Эдуард Веркин - Вендиго, демон леса Страница 4

И скоро я был сыт, у меня появилась крыша над головой, только вот лето… Оно оставалось жарким и ненормально сухим, с марта ветер не принес ни одного облачка, а солнце, напротив, жарило, как ненормальное. Но в лесу было много тени, она позволяла бороться с жарой. Очень скоро я отлежался и успокоился. И набрал вес, прибавил, наверное, килограммов пять и оброс мускулами, и шерсть стала толстой и крепкой, даже подшерсток завелся, густой и войлочный. Кости, скверно сросшиеся и от этого начинавшие ныть под каждое утро, успокоились. Морда же приобрела угрюмое, тяжелое выражение, так сильно пугавшее многих, так что когда я подходил к ручью попить водички, укрепляющей пищеварительную систему, я видел в воде весьма устрашающую картину. Хоть сейчас на выставку. Время, проведенное возле лагеря, явно пошло мне на пользу, я стал забывать весь этот кошмар, и порой мне казалось, что все, что случилось, случилось совсем не со мной. Что это был сон, липкий тягучий морок, каким-то образом прорвавшийся из эфемерного мира грез в наш…

Не хочу вспоминать.

Лагерь жил своей летней лагерной жизнью, и скоро от нечего делать я оказался в курсе всех этих каникулярных дел. От скуки. От печали. Видимо, в лагере отдыхала волейбольная команда, во всяком случае, в волейбол они играли с утра до вечера, с перерывами на обед, завтрак и ужин, хорошо так играли, разбившись на две команды – я забирался к водокачке и болел за ту, что в белых футболках, и она отчего-то всегда проигрывала. По вечерам в лагере случалось обязательное пение, в обед все хором изучали португальский язык, днем спали в гамаках, подвешенных между деревьями, так хорошо спали, что меня тоже клонило в сон, и я укладывался возле водокачки и спал, прислонившись к теплому ржавому боку.

Вообще, атмосфера в лагере царила сонная, скорее всего из-за жары. И в волейбол они резались тоже как-то медленно, особенно после обеда. Эта сонная жизнь втянула и меня, плюс регулярное питание, плюс покой, и однажды я, как всегда, после обеда уснул. В кустах рядом с волейбольной площадкой.

Уснул себе и спал в покое, чувствуя, как какой-то наглейший муравей ползал у меня по носу, а может, это была божья коровка, жук-паровоз или еще какой-нибудь жук с дурацкой фамилией, гнать мне его было лень. Конечно, что-то там в голове не спало, потому что я слышал, что происходит вокруг, и услышал даже свист подлетающего мяча. И успел разжмуриться, и меня тут же хлопнуло по лбу, причем с такой силой, что из глаз брызнули крупные звезды.

И тут же я услышал голоса, двое пробирались через кусты и ругались, я не успел отползти, замер, постаравшись вжаться в землю и стать невидимым. Они остановились рядом со мной, один почти наступил мне на лапу.

– Ты чего так лупишь? – спросил один голос.

– Я не луплю, просто… Просто так получилось…

– Так получилось… – передразнил первый. – Ищи теперь в этих зарослях… Уже второй мяч теряем, между прочим, за неделю. Если не найдем, то Власов заставит сожрать две буханки черного. С майонезом.

– Не хочу с майонезом…

– А я и без майонеза не хочу.

Они замолчали и принялись шарить по кустам, мяч все не находился и не находился, со стороны площадки свистнули.

– Не находится! – крикнул один из искавших.

– Играйте запасным! – крикнул второй. – Сейчас найдем!

Я слышал, где лежит мяч, он закатился в одну из нор и застрял недалеко от входа.

– Нет нигде, – сказал второй. – Как провалился сквозь землю…

Они снова пустились бродить по кустам, бестолково вытаптывая лесные травы, плюясь и ругая Власова, и вообще лагерные порядки, и компот из прошлогодних сухофруктов. И вдруг остановились, и один сказал:

– Странно как-то… Мячи пропадают прямо на ровном месте, чертовщина все-таки тут у нас…

– Сейчас везде чертовщина. Мне брат звонил из дома, у них там тоже всякая ерунда происходит.

– Какая ерунда?

– Да всякая. Люди пропадают.

Я почувствовал в животе неприятную пустоту, хотя еще недавно я сходил к своей любимой кухне и позавтракал вчерашними макаронами. Люди пропадают. Значит, остановить это не удалось, значит, все продолжается. Хотя ведь люди могут пропадать по разным причинам.

– Как пропадают?

– Так. Брат рассказывает, у них соседи пропали. Жили себе жили, а потом раз – и нет их. Сразу целая семья.

Мальчишка перешел на шепот:

– И никаких следов не осталось. Они просто вышли куда-то ночью и дверь не закрыли. И другие люди исчезают – то здесь, то там. А по ночам кто-то бродит…

– Кто?!

Рассказывающий выдержал надлежащую паузу и продолжил пугательный рассказ.

– Оборотни, – сказал он. – Так-то…

– Вервольфы, что ли?

– Да не, оборотни просто. Вервольф – это когда человек в волка превращается, а оборотень это наоборот – зверь в человека. А самого человека он убивает, чтобы никто не узнал. Вот ты думаешь, что это твой друг, а это на самом деле не твой друг.

– А кто?

Рассказчик не ответил.

– Ты с чего это вдруг рассказал? – спросил второй. – Про друзей-то?

– Ни с чего. Просто. Просто ты не замечал, что Рыков… как-то изменился? После того, как он в лесу тогда заблудился.

– Изменился?

– Ну да. Ты вот посмотри, какого цвета у него глаза стали. Цвет поменяли. И в столовке он только мясо жрет. А вчера ночью я видел – едва только стемнело и все уснули, Рыков выбрался из своей койки, огляделся и направился прямиком-прямиком… А-аа! – рявкнул рассказчик.

Его собеседник взвизгнул, и, кажется, подпрыгнул.

– Придурок! – вскрикнул он. – Идиот! Дебил!

– Испугался! – рассказчик довольно рассмеялся. – Это шутка, не дергайся, давай лучше мяч искать.

– Дурак, я язык себе прикусил…

Они продолжили поиски, продолжили шуршать по кустам, а я лежал не шевелясь, все боялся, что они вот-вот меня обнаружат, и со страху наделают в штаны, и побегут вызывать взрослых…

Не нашли. И мяч не нашли, в норы заглянуть, конечно, не додумались.

– Куда все-таки мяч делся? – спросил рассказчик минут через пять блужданий. – Тоже исчез. Странно. А ты про наш этот лагерь историю слышал?

– Нет.

– Тоже мрак. Раньше тут была психлечебница, вот в этом самом месте. И тут опыты на психах проводили разные.

– Опыты?

– Ага. Сверхлюдей выводили. Чтобы лучше думали и быстро бегали. А трупы прямо здесь, в лесу, закапывали.

– Какие трупы?

– Обычные. Психи то и дело умирали, не получалось из них суперменов. Вот их здесь и закапывали.

– Прямо в лесу?

– Ага. Вот тут вокруг нас одни сплошные могилы, может, мы сейчас тоже на могиле стоим…

Нет тут никаких могил, если бы были, я бы чувствовал, я чувствую и столетнюю могилу, и раньше если, а тут чисто. Какие-то кости, конечно, лежат, но совсем древние. Кстати, и про психов вранье, выдумки, никаких психических лечебниц тут не было, я знал это наверняка. После лечебниц всегда остается тяжелый дух, в таких местах трудно дышать, а здесь ничего, как обычно.