Елена Щетинина - Самая страшная книга. Лучшее (сборник) Страница 4

– Птица, – вдруг произнес Харт, до того не проронивший ни звука. Лейтенант сначала не понял, что имел в виду тоннельщик, но затем едва сдержал дрожь. Из висевшей под потолком клетки не доносилось ни звука.

Подавив желание сразу же всунуть в рот мундштук «Прото», Виккерс подошел к клетке и заглянул внутрь. Птицы не было. Ни живой, ни мертвой. Дверца клетки была закрыта.

– Что за дьявол, – проворчал Диллвин. – На кой ляд им понадобилось забирать с собой птицу?

Ответа на этот вопрос у Райена не было. Вся эта история выглядела отвратительно. Подземелья – особенный мир, в котором часто происходят вещи странные, непривычные для жителя поверхности. Но все же большинство из них образованный человек может понять и объяснить, не впадая в суеверия и мистицизм.

– Они не забирали, – вдруг снова заговорил Харт. – Они не уходили. Следов нет.

– Не сквозь землю же они провалились! – не выдержал Виккерс. Впрочем, даже вскрикнул он шепотом – привычка хранить тишину была сильнее любых переживаний. Харт покачал головой.

– Нет. Не провалились.

Сказано это было настолько серьезно, что казалось, прежде чем ответить, Эндрю как следует все взвесил и изучил.

«Как будто они могли провалиться!» – подумал Райен. Досада, охватившая его, с каждой проведенной здесь минутой только усиливалась. Два солдата пропали, и он, командир взвода, вообще не представляет, куда они могли подеваться!

«Наверняка они просто ушли и заплутали в тоннелях. Мы вернемся и найдем их в клубе», – попытался он успокоить себя. Напрасный труд.

Харт поднял руку ладонью вперед – предостерегающий жест, короткий и ясный. При этом тело его, худощавое и жилистое, напряглось, вытянувшись, словно у спаниеля, вставшего в стойку. В ответ на удивленные взгляды он указал на стенку тоннеля, шагах в пяти справа.

Диллвин достал из-за спины обрез, проверив ход затвора. Виккерс, стараясь не шуметь, расстегнул кобуру и достал из сумки фоноскоп. Надев его, он приложил мембрану к стене.

В ушах ясно раздался характерный шорох земляных работ. В их сторону копали – и уже совсем близко.

– Что будем делать? – Диллвин, видно, все понял по лицу лейтенанта.

Несмотря ни на что, Райен испытал некоторое облегчение. Проблема, которая встала перед ним сейчас, была сложной, но привычной. Это уже случалось и наверняка случится еще – схема действий давно была отработана.

– Диллвин, бегом в клуб. Возьмешь трех человек и гранаты. Мы остаемся, на случай, если боши успеют раньше тебя.

Все это Виккерс произнес едва слышным шепотом. Сейчас самым главным было не насторожить немцев. Если они не слышали кротов, то есть шанс захватить их врасплох, а это уже полдела. Если же боши будут знать, что в тоннеле кто-то есть, то первой в открывшийся ход влетит граната.

Минуты растягивались, с неохотой расставаясь с каждой следующей секундой. Казалось, время застыло, как холодный воск, даже огоньки свечей стояли неподвижно, без малейшего движения. Не выдержав, Райен бросил взгляд на часы. Прошло только пять минут.

– Остановились, – прошептал Харт. В густой, как смола, тишине голос его словно растворился. Виккерс снова приложил мембрану фоноскопа к стене. Действительно, стало тихо.

Неожиданно по ушам будто резануло. Совсем рядом, в считаных футах, кто-то закричал – пронзительно, надсадно, так что даже сквозь толщу глины крик был хорошо различим. Он продлился не дольше нескольких секунд, оборвавшись резко, словно кричавшему одним ударом снесли голову. Затем снова стало тихо.

«Что за черт? Может, там Морган и Паккард? – пронеслось в голове. – Как они попали к бошам?»

Ответа не было. Напряженно вслушиваясь, Виккерс пытался уловить хоть что-то, что пролило бы свет на произошедшее. И снова в повисшей тишине раздался тот странный, вибрирующий гул – такой же, как в четырнадцатом тоннеле.

Райен снял фоноскоп, протянув его Харту.

– Послушай. Странный звук. Ты когда-нибудь такой слыхал?

Шахтер не принял протянутый прибор. Он молча взирал на лейтенанта, и в глазах его читалась глубокая звериная тоска.

– Что с тобой, Харт?

Шахтер снова не ответил. Вдали послышались приглушенные шаги. Вскоре показался Диллвин, а с ним еще трое. Все сжимали в руках обрезы, у одного на поясе болталась сумка гранат. Бенджамин молча указал глазами на стенку. Райен покачал головой.

– Затихли, – прошептал он. – Кричал у них кто-то…

Тут ему в голову пришло, что какой-то немец просто мог поранить себя киркой. Если так, работы скоро возобновятся.

