Энн Райс - Талтос Страница 4

— Мистер Эш, вы подарили мне один из самых значительных дней в жизни…— Она произнесла эти слова так, словно сама еще не до конца постигла их смысл, и тут же смущенно умолкла, возможно решив, что не стоит слишком откровенно выражать свои эмоции.

Он благосклонно улыбнулся и слегка наклонил голову — этот характерный жест подмечали многие: на какой-то миг создавалось впечатление, что он смотрит на собеседника снизу вверх, хотя на самом деле он был значительно выше.

— Мне нужны ваши куклы, мисс Пейджет, — сказал он. — Все. Я весьма доволен тем, что вы сделали. Вы превосходно работаете с новыми материалами. А главное, ваши куклы не похожи на изделия других мастеров. Именно это я и искал.

Она улыбалась против воли. Это всегда был волнующий момент — и для них, и для него. Ему нравилось делать ее счастливой!

— Должны ли мои адвокаты предоставить все документы? Вполне ли вы понимаете все положения договора?

— Да, мистер Эш, понимаю. Я целиком и полностью принимаю ваши условия. О таком предложении можно только мечтать.

Она произнесла последнее слово с мягким ударением. На этот раз не смутилась и не покраснела

— Мисс Пейджет, вам непременно нужно найти человека, который будет защищать ваши интересы при заключении соглашений! — проворчал он. — Впрочем, я не помню, чтобы когда-нибудь обманывал кого-либо. Если же нечто такое случайно произошло, то пусть мне сообщат об этом, дабы я мог исправить содеянное.

— Я в полном вашем распоряжении, мистер Эш. — Глаза ее заблестели, но не от слез. — Условия очень щедрые. Материалы великолепны. Методы…— Она покачала головой. — Признаться, я не совсем понимаю, каковы в действительности методы массового производства. Но я видела ваши куклы. Я посетила множество магазинов — просто смотрела на то, что там предлагают с маркой «Эшлер». Уверена, что все пойдет просто великолепно.

Как и многие другие, она мастерила своих кукол у себя на кухне, затем в мастерской при гараже, обжигая глину в печи, которую с трудом смогла позволить себе приобрести. Она обходила все блошиные рынки в поисках интересных тканей, а модели для своих кукол искала в кинофильмах и романах. Ее работы отличались самобытностью, и каждая существовала лишь в нескольких экземплярах. Именно поэтому их с удовольствием выставляли в витринах престижных магазинов и в модных галереях. Ей неоднократно присуждали различные награды и премии.

Теперь ее формы и шаблоны можно будет использовать в иных целях: полмиллиона великолепных копий одной куклы, затем другой, третьей… Винил, из которого они будут сделаны, столь высокого качества, что выглядит не хуже фарфора, а глаза, нарисованные ею, заблестят словно из настоящего стекла.

— А как насчет имен, мисс Пейджет? Почему бы вам самой не подобрать их для своих кукол?

— Для меня куклы всегда оставались безымянными, мистер Эш. — Она слегка пожала плечами. — А те, что даете им вы, весьма удачны.

— Вы знаете, что вскоре будете очень богатой женщиной, мисс Пейджет?

— Да, мне об этом говорили, — кивнула она и внезапно показалась ему удивительно хрупкой и совершенно беззащитной.

— Тем не менее вам придется встречаться с нами и получать одобрение всех своих действий. Конечно, это не отнимет у вас слишком много времени…

— Я буду делать это с удовольствием. Мистер Эш, мне хотелось бы…

— Все ваши работы должны быть немедленно представлены мне. Достаточно будет позвонить нам.

— Да, непременно.

— Сомневаюсь, что технология массового изготовления кукол приведет вас в восторг. Как вы вскоре убедитесь сами, серийное производство имеет весьма мало общего с искусством и творчеством. Да, дело обстоит именно так. Но люди редко обращают на это внимание. А вот художники, как правило, не желают сотрудничать с промышленниками.

У него не было намерения вдаваться в объяснения и приводить свои старые аргументы. Его давно уже не привлекали единственные в своем роде, так называемые штучные изделия или те, что выпускались в ограниченном количестве, — нет, все его внимание было обращено на производство кукол, которые станут доступны каждому. И он будет брать ее модели, чтобы по их образцу из года в год изготовлять все больше и больше кукол, лишь в случае необходимости внося в их облик некоторые изменения.

О том, что он утратил интерес к ценностям и запросам элиты, знали все.

— Есть ли у вас какие-нибудь вопросы относительно наших договоренностей, мисс Пейджет? Пожалуйста, не стесняйтесь, задавайте их прямо мне.

— Мистер Эш, я подписала все бумаги! — Она коротко рассмеялась. (Ох уж эта беспечность, так свойственная молодости!)

