Птенец человеческий - Федор Галич Страница 4

Чувствуя абсолютную власть над природой и безнаказанность перед людьми, Андрей каждое утро вальяжно выходил на балкон и, словно дирижёр, размахивая руками в такт крикам Аргентависа, управлял этой птичьей «симфонией», не удосуживаясь даже смотреть вниз, на онемевшую от страха «оркестровую яму».

Однако, заткнутые (участковым) уши не мешали жильцам дома открывать на Андрея рот и всё чаще в сторону «дирижёрского» балкона из соседних «лоджий» сыпались на «маэстро» многочисленные проклятия. Подобно злому гению, Андрей, как тонкий ценитель тяжёлой «орнитологической музыки», продолжал купаться в леденящих душу звуках, не обращая внимания на недовольные вопли невежественных слушателей, которым, по всей вероятности, в детстве медведь наступил не только на ухо, но и на эстетический вкус!

Сделав неутешительные выводы о том, что проклятия для чёрта это всё равно, что комплименты для барышни, жильцы дома плюнули на Андрея и, чтобы не растрачивать последние нервы, перестали обращать на его выходки внимание.

К концу второй недели «фестиваля» соседи даже стали немного привыкать к утреннему оранью Аргентависа, а некоторые оптимисты, ласково прозвав его «городским петухом», перестали заводить будильники и просыпались от его звонких криков.

Выдрессированные жильцы дома, как спящие в казарме солдаты, услышав утреннюю «сирену», одновременно, как по команде, соскакивали с кроватей и, вставив в уши беруши, начинали собираться на службу.

Люди настолько свыклись со своей участью, что стали относиться к этому неизбежному шумовому недоразумению примерно так же, как если бы под окнами их дома проходила железная дорога, по которой каждое утро, с грохотом, проносился бы товарный поезд. Но однажды, «поезд» почему-то не пронёсся. На следующее утро из квартиры Андрея тоже не раздался, уже знакомый всем, скрежещущий крик. Невольные слушатели сначала восприняли это затишье как антракт, а когда «концерт» не продолжился и на следующий день, подумали, что «фестиваль альтернативной птичьей музыки», наконец-то, подошёл к концу! Как и принято, в таких случаях, тонкие ценители тишины бурными аплодисментами встретили это радостное событие и стали требовать выхода «маэстро» на финальный поклон, чтобы выразить ему своё признание. Однако, непрекращающиеся овации были напрасными и остались без внимания. «Дирижёр» так и не вышел на опустевший балкон к своим утомлённым «поклонникам». Опущенный «занавес» на окнах хранил зловещую тайну «закулисья», и всерьёз встревоженные жильцы дома вызвали полицию.

Взломанная, при понятых, дверь с хрустом распахнулась и в квартиру, так же медленно, как и в прошлый раз, с вытянутым перед собой пистолетом, вошёл участковый.

Обстановка в квартире была прежней, следов ограбления или другого какого-либо преступления участковый не зафиксировал и на то, что Андрей переехал в другое место — тоже было не похоже. Все вещи лежали на своих местах, кружка с остывшим кофе стояла возле включенного компьютера, кровать в спальне была не заправлена, ботинки с курткой находились в прихожей. Складывалось впечатление, будто хозяин только что встал с постели, пошёл посрать и провалился. Чтобы удостовериться в обратном и исключить эту нелепую версию, участковый (не веря в то, что он это делает) даже проследовал в туалет и с любопытством заглянул в унитаз. Не обнаружив следов смыва Андрея, он опросил толпившихся возле входа в квартиру шушукающихся соседей, составил протокол осмотра помещения и, опечатав входную дверь, отправился на поиски пропавшего.

Тщательно распутывая это мистическое дело, следователи прокуратуры всё больше запутывались и вязли в нём сами. Ведь если опираться на свидетельские показания предыдущих соседей пропавшего, сообщивших о его хронической «голубофобии», которой, по их словам, он страдал с самого детства, то у следователей вырисовывалась только одна-единственная картина происшествия. И выглядела она так:

«Дворовые голуби, мечтая отомстить обидчику за свои многолетние страдания, сумели выследить беспощадного «тирана» и, подкараулив его в подворотне, возле новой «штаб-квартиры», свели с ним счёты!»..

Мотив следователям был понятен, а вот детали этого возможного преступления им были не ясны. Что они с ним могли сделать? Насмерть заклевать, а труп до неузнаваемости обосрать помётом? И как об этой единственной версии следствия доложить руководству?

В конце концов, отчаявшиеся следователи (для вида) отработали все возможные версии и со спокойной душой, в связи с отсутствием улик, положили дело Андрея на полку нераскрытых преступлений.

Голубиная вендетта, конечно, была бы красивым и логичным финалом этой истории, но на самом деле, истинной причиной исчезновения стали вовсе не голуби…

В то злополучное утро Андрей, как обычно, заварил себе кофе, включил в компьютере (гоняющую по всему телу мурашек) композицию Аргентависа и, размахивая образной дирижёрской палочкой, вышел на балкон.

Закрыв глаза, он попытался представить себе эту могучую и сильную птицу, способную издавать такие адские звуки. В воображении Андрея она была похожа на гигантского птеродактиля с длинным зубастым (как пила) клювом. По его мнению, именно таким клювом можно было издавать эти жуткие скрежещущие звуки.

Рождённые (первобытным криком Аргентависа) фантазии мгновенно перенесли Андрея в Эру Динозавров, словно в компьютерную виртуальную игру. Долго не думая, он вселился в воображаемый персонаж и начал облетать свои новые владения в образе грозной птицы. Он взмывал высоко к солнцу, пикировал «камнем» вниз, пролетал над бескрайними зелёными полями с мирно пасущимися на них стадами динозавров, под ним проплывали синие реки и голубые озёра с плескающимися в них Лох-несскими чудовищами. Он, как бесшумный «истребитель», носился над пугливой девственной природой и ощущал себя неуязвимым ЦАРЁМ зверей, птиц и рыб.

Неожиданно закончившийся в компьютере музыкальный трек, словно острый нож, подрезал крылья Андрея и стал тянуть его к Земле, пытаясь вернуть мечтателя из виртуального мира обратно на реальный балкон.

Не желая выходить из образа, Андрей решил ещё хоть ненадолго продлить приятные ощущения и, грациозно размахивая руками, продолжал парить в виртуальных облаках. Издавая теперь уже своим ртом громкие, хриплые звуки выученной наизусть «песни» Аргентависа, Андрей вдруг почувствовал, как его тело в один миг стало невесомым и, словно подхваченное ветром, взмыло высоко вверх. Впервые испытывая такие сильные галлюцинации, он ещё крепче зажмурил и без того крепко закрытые глаза и, полностью расслабив тело, отдался охватившим его ощущениям.

Подозрение, что с ним происходит что-то неладное, закралось в Андрея лишь тогда, когда звуки города стали постепенно утихать в его голове, а шелест крыльев, наоборот, стал каким-то отчётливым и слишком реальным. Подумав, что это уже не шутки, Андрей корректно вышел из виртуальной игры, мысленно вернулся на балкон и осторожно приоткрыл глаза..

Малюсенькие