Владимир Купрашевич - Женька, или Миражи над Барселоной Страница 4

Нет, конечно же, она на это не способна… В ногах ее шевельнулся Жучок, видимо устраиваясь поудобнее, и снова затих. В Боинге он уже спокойнее, оно и объяснимо – почти не слышен шум двигателей, нет вибрации или провалов в воздушных ямах.

Прежде чем опустить ресницы, она снова увидела «испанца» как будто все еще постреливающего на нее глазами. Никак не угомонится чавело! Женя из озорства улыбнулась ему и закрыла глаза. Попыталась немного пофантазировать о предстоящих радостях, но картинки уже не клеились …, но уснуть она не успела. Радиоголос из динамиков объявил что-то непонятное. Одновременно она почувствовала как чьи-то руки скользнув по ее талии застегнули на ней ремень. Она распахнула ресницы и увидела лицо Василия. Тот с заботливой улыбкой смотрел на нее.

– Не пугайся, – успел сказать он, как серия ударов и зависов заложила ей уши. Женя кинулась к окну. В поле ее зрения попала конечная часть крыла, которая после каждого удара колебалась с устрашающей амплитудой и казалось, что вот-вот плоскости совсем исчезнут, но удары продолжались, лайнер трясло как в лихорадке и, наконец, все прекратилось. Только тогда она почувствовала себя в тесных объятиях Василия и, повернувшись к нему, ткнулась лицом в его шею.

– Что это было?

– Ничего особенного. Турбулентность.

…………………………………………………………..

Разбудил ее голос стюардессы вновь настаивающей

пристегнуть ремни. в связи с неплановой посадкой в Тулузе. Авиакомпания просит пассажиров не беспокоиться, посадка не связана с техническим состоянием лайнера или угрозой безопасности.

Женя перевела взгляд вглубь салона. Никто не выражал особенного беспокойства, лишь только «испанец» цыганского происхождения сидел в кресле с бледным лицом. Женя с недоумением взглянула на мужа, но спросить, чем вызвана внеплановая посадка, не успела. Василий, проследив взгляд жены, встрепенулся.

– Будулай!.

– Ты его знаешь? – удивилась Женя.

– Да как же! Его все пограничники знают. Занимается какими-то темными делишками, а поймать с поличным не могут. Всякий раз отделывается легким испугом…Что-то с ним сегодня неладно. Наверное, сердечко прихватило.

– Странно, мне он представился Михаилом.

– Он может представиться, кем хочешь. Да и Будулай, это тоже его кличка…А ты то где с ним познакомилась?

– В туалете.

Василий открыл от удивлении рот, но толчок известил, что самолет коснулся посадочной полосы. Тотчас же взвыли моторы. Женя повернулась к окну и не видела, как Будулай, подойдя к ним, сунул на колени Василию черный «дипломат».

– Передай, командор, моим… Адрес внутри. Мне каюк.

Женя, мельком взглянув в их сторону, не поняла слов, хотела, было переспросить Василия, о чем вел речь цыган, но, увидев подкатывающие к самолету машины одна из которых была с красным крестом и снова отвлеклась. Из черной машины выскочили люди в форме, из другой, санитарной, двое в белых халатах. Она догадалась, что медицинская помощь вызвана для их предприимчивого соотечественника, но люди в форме ее немного озадачили.

Пришельцы появились в проходе быстро, причем полицейские придержав медиков вышли вперед, что возмутило Женю. Человеку плохо, а они тут со своим служебным рвением! Встав по обе стороны от «Будулая» они дали возможность одному из бело-халатных осмотреть его. Закончив осмотр эксперт кивнул головой, и что-то сообщил стоявшему рядом офицеру. Тот, дал какую-то команду сослуживцам и те, развернувшись, подхватили под белые ручки… Василия! Тот даже не успел раскрыть рта, как оказался на ногах с прижатым к груди «дипломатом». Василий, судя по тону голоса, потребовал объяснения. Подошедший офицер сказал ему что-то и, жестом предложил выйти из самолета. Потом, повернувшись к Евгении, кивнул к выходу и ей. Женя вскочила, и тут следом за ней, неожиданно, взвился дремавший до сих пор Жучок. Евгения едва успела его перехватить, иначе жесткие зубы впились бы в руку полицейского.

Кое-как утихомирив взъярившегося пса, Женя привязала его к ножке кресла и велела лежать. Жучок, недружелюбно покосившись на недоукушенного полицейского улегся. Цыгана, уже совсем осоловевшего, вывели под руки из салона и уже совсем неожиданно предложили следовать за ними Василию и Жене… Только тогда Василий пояснил ей, что их приглашают в полицейский участок для выяснения, имеют ли они имеют отношение к контрабандисту. Самолет не отправят, пока не закончится дознание.