— Весьма рад, мисс Пейджет. Готовьтесь стать знаменитостью, — отозвался он, складывая на столе руки.

Пораженная тем, насколько они огромны, женщина не могла отвести от них взгляд.

— Мистер Эш. Я понимаю, вы человек крайне занятой и наша встреча должна была длиться не более пятнадцати минут…

Он кивнул, словно говоря: «Не важно. Продолжайте».

— Позвольте задать всего один вопрос Почему вам так нравятся мои куклы? Мне важно знать, мистер Эш… Я имею и виду…

Он некоторое время молчал, словно размышляя.

— Разумеется, у меня имеется вполне стандартный ответ, — наконец сказал он. — Однако он вполне справедлив. Как вы сами сказали, мисс Пейджет, ваши куклы оригинальны. Но есть в них одна особенность, которая нравится мне больше всего: они улыбаются. Их широкие улыбки, морщинки в уголках глаз, блестящие зубки, живые лица вызывают искреннюю симпатию. Я почти слышу их смех.

— В этом был некоторый риск, мистер Эш. — Внезапно она сама рассмеялась и на секунду показалась столь же счастливой, как ее куклы.

— Я понимаю, мисс Пейджет. Уж не собираетесь ли вы создать парочку очень печальных деток?

— Нет. И даже не уверена, что смогла бы.

— Делайте что хотите. Я всегда поддержу вас. Но только не грустных малышек. С такой задачей прекрасно справляются другие художники.

Он начал медленно подниматься, что служило сигналом к завершению разговора, а потому ничуть не удивился, когда она поспешно вскочила с места.

— Благодарю вас, мистер Эш. — Она снова дотронулась до его огромной руки с длинными пальцами. — Не могу выразить, до какой степени я…

— В этом нет необходимости.

Она вновь взяла его ладонь в свои. В большинстве случаев у людей не возникает желания коснуться его во второй раз. Некоторые догадываются, что он не человек. Лицо его не производит отталкивающего впечатления, но вот руки, непомерно большие ступни… Возможно, кому-то бросается в глаза необычная форма его ушей или слишком длинная шея… Люди весьма искусно распознают себе подобных: свое племя, свой клан, семью.

Человеческий мозг в значительной степени настроен на опознавание и запоминание различных типов и лиц.

Но она не испытывала отвращения. Вероятно, это объяснялось ее молодостью, чрезмерным волнением, обеспокоенностью переменами, происходящими в жизни.

— Должна признаться, мистер Эш, если, конечно, мне позволено будет высказать свое мнение, вам очень к лицу белые пряди в волосах. Надеюсь, вы не станете их закрашивать. Седина украшает молодого человека

— Вот как? Скажите, мисс Пейджет, что заставило вас заговорить об этом?

Она покраснела еще раз, но через мгновение рассмеялась.

— Я не знаю. Наверное, потому, что никак не ожидала увидеть перед собой столь молодого мужчину, да еще и с седыми волосами. Это так удивительно…

Женщина растерянно умолкла, и Эш счел за благо отпустить ее, прежде чем бедняжка окончательно запутается и смутится.

— Благодарю вас, мисс Пейджет, — сказал он. — Приятно было познакомиться. Поверьте, беседа с вами доставила мне истинное удовольствие. — Следовало подбодрить ее, успокоить, оставить в памяти хорошее впечатление о встрече. — Надеюсь увидеться с вами в ближайшем будущем. Желаю успеха

Появившийся Реммик поспешил увести ее прочь. Она что-то торопливо говорила на ходу, благодарила, восторженно признавалась, что охвачена вдохновением и намерена доставить радость всему миру. Именно на такой эффект он и рассчитывал, произнося заключительные реплики. Он одарил ее на прощание мягкой улыбкой, и бронзовые двери закрылись за ее спиной.

Возвратившись домой, она, разумеется, просмотрит все имеющиеся под рукой журналы, станет высчитывать — на пальцах или с помощью калькулятора — и, скорее всего, поймет, что в любом случае он не может быть таким молодым. В конце концов она решит, что ему уже за сорок, а точнее, ближе к пятидесяти. Что ж, такой вывод его вполне устроит.

Но как же быть потом? Ведь речь идет о долгосрочном сотрудничестве. Да, время всегда представляло для него проблему. Та жизнь, которую он ведет сейчас, вполне его устраивает, но рано или поздно ее придется менять, он вынужден будет внести определенные коррективы. Нет, это слишком ужасно, и он не станет пока даже думать о столь неприятных вещах. Что, если вскоре седины и впрямь заметно прибавится? Это было бы неплохо. Но о чем на самом деле свидетельствуют белые волосы? Что может означать их появление? Ему было слишком хорошо сейчас, чтобы думать об этом. Слишком хорошо, чтобы добровольно повергнуть себя в ледяной страх.