Эдвина Нун - Наследство Крэгхолда Страница 4

— Наши клиенты предпочитают, чтобы мы сохраняли этот живописный интерьер, но у нас везде проведено электричество, есть выключатели и тому подобное. Мне проводить вас, мисс Фэннер?

— Нет, благодарю вас. Я справлюсь сама.

— Я в этом не сомневался.

— Спокойной ночи, Картрет. Я увижу вас утром?

— Возможно. Кто может знать наверняка?

И это замечание тоже показалось ей довольно загадочным. Энн отошла от стойки и направилась к лестнице с балюстрадой, неясно вырисовывавшейся на фоне темной массы, которая, вероятно, была большим залом или чем-то в этом роде. Энн Фэннер сняла куртку, нащупала на стене выключатель и нажала на него. Эффект получился магический: лестница, устланная ковром с темно-бордовыми завитками, подобными тем, что встречаются на шалях из Пейсли[3], и окаймленная перилами из того же красного дерева, что и регистрационная стойка, вдруг возникла перед ней, словно дорога в Бесконечность. Это была очень длинная и очень высокая дугообразная лестница. Сдерживая улыбку, она стала подниматься, осторожно ступая ногами по довольно толстому ворсу ковра. Ярко сияющий электрический свет внезапно показался ей совершенно чужеродным в таком замке, в такой гостинице. Она даже не могла объяснить почему, но Картрет был прав: в этом интерьере свечи и канделябры выглядели гораздо живописнее.

В семнадцатом номере была довольно необычная дверь: не прямоугольная, а куполообразно закругленная сверху. Она состояла из восьми хорошо подобранных панелей красного дерева в рамке более темного оттенка. Огромная рельефная ручка была украшена какой-то непонятной филигранью, да и не ночью же рассматривать и изучать такие вещи. Внезапно Энн почувствовала, насколько она устала: ее одолевала зевота, все кости болели, руки и ноги отяжелели, а глаза просто сами закрывались. Немного смущенная, но довольная, что наконец добралась до места и может отдохнуть, она толкнула дверь. Необычная дверь открылась внутрь на удивление легко, словно лист, подхваченный сильным ветром.

Включать свет не было необходимости.

Энн застыла на пороге, обхватив лицо руками, и ей казалось, что сердце ее билось прямо в горле. Перед ней была картина, которую она видела, быть может, единственный раз в жизни.

Очевидно, каким-то таинственным образом лупа все же появилась в темных небесах над землей, освещая место под названием Крэгмур, потому что не могло быть никакого другого объяснения этому фантастическому серебряному свету, разлитому по всей комнате. Даже беглого взгляда было достаточно для того, чтобы увидеть, что буквально все — и кровать с пологом на четырех столбиках, и туалетный столик, и кресла, и стены, и зеркала — все было окружено мертвенно-серым сиянием, словно какой-то сказочный волшебник или призрак с волшебной палочкой прошелся по комнате и, прикоснувшись ею ко всем этим предметам, украсил их блестками. Даже оба ее чемодана, аккуратно сложенные на полу в центре комнаты, казалось, светились, мерцая и подрагивая, словно блуждающий огонек на болотах. Этот вид — такой магический и даже пугающий — заставил Энн резко повернуться, чтобы убежать прочь из этой ужасной комнаты, но, как только она обернулась, раздался щелчок замка двери, захлопнувшейся то ли от случайного порыва ветра, то ли кто-то в коридоре подошел и тихонько потянул за ручку. Преисполненная ужаса, она стояла, прижавшись спиной к двери, загипнотизированная ошеломляющим зрелищем, открывшимся перед ней и ощущая себя то ли на небесах, то ли в преисподней — в зависимости от того, как на это посмотреть.

Отблески и мерцание серебристого света, казалось, делали все вокруг совершенно нереальным; впечатление было гораздо сильнее, чем во время обычных фокусов с оптическими иллюзиями. Словно это была некая лунная комната, и в ее диком великолепии было нечто-то такое, отчего переставало биться сердце, охватывал страх и кровь стыла в жилах. Даже полная луна, хотя и сильная, не могла бы создать подобного эффекта. Какая-то неземная дымка струилась вокруг каждого предмета, как бы омывая его изумительным светом.

У Энн больше не было сил смотреть на это.

Словно слепая, умирая от страха, она стала на ощупь искать выключатель, нажала на него и снова прищурилась.

И случилось чудо.

Серебро, мерцание лунного света, игравшего, словно драгоценные камни, мгновенно сменились абсолютно осязаемой, по-домашнему уютной старомодной обстановкой с деревянной мебелью, деревом же отделанными полом, потолком и стенами комнаты. Высокая, невероятно широкая латунная кровать с пологом на четырех столбиках не казалась чем-то необычным, так же как и фаянсовый кувшин и стакан для воды, торжественно стоявшие на ночном столике у левого угла кровати. Энн Фэннер глубоко вздохнула, обошла свой аккуратно поставленный туристический багаж и направилась к двустворчатому окну, на котором висели до смешного тонкие и прозрачные занавески. В волнении она стала всматриваться в небо.

Луны на небе не было.

Только темнота и бегущие облака — хмурая, отвратительная погода. Может быть, даже буря. По правде говоря, сейчас Энн едва ли была способна оценить окружающий ландшафт и панораму Крэгхолда.

За окном — только темнота и толстая стена деревьев. «Кипарисы, — подумала Энн, вспомнив брошюру о Крэгмуре, — древние кипарисы с искривленными стволами; некоторые из них росли еще в прошлом веке, во время Гражданской войны и все такое…» Она встряхнула головой, чтобы прийти в себя. Наверное, она устала, слишком устала, и такая резкая смена освещения подействовала на нее. Такое ведь случается, правда? Наши глаза то и дело обманывают нас, особенно когда голова отказывается работать, как это случилось с ней сейчас. Однако Энн никак не могла отделаться от назойливой мысли, что лупы на небе не было вообще.

Прямо как в первой строке песенки, популярной несколько лет назад: «На небе вовсе нет лупы»…

Как бы глупо это ни было, Энн все же не решилась снова выключить свет, чтобы проверить свои предположения. Она была слишком расстроенной и уставшей, чтобы забавляться подобными играми. А тут еще этот проклятый Картрет с его вкрадчивыми манерами! У него какой-то совершенно нездешний вид. И шарм. Он похож на человека Старого Света. А этот маленький старикашка Вентворт, появляющийся и исчезающий, словно призрак, — как ему, черт побери, удается сновать повсюду, оставаясь невидимым и неслышимым? Ну прямо настоящий маленький помощник Санта-Клауса! Вот тебе и Крэгхолд-Xayc!

При всем при том это вовсе не значит, что все старые замки таковы. Особенность этого была в том, что здесь, безусловно, не было уныло. Далеко не уныло.