Людмила Бояджиева - Нострадамус Страница 4

Медичи задумчиво (карлица с клистиром залезла под ее кринолин): — Салон де Кю — там домик Нострадама. Супруга, шесть детей — скромнейшее местечко… Однако, мне ль не знать, в нем происходит нечто…

Король: — Вы Медичи, помешаны на магии и зельях.

Приваживать к престолу шарлатанов, вас медом не корми.

Подсунут в бражку мышьяка, как ни гляди.

А этот Нострадам в вороньих перьях (у него шляпа с черным пером)

Накаркает беду — того и жди.

Он, видите ли, приглашен добрейшей королевой!

Нахальный голодранец.

В шуты такого не возьму, плевал, что иностранец.

Е. Медичи: — Он иудей, но христианской веры.

Мне кажется, ваша хула, супруг, порой не знает меры.

Его пророчества темны и есть в чем сомневаться… (карлица, закончив процедуру, выныривает из–под юбки)

Но злого умысла, клянусь, не стоит опасаться.

Не лучше ли к нему в час смуты обращаться?

(она не замечает, что ее раздевает, усмехаясь, Смерть)

Возможно, далее трио:

Король: — Послушать болтуна!? Вот так совет, скажу я вам.

Е. Медичи: — Он мудр, и смел, и что–то, верьте мне, такое знает…

Смерть: — Что даже сам порой не понимает.

Е. Медичи: — Ведь он восстал против чумы и многих спас, рискуя сам.

Смерть: — Но я‑то целилась верней,

Его детишек и жену успев прибрать к рукам.

Король: — Ха! Чудо — лекарь! Я сражен!

Не смог спасти свою

— так что ему до наших жен?

Ну, разве сю–сю–сю… (выходит)

За ним спальню, кланяясь, покидают придворные.

Смерть Королеве: — Я редко нарушаю принцип свой:

чуть поскользнулся — сразу добивать…

Поторопилась первую жену отнять,

но что–то медлю с Нострадамовой второй…

Е. Медичи задумчиво: — Уж если бить — наверняка.

Лишать того, что всех дороже…

Ах, в мыслях я порой грешна -

Прости меня, добрейший Боже!

(Молится на коленях перед сном перед распятьем. Свет гаснет.)

СЦЕНА 3

Та же спальня. Среди царственного мерцания вещей Королева и Марта.

Е. Медичи в кровати: — Спой, Марта! Твой взгляд незрячий чист, как небеса весенним днем; невинен ум дитя. Своею немощью слепой от мира спасена, не знаешь ты, что значит грязь, и стыд, и страсти стон. Спой про луга, где спят цветы, где отдыхает сон… (Засыпает)

Марта: — Мадам… признаться не легко… Мне снится… снится ОН…

Оставляет лютню, отходит к распахнутому в звездное небо окну, поет:

— Я — твоя Радость, ты слышишь, любимый?

Приди и спаси — сможешь!

Верность и память, и теплую нежность

нам щедро пошли, Боже!

Снова и снова твержу, в кровь сбивая слова:

Ты — это я. Я и ты. Ты и я. ТЫ и Я!

Ты позови меня

сквозь звездные моря,

с повенчанной судьбой

сомкни ладонь.

Колдунья–ночь для нас

в кромешный грешный час

палящий и шальной

взметнет огонь!

Я — твоя Вера! Ты слышишь меня, мой Единственный?

Дай не иссякнуть, о Боже, той силе таинственной,

Что заставляет твердить вновь и вновь, в кровь сбивая слова:

Ты — это я. Я и ты. Ты и я. ТЫ и Я!

Я распахну окно,

заслышав далеко

по лунному лучу

твои шаги.

Протянешь руки ты

и брошусь с высоты

в родник живой воды

твоей любви…

Шквал ветра из окна подхватывает Марту. Свет гаснет

СЦЕНА 4

Мастерская Нострадамуса. Это кабинет на чердаке его дома в Салоне де Кю, где он постоянно жил. (Между Авиньоном и Марселем). На сцене нечто похожее на парящую среди ночи площадку (крышу дома, выход в иные миры) Огромное звездное небо со всех сторон. Площадка словно парит в безбрежном океане. На помосте предметы обстановки кабинета Нострадамуса: магические зеркала, свечи, бронзовая тринога по образцу римской. Стопки египетских манускриптов. Нострадамус, как и всегда в этих декорациях, — воплощение своей вечной ипостаси — молодой, полный сил и вдохновения. Сидит на бронзовой скамье в центре сцены, возможно, на возвышении (белое одеяние, лицо обращено к звездам). Подобно теням, героя окружают танцоры.

