Татьяна Богатырева - Весенние соблазны Страница 4
- Категория: Фантастика и фэнтези / Ужасы и Мистика
- Автор: Татьяна Богатырева
- Год выпуска: неизвестен
- ISBN: нет данных
- Издательство: неизвестно
- Страниц: 92
- Добавлено: 2018-08-28 10:13:07
Татьяна Богатырева - Весенние соблазны краткое содержание
Прочтите описание перед тем, как прочитать онлайн книгу «Татьяна Богатырева - Весенние соблазны» бесплатно полную версию:Сборник рассказов о любви, такой разной и непредсказуемой. В сборник вошли произведения 20 авторов, в том числе наш рассказ «Время лилий».
Татьяна Богатырева - Весенние соблазны читать онлайн бесплатно
— Не такой уж и бред…
— Погоди, Дан. Тебе кажется, что я живая, да? Теплая, и сердце бьется. Но это твои чувства, твое тепло. Эхо твоего сердца — у меня его нет. Я люблю тебя твоей любовью. Болею твоей болью и счастлива твоим счастьем. Я живу твоей жизнью, Дан, разве ты не понял? С ними ты через год станешь пустым, как все эти теледивы и фабрики звезд. А со мной сгоришь к сорока пяти. Ты уже седой.
— Поэтому ты и ушла, Лили?
— Разумеется. Я не хочу, чтобы…
— Значит, говоришь, я для тебя еда? — он разглядывал меня, словно пришпиленную к гербарию бабочку. — И как, вкусно?
— Да. Очень.
Дан все еще пах тем особым запахом лакированного дерева, сценической пыли и горячих струн. Но в глазах — чернота, и запах чужой, опасный.
— Люблю тебя, Лили, — шепнул он, укладывая меня на постель, и впился в губы.
Я откликнулась стоном: h-moll. Я — твой рояль, я — бабочка на булавке…
Боль. Счастье. Все смешалось, разлетелось — и погасло.
* * *«Сыграй для меня», — просит она.В ней восторг, жар. Рот приоткрыт, глаза горят.«Играй. Только ты и рояль».Я киваю. Да! С этих слов она — моя. Или я — её?
Комната полна перьев. Мягких, легких, светлых — как она. Ловлю одно, касаюсь им своих губ: влажных и соленых. Вдыхаю её запах.
— Теперь ты никогда не оставишь меня, Лили.
Оборачиваюсь, смотрю на смятую, в темных каплях постель, все еще хранящую её тепло и ее форму. Перевожу взгляд на перо, то, что касалось моих губ. Алое. Единственное алое.
— Ты здесь, Лили?
«Здесь», — шепчет ветер за окном: F-dur, модуляция в e-moll, тревожным диссонансом малая нона и пассаж острых секунд.
Закрываю глаза и ловлю губами мелодию — незнакомую, пряную. Она скользит по лицу, ласкает руки, щиплет за кончики пальцев.
— Бессмертие стоит души, — говорю Лили.
Она молчит, не спорит.
Сажусь за рояль, кладу слипшееся перо на пюпитр, руки замирают над клавишами. Самый сладкий миг, когда та, что ускользала, дразнила — уже твоя, но еще не знаешь, какова она на вкус и на ощупь.
— Для тебя, любовь моя. Всегда для тебя, — говорю ей и касаюсь нот.
Лилейные белые обжигают льдом, острые осколки диезов режут пальцы. Больно! Рояль стонет квартой f, срывается на скрип и визг.
Руки отдергиваются.
— Лили?
Она молчит. Злыми глиссандо шуршат автомобили, параллельными квинтами — чужие голоса под окнами.
Страшно, тошно. Играть, скорее играть — Моцарта, двадцать третий концерт, он освятит любую ночь. Вытираю пальцы о платье, что валяется на рояле. Отбрасываю прочь: оно взметывается черными крыльями, планирует на постель и падает, накрывая…
— Лили?!
Под шелком рисуется силуэт, шевелится, вздыхает… Мерещится! Зажмуриваюсь, беру первую ноту. Визг, отвратительный визг!
Вскакиваю, подбегаю к зеркалу. Смотрю на свое отражение, провожу пальцем по стеклу.
