебя представить так легко,

Что в смерть твою поверить невозможно.

Буров рассказал свою историю в нескольких словах, улучшив момент, когда Дарья, по свому обыкновению перед заходом солнца, отправилась в сад, прибирать и рассматривать цветы.

Она все никак не могла привыкнуть к тому, что у нее теперь столько живых цветов – крупных махровых пионов, ирисов, синетветиков и вьющейся розы, затеняющей уютный коридор под перголой… Ту, прежнюю Ладу совершенно не волновали цветы в его саду, она воспринимала их только в качестве подношения…