Кир Луковкин - Оплата Страница 4

Вадим потерял счет времени. На его глазах в одиночку или группами, сами или с чужой помощью гибли люди, а безмолвный гид с поразительной пунктуальностью эскортировал его с одного места драмы на другое. Всякий раз, когда разыгрывалась трагедия, Вадим цепенел окончательно, до кончиков ушей и смотрел, не в силах отвернуться. Постепенно смерти слились в одну длинную хронику. Внешний мир казался чем-то недосягаемым, а сам себе он — узником в клетке на колесах. Вадим смотрел и лихорадочно думал. Таксист всякий раз знал, когда и где ждать смерть. Являлся, словно волк на запах. И вдыхал. Факты сводились воедино, образуя некую закономерность. Постепенно Вадим приходил к одной мысли. И звучала она очень странно.

— Кто ты? — решился спросить он после очередного смертельного номера. Чувство страха в нем как-то притупилось.

Таксист повернулся и очень долго смотрел на Вадима, не переставая при этом править руль.

— Эй, за дорогой следи! Вперед смотри! — Вадим видел, как такси вильнуло, пересекло двойную сплошную и выпрыгнуло перед прущим навстречу нагруженным «КАМАЗом». Глаза рефлексивно захлопнулись, но удара не последовало — лишь новый рывок. Он открыл глаза. Машина продолжала движение, а таксист как ни в чем не бывало пялился на него. Сверлящий взгляд спрятанных за очками глазок пронзал насквозь, проникал в голову, въедался в мысли, вгрызался в самое нутро.

— Да что ты вылупился, идиот?! — крикнул Вадим. — Больной придурок!

С тоской подумалось: зря он полез в такси. Лучше бы стер ноги в кровь, но сам дошел бы до дома. А сейчас его жизнь может оборваться в любой момент. Он пленник этого сумасшедшего маньяка, и кто знает, что творится в его голове. Говорят же: бесплатный сыр бывает только в мышеловке! И он вдвойне дурак, что пренебрег этой мудростью.

— Ты сделал свой выбор.

Вадим удивленно уставился на водителя.

— Неужели? Я не понимаю, о чем ты говоришь. Слушай… Вася или кто ты там. Давай начистоту. Мне уже все это надоело. Давай заканчивать.

— Да, пожалуй, ты прав. На сегодня достаточно.

— Что тебе от меня надо?

— Мне стало интересно, — внезапно раскрыл карты таксист. — Я хотел показать, как это, смотреть со стороны. Быть свидетелем.

— Что ты мелешь? — Вадим напрягся еще сильнее.

Таксист впервые за всю ночь улыбнулся одними губами.

— Вадик, какой же ты лицемер. Всегда врешь. Всем врешь, даже себе.

Водитель знает имя, хотя они не представлялись друг другу. Вадим встревожено молчал. Ждал новых откровений. Внутренняя струна натягивалась, звенела все тоньше, выше, готовая лопнуть. Догадка, ломающая здравый смысл, оформилась уже предельно четко, но он еще не верил. Упрямо не хотел верить.

Таксист укоризненно покачал головой, как бы вторя собственным мыслям.

— Увы, мне приходится только подбирать. Пожинает всегда другой. Обидно. Видишь, какая у меня работа? Всегда в стороне, на вторых ролях. Всегда наблюдатель. Самое захватывающее делаете вы. Так нечестно. Я тоже хочу. Но мне не дают.

— Не дают что? — спросил, еле шевеля языком, Вадим.

Таксист проигнорировал вопрос.

— При чем тут я? Почему я? — кричал Вадим, не желая понимать.

— Расскажи, каково это, — попросил таксист. — Тебе понравилось?

Секунду-другую он пытался уразуметь, к чему клонит мужик. Уж не к тому ли… О боже, подумал Вадим. Он знает. Мысли заметались, запорхали, охватила паника, затопила, накрыла и погребла под собой рассудок — но, лишь на мгновенье. Следует сохранять спокойствие. При любых обстоятельствах. Есть надежда выкарабкаться.

— Да брось, никто из людей не знает об этом, — успокоил таксист, словно читая мысли. — Свидетелей не было.

— А как же вы? — глупо проблеял Вадим первое, что на ум пришло. На самом деле хотелось задать совсем другой вопрос. Беспокоило это «из людей».

— А я, — ласково сказал «дядя Вася», — предлагаю тебе сделку. Ты увидел достаточно, чтобы сформировать обо мне мнение. По крайней мере, я очень старался тебе угодить, показать самое характерное, благо, этой ночью выбор есть. Ты ведь хочешь к себе домой, верно? Сейчас мы едем на Волгоградку, вон, видишь, набережную проехали. От тебя, Вадик, требуется один пустячок. Расскажи мне все, и я тебя отпущу. Расскажи, порадуй старика. Это будет твоей оплатой за проезд. По-моему, справедливо, а?

Сердце больно сжалось. Вадим всхлипнул. Проклятая ночь тянулась полжизни. Таксист вырулил на проспект. Показались знакомые дома. Въехав на небольшую площадь перед транспортной развязкой, таксист припарковался. Поставил тормоз на ручник. Развернулся к Вадиму на полкорпуса и вперил тяжелый взгляд сквозь очки.

— Как ты это сделал?

— Я… — Вадим разрыдался. — Она… Это произошло случайно… Я…

Губы его дрожали. Отчаянно хотелось курить. Таксист терпеливо ждал.

— В меня словно что-то вселилось. Она врала мне. Обманывала. Был другой. Она скрывала. Это привело меня в бешенство. Мы кричали. Я колотил все, что попадалось под руку. Разбил свой телефон. Бумажник куда-то закинул. Я принес шампанское и конфеты, хотел порадовать, сделать сюрприз. Она не ждала меня. Попросила посидеть в комнате и забыла закрыть окно переписки. Ну, я и прочел. — Вадим горько усмехнулся. — Какая мелочь. Видел бы ты ее лицо. Я бы так не бесился, если бы она не пыталась врать. Понимаешь, она лгала мне в наглую, откровенно, как будто издевалась. Старалась ужалить побольнее. Другая бы сказала все по-честному — я бы понял, разошлись с миром. Мне следовало просто уйти. Развернуться и уехать. Но я не мог это так оставить, такое унижение вытерпеть невозможно. Будто окунули лицом в помои. В общем, я схватил ее…

Вадиму стало трудно говорить. Накатила волна воспоминаний.

— Ты схватил ее, хотел обнять. Рассказывай подробно.

— Хотел… — заскулил Вадим. — Она вырывалась.

— Во что она была одета?

Вадим исступленно забился затылком о подголовник сиденья.

— Говори! — в голосе таксиста внезапно послышалось что-то потустороннее, сакральная мощь и власть, которой захотелось подчиняться беспрекословно — броситься на колени, бить лбом землю и вымаливать милость. Вадим поспешно затараторил:

— На ней была футболка с Микки-Маусом и спортивные штаны, черные с лампасами… белые носочки. Волосы заплетены в косичку. Мне всегда нравилась эта косичка… Я притянул ее к себе, она отстранялась и все время кричала, не умолкая. Кричала пронзительно, как истречка. Потом она отвесила мне пощечину, со всего маху. И ударила коленом в пах. Схватила со стола будильник — и мне в лицо. Швыряла все, что под руку попадется.

— И что ты сделал?