Прождали около часа – за стеной все еще было тихо. Оставив Харта и одного из подошедших кротов, Эбба Арчера, дежурить на случай возобновления работ, Виккерс с остальными направился в клуб.

Возвращаясь, лейтенант старался не думать, вернулись ли Морган и Паккард или нет. Он прокручивал в голове последний разговор с МакКинли. Они сидели в офицерском блиндаже, где кроме них находилось еще трое. Это были полевые командиры, то и дело бросавшие на тоннельщиков косые взгляды. Сочащаяся сквозь потолок вода, противно хлюпая, стекала в подставленные тут и там консервные банки. Потягивая остывший чай из узких стаканов, тоннельщики перебрасывались короткими, пустыми фразами, слишком уставшие, чтобы завязать настоящую беседу. Вдруг МакКинли произнес:

– Я читал, что в шестнадцатом веке, когда Фландрия приняла протестантизм, испанский король Филипп, стремясь вернуть ее в лоно церкви, направил сюда своего самого могущественного слугу – герцога Альбу. Говорят, борясь с протестантизмом, этот герцог каждый день казнил по несколько тысяч человек. Чтобы не тратить время на убийство, их закапывали в землю живыми.

– К чему вы это рассказываете, МакКинли? – подал голос один из пехотных офицеров, тоже капитан. Шотландец вылил остатки чая в стоявшую рядом жестянку.

– А ни к чему, – сказал он, не повернувшись к собеседнику. – Просто пришло на ум.

Виккерс тогда сильно удивился. МакКинли не казался ему человеком, который будет читать исторические труды, да еще и чужой страны. Что, в сущности, знал каждый из них о Бельгии до того, как попал сюда? Разве что название столицы и еще пары городов. Может быть, еще то, что говорят здесь по-французски. И больше ничего. Со временем их знания не слишком обогатились. Но теперь Бельгия для них была вполне реальна, осязаема. Это все меняло.

В клуб пропавшие солдаты не вернулись. Виккерс устало прикрыл глаза, надавил на веки пальцами. Нужно было организовать поиски, наверняка они все еще плутали где-то в тоннелях. Может, кого-то из них ранило, и оттого они ограничены в перемещениях, может, настолько устали, что решили оставаться на месте, пока кто-нибудь их не отыщет. В любом случае, бездействовать было нельзя.

– Дьюрри, – позвал он сержанта, – возьмите с собой трех человек и прочешите все тоннели, которые пересекаются со вторым. Они наверняка где-то там.

На какое-то время ему удалось отвлечься. Множество забот, с которыми была сопряжена работа тоннельщиков, быстро захватили его, и, сам того не заметив, Райен больше часа не вспоминал о случившемся. Потом появился сержант, усталый и поникший. Никаких следов пропавших ни ему, ни его людям обнаружить не удалось.

Потом прибежал гонец от Харта – боши снова начали свою возню. С двумя кротами Виккерс отправился во второй тоннель.

Когда они пришли, Харт сидел на корточках, прижавшись к подпорной балке спиной. В одной руке он держал гранату, а в другой обрез, положив его на сгиб локтя. Увидев Виккерса и компанию, он коротко кивнул на противоположную стенку. Раздающееся из-за нее чавканье заступов было слышно без всякого прибора.

Звуки работы, издаваемые немцами, с каждой секундой будто становились все громче. Кроты напряженно вглядывались в стенку тоннеля, пытаясь предугадать место, откуда появится враг. Звуки становились все более отчетливыми, темп работы снизился – видно, немцы тоже чувствовали, что впереди пустота.

И вдруг все прекратилось. Работа замерла, и в воздухе повисла мертвая, звенящая тишина. Кроты застыли, вслушиваясь в нее, стараясь уловить малейший шорох. Но тут поднялся на ноги Харт. Он спокойно сделал несколько шагов и остановился напротив Виккерса.

– Что там? – срывающимся шепотом спросил лейтенант. Харт не ответил.

«Что за дьявольщина?» – Мысли в голове Райена напоминали рассерженных пчел, больно барабанивших по стенкам черепа.

Было по-прежнему тихо. Харт встал в нескольких шагах за спинами кротов, повернувшись к ним спиной.

Треск ломающихся досок ударил по ушам внезапно и болезненно. Почти одновременно с ним прозвучал выстрел – словно кнутом кто-то щелкнул. Развернувшись на звук, кроты увидели, как позади них, сквозь пролом в деревянной обшивке, свесившись, лежит покрытый глиной человек. Харт, отбросив еще дымящийся обрез, схватил его за плечи и рванул на себя. Тут же среагировал стоящий рядом с ним Диллвин – подхватив выроненную Хартом гранату, он рванул запал и бросил ее в освободившийся пролом. Послышались выкрики на немецком, какая-то возня. Кроты попадали в грязь, прикрывая головы руками.