Нострадамус:

— Один среди ночи, на бронзовой скамье

С Вселенной, полной тайн, вступаю в сговор.

Мысль, посылаю вдаль, и прозреваю свет,

Божественным сияньем околдован.

Дрожит в руке свеча, страх в голосе застыл,

Кровь в жилах леденит светил далеких холод.

Но знаю я, что не напрасно жил,

Что будущего гость — я вечно буду молод.

Опускается на колени. Звучит его обращение к высшим силам — переложенный в стихотворную форму подлинный текст молитвы Нострадамуса.

— Тебя молю я, Отче!

Сомкнув ладони и колени преклонив.

Тебя молю я, Отче,

Мечты свои на волю отпустив.

Забыв, что смертен я и жизни есть придел.

Забыв все то, что помнить не хотел.

Услышь меня, услышь меня! Услышь…

Я как пустой сосуд иссушен жаждой знанья,

За сущего придел шагнуть мое призванье.

Я принял Дар из рук Твоих, о Боже!

Я принял Дар и он всего дороже.

Дороже… Всего… Клянусь…

Хор глухо: — Наполни сей сосуд кристальный

высшим знаньем, прозрением и миропониманьем.

Он принял Дар, что всех дороже… Благослови труды его, о Боже!

Услышь его, услышь его! Услышь…

Нострадамус: — Открой мне знанье, Отче, и рассудок вдохнови,

даруй мне зоркость чувств в тепле своей любви!

И не оставь в душе моей мирских грехов,

За избранность свою я все отдать готов…

Клянусь…

ХОР: — За избранность свою он все отдать готов…

Он принял Дар, что для него дороже… Всего… О, Боже!

Услышь его, услышь его! Услышь…

Плывущий небосвод и движение светил в своеобразном танце сопровождают мольбу.

Среди персонажей балета выделяется некто в черной маске — Черный человек — воплощение злого рока, подвоха, обмана, зла. Меняет маски, демонстрируя разные лики зла, в то числе и Смерти. Галантен, обольстителен, манящ, как грех. Общается преимущественно со зрительным залом, актерами не видим.

Черный Ч.:

— Я тот, что присягает злу, хоть начинен добром.

Здесь путаница с давних пор,

Бесплодный, нудный спор.

Да разве кто–то видел свет без тени?

Или такую штуку, как добро без зла?

Чуть согрешил — вались–ка на колени,

Замаливай грехи, клянись, что никогда

Завидовать не будешь, ревновать, желать утех

Иль биться за успех…

А как тяжка любовь, когда ее излишек?

Когда вражда отменена, сомнений след простыл…

А разговор о чистоте людских делишек

При мне не затевай — вот так уж мне постыл!

Благотворительность, правдивость, состраданье -

сомнительные блюда без приправ

пороков.

От пресного мутит. А сахарная сладость — наказанье!

Как доброе добро или святейший нрав

пророков.

Вот и выходит — перчика подбавить, поддать огня — зови меня.

И если мухи дохнут от тоски полнейшего блаженства

— я рядом и готов подпортить совершенство. Причем, без отпуска и выходного дня!

Нострадамус ворожит у своего волшебного зеркала. Из–за зеркала за его пассами наблюдает Черный человек.

Из зеркала, осветившегося изнутри, появляется Марта. Озирается. Ходит, осматривая предметы, видит звезды, луну, кружится от счастья.

ДУЭТ «Для нас лишь…»

М.: — О как прекрасен мир и как щедра ладонь

Всевышнего, что создал воду и огонь.

Что звезд явил алмазную метель,

И облака, и ветер и тебя, поверь…

Поверь мне…

Нострадамус: — Я знаю…

Я знаю, что Любовь мне подарил не сон.

Я знаю, что посланец щедрый — это Он -

Отец наш.

Я знаю — Ты и Я — одно.

И в тайны бытия распахнуто окно.

Для нас лишь…

Вместе: — Да, в тайны бытия распахнуто окно.

Для нас лишь… Я знаю, знаю..

…………..

М. и Н. опускаются на пол. Сидят, держась за руки.

Нострадамус: — Тебя позвал я, Марта. Тебя, мой Свет. В душе сомнений вой. И нужен мне совет.

Марта: — С тобой я буду, чтобы не напророчила нам бездна. Но только зябко тут. И грозно завывает холодный синий ветер.

Нострадамус: — Из недр истории пришел он, а холод от светил (зажигает масляную плошку в триноге). Согрей ладони и послушай…