Андрей Ефремов - Мучин крест Страница 4

Прежде чем сунуть под рубаху, откинул барабан, вытряхнул на ладонь и придирчиво перебрал пальцами все семь патронов-близнецов.

Пока шагал, думы ни на секунду не оставляли его. Чем ближе погост, тем тревожнее становилось на душе. Григорий тщетно силился понять, как это он только позволил втянуть себя в авантюру, попахивавшую глупейшей средневековой дикостью. Но обратной дороги уже не было: отказ от «договора» означал бы поруганную честь.

В полночь к воротам подошёл «исполнитель»:

- Показывай!

Григорий без слов привёл его прямиком к могиле:

- Здесь...

Бельмастый одобрительно поцокал языком.

- Ну, коль сыскал... копай!

Превозмогая страх и отвращение, Гриша приступил к раскопке могилы. Земля ещё не успела достаточно осесть, копалось легко. С неба ему подсвечивала полная луна, напоминая о чёрных глазах Евдокии. На соседней старой могиле жутко фосфоресцировала прогнившая оградка, по сторонам вкривь и вкось торчали редкие кресты. Страх подгонял копателя: «скорей бы всё закончилось!».

Наконец лопата стукнула по дереву: домовина.

- Открывай, Григорий, и выйди из могилы, - ухмыльнулся «исполнитель», в его глазах мелькнули языки пламени. - Рано тебе ещё. Сам недавно из могилы вышел, так и ближнему подмогни, не стыдись добро делать…

Смех исполнителя был густым и громким. Он явно не боялся, что кто-то услышит. По всей видимости, кладбищенский сторож, если таковой и был, запер двери на все запоры и сейчас трясся от ужаса.

Поднатужившись, Гриша вскрыл плохо сбитую крышку не гроба - ящика, - «постояльцев» «Мучина креста» хоронили именно в таких наскоро сколоченных коробах. Изнутри сильно ударило по ноздрям плесенью и трупным запахом.

Стараясь не смотреть на покойника, Григорий выбрался из могилы и обнаружил, что бельмастый протягивает ему чашу - ту самую, в которую он днем сцеживал кровь. В чаше, покачиваясь, отражалась не белая, а багровая луна - кровь незнамо как не свернулась за истекшие часы.

Исполнитель стоял поодаль. По нему было видно, что сейчас он тоже чего-то опасается, но явно не покойника.

- Святую воду не забыл? Вылей в чашу! - не то испуганно, не то брезгливо передёрнулся. - Да смотри, ни капли мимо не пролей!

Григорий послушно выполнил приказ: бережно, стараясь не расплескать, налил из склянки святой воды. И застыл, чуя, как на голове поднимаются дыбом волосы - жидкость в чаше тотчас забурлила, точно каша в горшке!

- Это кипит твоё благородное негодование, юноша! - нехорошо засмеялся «исполнитель», в голосе вновь зазвучала стальная уверенность. - Возьми чашу и вылей содержимое на покойника!

Григорий выполнил и это указание, после чего отшвырнул чашу и попятился от могилы. Всё творящееся казалось кошмарным сном, но проснуться никак не удавалось. Да и больно реальные подробности у этого сна: смердящий труп, безумная луна, жаркий воздух, грязная одежда, комья грязи, прилипшие к ладоням. Он еще не знал, какие жуткие потрясения ждут его впереди, какие страшные муки уготовлены его душе в вечности!

В яме меж тем послышалось слабое копошение, затем показались две руки, которые беспокойно шарили по краю могилы в поисках какого-нибудь предмета или куста, чтобы уцепиться...

Ничего не найдя, руки принялись энергично загребать землю, как начинающий пловец загребает воду. Через какое-то время он нагреб достаточно, чтобы утоптать плотную горку и, взойдя на нее, перекинуть туловище на свежую насыпь. Покойник вышел из могилы и встал во весь рост перед «исполнителем». В сумерках его неподвижное лицо напоминало бездушную немецкую маску-противогаз, только без хобота-шланга: большие тёмные глазницы и ввалившийся рот.

Бельмастый меж тем словно бы вошёл в раж, ему уже плохо удавалось сохранять человеческий облик. Зрачки глаз стали вертикальными, черты лица исказились, и голова стала похожа на отвратительный череп с кожей, стянувшейся к макушке. Небрежно направив чрезмерно удлинившийся острый палец на Григория, «исполнитель» приказал мертвецу:

- Вот твой хозяин, слушай его!

Покойник развернулся и молча, дергаясь, подошёл к юноше. Ноги двигались медленно, как бы отдельно от тела, руки - невпопад шагам. Казалось, невидимый и не очень умелый кукольник управлял мёртвым телом посредством верёвочек. Страх Григория переплавился в тягучий, леденящий душу ужас. Он даже не смог проронить и звука, горло будто захлестнула удавка, не пуская на волю крик. Все члены онемели.

- Говори, Григорий! - в глухом смехе бельмастого сквозило лютое веселье, так волк мог бы куражиться, стоя над свежезарезанной овцой. - Чего страшаешься? Мало за войну покойников видел?

- Настя... - только и смог выговорить несчастный.

- Веди его, Григорий, он всё сделает! — глумливый хохот летел им в спину.

- Здесь, - не глядя на мертвеца, Гриша показал рукой на дом купца Онуфриева, - здесь она...

Вязкая тишина ночи была нарушена: от удара ладонью с треском вылетела из петель калитка крепких ворот. Мертвец, от ходьбы уже вполне размявший окостеневшие мышцы, уверенно прошёл к крыльцу. Ухватившись за ручку, коротко дернул дверь на себя. Выскочивший из пазов кованный металлический крюк пролетел мимо Григория и громко стукнулся о воротину.

И только тогда отставного прапорщика начал бить озноб. Пришли вдруг и познание совершенного и ужас раскаяния.

«Что я творю, Господи?!» - успел подумать Григорий, и в этот момент в доме раздался сдавленный девичий крик.

Раздался, да сразу и умолк. Похоже, Настя даже не успела толком проснуться. В конуре продолжала тихо скулить дворовая сучка.

- Настя! - закричал обезумевший молодой человек, в окнах заплясали огоньки зажжённых свечей. - Я сейчас, Настя! Я сейчас!

Григорий вбежал в дом, выхватил из кармана револьвер, крутанул барабан. Навстречу ему выскочил в исподнем сам хозяин дома - купец Онуфриев:

- Гра-абя-а!.. а-ах... - его рёбра хрустнули в объятиях подошедшего сзади покойника.

Свеча упала на ковёр и погасла, следом повалилось грузное тело. Гриша выстрелил в исчадие зла, но мертвяк, не обратив на это ни малейшего внимания, повернулся и уверенно направился в соседнюю комнату.

На глазах несчастного влюблённого восставший из ада покойник убил семерых домочадцев. Семь пуль пытались остановить зло, но - безуспешно...

Версия полиции была такова:

Убив всех членов семьи купца Онуфриева ненайденным орудием преступления, отставной прапорщик Мучин Григорий Павлович на почве душев­ного расстройства, возникшего вследствие пережитых военных действий, рас­копал могилу недавно захороненного убийцы, и, выпустив в его мёртвое тело семь пуль из своего наградного револьвера системы «наган», отрубил лопатой голову. После чего покончил жизнь самоубийством через повешение на поясном ремне на воротах погоста «Мучин крест».