«Бессмертие стоит души?» — шепчет Лили прямо в ухо, проводит ладонями по плечам. Но в зеркале — только я, рояль и пустая постель.
Евгения Сафонова
ПАПАГЕНО
Игла опустилась на проторенную дорожку пластинки с хирургической точностью: захрипела помехами пауза, а затем весело чирикнула флейта. Каким образом Лёшке удавалось сразу найти нужную композицию на стареньком патефоне?
— Начнём с чего-нибудь попроще. Барокко, классика, модерн?
Я со вздохом отняла чашку от губ. Начинается…
С первого дня нашей совместной жизни Лёшка обеспечивал мне кофе в постель, приправляя его сливками классической музыки — и очень скоро превратил моё утро в ежедневную музыкальную викторину. Победитель прошлого конкурса Чайковского был неумолим в намерении спасти свою благоверную, вытянув её к классическому Олимпу из пропасти любви к музыкальным орнаментам Стинга и ностальгическому свету Битлов.
— М… точно не модерн. А для барокко слишком легкомысленно, — патефон разразился баритоном, разливающимся немецким соловьём. — Ага! Ну это, знаешь ли, даже слишком просто. Опера, немецкая, классическая? — Лёшка утвердительно кивнул. — Моцарт?
— Верно. А какая именно?
— Ох, — я прикрыла глаза. Весёлый мотивчик, высокий регистр, птичьи переливы флейт… Что-то до боли знакомое. — Ну… может быть… эм…
— «Волшебная флейта», чудо, — сжалился он. — Ария Папагено[1], «Der Vogelfänger bin ich ja».
— «Я всем известный птицелов»? Тогда это не я чудо, а он, — я мотнула головой в сторону проигрывателя. — Чудо в перьях. В самом прямом смысле.
— А тебя разве нельзя назвать птицеловом? — Лёшка хитро щурился — в свете бледного поздне-осеннего солнышка его глаза отливали кошачьей желтизной. — Последние пять лет, если не ошибаюсь, ты активно ловишь некого соловушку…
Рабочий мобильный на тумбочке не замедлил распеться «Here comes the sun». Я взглянула на определившийся номер.
В утро моего законного выходного специалист-дерматоглифик мог побеспокоить меня по одной-единственной причине.
— Доброе утро, Коль, — сказала я в трубку. — Соловей?
— Да, — коротко ответил мужской голос. — Полагаю, ты в деле?
— Адрес! — нашарив в верхнем ящике ручку и блокнот, я торопливо записала продиктованное. — Ага, спасибо, скоро буду…
— Значит, тринадцатое нашли, — скорее утвердительно, чем вопросительно произнёс Лёшка.
— Как видишь, — я села в постели, позволив натянутому до подбородка одеялу упасть, и перехватила взгляд его сузившихся зрачков. — А ты всё такое же животное, как четыре года назад…
— Ага, — мурлыкнул Лёшка, подтягивая к себе скрипичный футляр. — Твой ласковый и нежный зверь.
И я знала, что борьба с желанием толкнуть меня обратно на кровать будет стоить ему трёх часов непрерывных занятий.
Доехала быстро: пробок в выходной не предвиделось, а в Подмосковье — тем более. Элитный коттеджный посёлок встретил меня пестротой разномастных особняков: местные миллионеры строились, кто во что горазд, вот и соседствовал здесь английский дворец с русским теремом.
Я поприветствовала коллегу-следователя и в благодарность была проведена к месту преступления.
— Безупречно, как всегда, — доложил Коля, работавший поблизости, пока я рассматривала сейф. — Если какие-то следы оставались, их уже затоптали.
— Когда было совершено ограбление?
Коля только плечами пожал:
— Хозяйка сегодня полезла в сейф, а вместо него…
— Перо, — закончила я. — Что, никаких шансов?
— Снял всё, что можно, внутри и снаружи, но вряд ли от этого будет прок. Горничная драит всё по два раза в день… Снег три дня назад стаял, а вчера новый нанесло… Перо хозяйка облапила — хотя от Соловья на пальчики надеяться… — Коля ухмыльнулся в усы. — Молодец Соловушка, ничего не скажешь.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});Жалоба
Напишите нам, и мы в срочном порядке примем меры.