Фрэнсис Вилсон - Ночной мир Страница 4

— Я знаю, Билл, — сказала она, прижимаясь еще крепче, — я понимаю это умом. Но сердце говорит мне, что, люби я его больше, будь ему лучшей матерью, он стал бы совсем другим. Может быть, это безумие, но я не могу избавиться от этой мысли.

— Даже когда он был еще ребенком, никто не мог сделать ничего такого, что хоть немного повлияло бы на ход событий, разве что придушить его в колыбели.

Он почувствовал, как застыла Кэрол в его объятиях, и пожалел о сказанном. Но все это было правдой.

— Не нужно.

— Ладно, только не называй его больше Джимми, хорошо? Он не Джимми. И никогда им не был. Он стал тем, кто он сейчас, задолго до того, как занял место в твоей утробе. И задолго до твоего рождения. И не от твоей заботы он стал таким. Он был таким с самого начала. И не вини себя ни в чем.

Он стоял посреди крошечной комнаты, прижимая Кэрол к себе, разглядывая украдкой седые ниточки, затерявшиеся в ее платинового цвета волосах, вдыхая их аромат. Он почувствовал, как поднимается в груди желание и теплой волной сползает вниз, к животу. Каким же он стал несдержанным! Когда он был священником, проблемы секса для него не существовали. Но после того, как прежние жизненные устои рухнули, погребенные вместе с обуглившимися останками Дэнни Гордона, все вышло из-под контроля. И вот он стоял здесь, сжимая тоненькую, хрупкую Кэрол Трис, бывшую Кэрол Стивенс, урожденную Кэрол Невинс. Возлюбленную его студенческих лет, вдову его лучшего друга, ныне жену другого человека. Для священника, даже бывшего, это было недопустимо.

Билл мягким движением подался чуть назад, так, чтобы между ними осталось крошечное пустое пространство — «лазейка для призрака Холли», как ему в детстве говорили монахи.

— Значит, договорились? Ты ни в чем не виновата.

Она кивнула:

— Да, но как я могу запретить себе быть его матерью? Скажи, Билл, как я могу с этим справиться?

Он с трудом удержался, чтобы снова не сжать ее в объятиях: такая боль была в ее глазах.

— Не знаю, Кэрол. Но тебе придется этому научиться, иначе ты сойдешь с ума. — Они обменялись взглядами, Билл продолжал: — А как ведет себя Хэнк? Он уже знает?

Она покачала головой и отвернулась:

— Нет. У меня не хватило сил рассказать ему.

— Ты думаешь…

— Ведь ты знаком с Хэнком и знаешь, что он за человек.

Билл молча кивнул. Он встречался с Генри Трис не раз, дважды обедал у них — как священник и старый друг семьи. Хэнк работал в фирме, занимающейся программным обеспечением компьютеров, в должности инспектора, отличался прямотой характера и привык всегда и во всем расставлять точки над «i». В общем, человек хороший, достойный, к тому же очень организованный. Без какого бы то ни было намека на спонтанность. Билл и представить себе не мог, чтобы Хэнк хоть раз в жизни сделал что-то импульсивно, поддавшись сиюминутному настроению. Как он был не похож на первого мужа Кэрол, Джима! Он также не мог представить себе Генри Трис и Кэрол любящей парой. А может быть, просто не хотел? Не исключено, что Хэнк — это как раз то, что ей нужно, особенно после хаоса, царившего прежде в жизни Кэрол. Стабильность, упорядоченность, предсказуемость — все это Хэнк мог ей дать. Что ж, ему и карты в руки. Пусть Кэрол будет счастлива и чувствует себя в безопасности.

Но, несмотря на все эти рассуждения, Билла по-прежнему влекло к Кэрол.

— Как рассказать ему все, что известно нам с тобой? — промолвила Кэрол. — Он ни за что не поверит. Просто подумает, что я сумасшедшая, и заставит обратиться к психиатру. Но я не виню его. Возможно, на его месте я поступила бы точно так же.

— Но теперь, когда солнце вытворяет что-то невероятное, у нас появились неопровержимые доказательства. Кэрол, рано или поздно он все равно узнает. Конечно, если ты примкнешь к нам.

— Возможно, он поверит, когда встретится с Глэкеном. Ты же знаешь, Глэкен умеет убеждать.

— Во всяком случае, стоит попробовать. Я с ним поговорю об этом. — Билл посмотрел на часы. — Когда придет Хэнк?

— Он может появиться в любую минуту.

— Тогда мне лучше уйти.

— Нет, Билл, — она сжала его руку, — останься, пожалуйста.

Он почувствовал, как струится из ее ладони тепло.

— Не могу. Глэкен оставил мне кучу поручений. Теперь, когда Расалом сделал первый шаг, старик готовит ответный удар. Сейчас ему нужны мои быстрые ноги.

Билл порывисто обнял ее и торопливо покинул комнату. Врать Кэрол для него было невыносимо. Но как ей сказать, что внутри у него все переворачивается, когда Генри Трис входит в квартиру и вместо приветствия чмокает ее в щеку. Неужели Хэнк не понимает, какое ему досталось сокровище? Неужели не догадывается, что Билл отдал бы все, чтобы занять его место?

Но не только поэтому хотел он уйти. Он боялся сближаться с Кэрол, боялся привязаться к ней. Ведь она замужем. К тому же, что гораздо важнее, все, кто ему дорог, в кого он вкладывал частичку души, погибли.

Биллу хотелось посидеть одному в уютном полумраке, выпить пива, и он отправился искать укромное местечко.

3. МАСТЕР ДЖЕК

Что-то грабитель нынче пошел не тот. Пока Джек слонялся здесь битый час, это была уже вторая его находка. Точнее, нашли его. На нем была маечка с надписью «Кафе любителей хард-рока», джинсы-варенки, кепочка «Я люблю тебя, Нью-Йорк». Ни дать ни взять — заезжий турист. Отличная приманка, как кусок сырого мяса для голодного волка.

Заметив парня, который за ним увязался, он свернул с тротуара в заросшую зеленью аллею. Фонарь, установленный справа и западной части Центрального парка, бросал свет на деревья. Вдали виднелись горевшие круглый год рождественские огни на деревьях, высаженных в ряд около таверны «У леса».

Джек внимательно изучал стоявшего перед ним парня. Высокий, могучий, лет двадцати пяти, футов шесть ростом, весом не менее ста фунтов. Он был выше его самого примерно на дюйм и фунтов на тридцать потяжелее. Густые русые волосы со светлым отливом нависали над правым глазом. Слева, над ухом и под ним, кожа была гладко выбрита, словно вокруг озера Вероника прошлись с газонокосилкой. Бледное прыщавое лицо, в одном ухе серьга в виде черепа на цепочке. Черные ботинки, черные мешковатые брюки, кожаные перчатки без пальцев, какие носят ребята из спецназа. Он приставил к животу Джека нож.

— Это ты мне, Рэмбо? — спросил Джек.

— Ну да, тебе, — ответил парень гнусавым голосом, подергиваясь всем телом, посапывая, переминаясь с ноги на ногу. — Я с тобой разговариваю. А ты что, еще кого-то здесь видел?

Джек огляделся:

— Да нет, наверное, если бы тут был кто-то еще, ты вряд ли вел бы себя таким образом.