По дороге Женя предупредила мужа, чтобы досмотр велся обязательно в присутствии понятых и потребовать, чтобы вызвали того, кто сообщил легавым, что «дипломат» подкинут цыганом. Наверняка это противная стюардесса.

В конце концов, они никакого отношения к нему не имеют, хотя… Женя похолодела. А вдруг кто-то видел, как она вместе с «испанцем» вываливалась из туалета! А этот, морской волк о чем думал, когда ему подсовывали криминал?!

К счастью в чемоданчике цыгана обнаружились только деньги и записка с адресом… Содержимое полисмены, конечно же, реквизировали. Эпизод совместного пребывания в туалете Жени и цыгана за время разбирательства не всплыл. Прокол осведомителю.

К самолету их доставили на том же автомобиле, но уже без сопровождения. У двери извинились почти по-русски (Pardon, в России звучит как родное), правда, по выражению лиц полисменов, Жене показалось, что они больше выражают сожаление, что не смогли их «прижучить».

В салоне их встретили легким оживлением, а пожилой сосед, с кресла, что за их сидениями, похожий на фермера, даже что-то высказал. Скорее всего, неудовольствие. Бортпроводница, притащившаяся следом за ними, вероятно, во искупление грехов, предложила им выгулять собаку. Самолет задерживается еще на полчаса. Жучок, услышав, что речь идет о нем, оживился.

Они отошли к ближайшему газону, и только тогда Женя смогла толком осмотреться. Хотя смотреть особенно было и нечего. Города отсюда не было видно, в остальном: летное поле, вокзал, другие постройки, мало чем отличались от питерских. Даже небо такое же – синее.

– Ну вот, волей случая побывали и во Франции, – пробормотала Женя, вдыхая такой же сыроватый воздух с такими же запахами…

Уже в самолете, когда они уселись на свои места, Василий, усмехнулся.

– Ты обратила внимание что минералка была кислой?

– Ну и что? – не поняла Женя.

– Я думаю это кислота, которая может растворить оболочку контейнера. Наркотики в желудке у самого «Будулая». Ему и дурно оттого, что оболочка растворилась.

Женя с ужасом уставилась на Василия.

– И что, он теперь умрет?

– Не знаю. Если не успеют промыть. Доза то, наверняка не шуточная.

– Ну и начало! Пока мечталось, все представлялось по-другому. Как сказка. Пока в книге – волшебная, а наяву…

Василий сжал кисть ее руки лежащую на его колене.

– Сказка еще не началась, – прошептал он ей на ухо.

– Ну и присказка уже как-то вперекосяк, – вздохнула Женя, но его слова ей понравились.

Какое счастье, что рядом родной человек, ее мужчина, подумалось ей. Он ее непотопляемый плот и кусочек родины. И Жучок …У них там, среди всего чужого, будет своя, маленькая страна… Мягко загудели двигатели, и самолет вздрогнув, покатился на взлет.

Бетонного полотна Мадридского аэропорта колеса Боинга коснулись в десять утра по местному времени. Солнце, несмотря на довольно раннее время уже грело вовсю.

Когда их доставили к выходу с летного поля и предложили пройти за багажом в зал регистрации, Василий приостановился, и стал осматривать площадь с редкими ожидающими.

– Ты кого-то ищешь?

– Будулая должна была встречать жена. По моему, у того желтого форда с каблуком она и есть, рядом двое ребятишек. Наших цыган узнаешь везде …Подожди здесь.

Василий быстро направился к загорелой женщине в цветастом длинном платье, которая оперлась об открытую дверь машины и вглядывалась в толпу. Рядом с ее юбкой крутились двое маленьких детей, почти одинаковые по росту и, возможно, по возрасту.

Женя проследила взглядом, как Василий приблизился к женщине, начал что-то говорить. Женя не была садомазохисткой и удовольствия от созерцания, как страдают люди, не испытывала. Она отвернулась и перевела взгляд на Жучка, который с любопытством озирался вокруг, время от времени вытягивал шею, отчего его голова опускалась ближе к горячему асфальту, и принюхивался. Женя улыбнулась, хотела что-то сказать своему другу, как истошный женский вскрик заставил ее вздрогнуть. Женщина, закрыв руками лицо, заголосила, выкрикивая какие-то слова, потом схватилась за голову…

Наконец цыганка замолчала, что-то спросила, горестно покачала головой и прикрикнула на детей, не обращавших никакого внимания на страдания матери и ковыряющихся в ее сумке. Потом отвесила затрещину самому шустрому их них.

Оставив горемычное семейство Василий с Женей взяли такси и отправились в центр Мадрида. Над городом уже струились волны раскаленного воздуха, приводя в зрительное движение верхушки зданий, шпили, купола…