Лори Хэндленд - Темная луна Страница 4

Я бросила Ника, чтобы он не узнал правды, чтобы он не страдал. На этот раз я позволю ему уйти из тех же соображений. 

Продолжив путь, я вышла к главному входу посмотреть, как Ник навсегда покидает мою жизнь. Он может вернуться, но внутрь его не пропустят. Я оставила охраннику четкие указания на этот счет.

Пожалуй, следовало связаться с шефом и рассказать о визите ФБР, — но лучше попозже. Эдвард, наверное, еще отсыпается после ночной охоты. Успею ему позвонить, как только проверю последний эксперимент. 

Спуститься в подвальную лабораторию можно было только на лифте, расположенном за пределами моего кабинета. Замаскированная под настенную панель дверь отъехала в сторону, реагируя на нажатие ладони на защитный экран. 

— Доброе утро, доктор Хановер.

Роботизированный голос по неведомой причине всегда вызывал у меня раздражение. Сверхвысокий уровень безопасности был неотъемлемой частью моей жизни. Я занималась важным делом, но все равно находились те, кто не остановился бы ни перед чем, чтобы помешать этой работе. 

Когда лифт спустился в подвал, тот же механический голос сказал: «Сканирование сетчатки глаза, пожалуйста». 

Я повернула лицо к камере. Без соответствующей сетчатки любой, кто проберется так далеко, окажется заперт в кабине. Разумеется, всегда есть возможность того, что ради проникновения в подвал злоумышленник отрежет мне руку и выковыряет глаз. К счастью, — а может, и нет, — большинство индивидуумов, способных на такое безумие, уже томились по ту сторону двери. 

Лифт открылся. Вдоль стен тянулось множество боксов за пуленепробиваемым стеклом. Все палаты — черт, не будем лукавить: тюремные камеры — были заняты. 

Я не шутила об оборотнях в нашем подвале.

Глава 3

Оборотни активны в ночные часы, как и волки, в которых они превращаются. Даже под землей, при свете люминесцентных ламп, эти существа сохраняли повадки животных, которыми, в сущности, и являлись. Следовательно, в это время дня почти все мои подопечные спали. 

Я быстро прошла по коридору. В то время как в большинстве комнат поддерживалась иллюзия рассеянного солнечного света, в последней царила кромешная тьма. 

Такая же черная, как душа Билли Бэйли, имейся она у него. 

Возле каждой камеры стоял стол с оборудованием, предназначенным для определенного испытуемого. 

Я проверила взятые у Билли мазки крови. Не знаю, что хотела найти. Надеялась лишь на то, что когда это увижу, на меня снизойдет озарение. После стольких лет поисков я не была уверена в том, что вообще сумею найти ответ. 

Тело врезалось в стену с такой силой, что защитный барьер содрогнулся. Я неспешно подняла глаза от микроскопа на голого мужчину, распластанного по прозрачной стене камеры. 

— Билли. — Я сделала пометку в карте. 

— Сучка, — в тон мне ответил он. 

— Повторяешься, — заметила я, и он ударил кулаком по стеклу. 

Он хотел, чтобы я взвизгнула, ахнула, хотя бы вскочила. Но я редко ему потакала. Зачем множить те удовольствия, которые он уже получил в своей жизни? 

Краем глаза я проследила за вновь ускользнувшим во тьму Билли. И только тогда перевела дыхание. 

Билли Бэйли чертовски меня пугал. Не следовало просить транспортировать его сюда, но я зашла в тупик. 

Что я только не делала, чтобы создать противоядие, которое возвращало бы людей в их первоначальное, предшествующее укусу состояние. Все было напрасно. 

Я изобрела сыворотку, уменьшающую тягу оборотня к человеческой крови в полнолуние. А также средство, уничтожающее вирус, — если жертва получила инъекцию до первого превращения. К сожалению, на тех, кто уже успел побывать мохнатым, мое лекарство не действовало. 

Я глянула во мрак, в котором томился поджидавший моей оплошности Билли. 

— Тебе нужно больше крови, — сказал он. 

Его голос просочился из тени, и я с трудом подавила дрожь. Билли всегда за мной наблюдал. Он знал: со мной что-то не так, только не мог понять, что именно. Я была такой же, как он, но в то же время другой. 

В легендах говорится, что чаще всего оборотнями становятся в результате укуса. Конечно, человек может превратиться в зверя и другими путями. Возможностей столько, сколько монстров на свете. 

Я — отличный тому пример. Прожила двадцать с лишним лет в блаженном неведении, и не подозревая о существовании оборотней. Пока как-то ночью... не обратилась. 

Я была оборотнем, но без демона — так ягер-зухеры сокращенно именовали нездоровое удовольствие от убийства любого, кто подвернется на пути. 

Убийства вызывали во мне отвращение. Но, невзирая на эту особенность, я все еще была одержима ежемесячной жаждой крови. Отсюда и мое первое изобретение. 

Однако даже принимая свое лекарство, я продолжала изменяться с каждым восходом полной луны. Мне ничего не оставалось. Впрочем, кроме меня и Эдварда больше никто не знал о моей тайне. Вот почему сам факт моего существования доводил Билли до еще большего бешенства. 

Я подняла голову, когда он опять материализовался из тьмы. Билли отказывался носить одежду. Уверена, он чувствовал, что его нагота тревожит меня, пусть и без малейшего сексуального влечения.

Чрезвычайно высокий рост Билли, его могучее телосложение и огромный размер... хм, ноги растревожили бы кого угодно, даже если не принимать во внимание россыпь шрамов на груди и спине. 

Поскольку любые шрамы, полученные человеком до превращения в оборотня, не исчезают, я пришла к выводу, что в прежней жизни Билли был большим негодяем. 

— Твою руку, пожалуйста. 

Билли сжал губы. Даже сквозь пуленепробиваемое стекло я ощущала, как полыхает его ярость. Однако серые глаза излучали такой холод, какого я еще не встречала ни в чьем взгляде. Заглянув в эти глаза лишь на миг, я потом целый час не могла побороть тошноту. 

— А если я не хочу давать тебе руку? — С Билли всегда приходилось сражаться. 

— Ты же знаешь, я могу тебя заставить. 

Он бросился вперед и снова врезался в прозрачную стену. Порой мне казалось, что Билли не блещет умом. Сколько раз он будет испытывать стекло на прочность, прежде чем убедится, что его не разбить? 

— Ничего не выйдет, Билли. 

Билли стоял под дулом ружья, когда я затребовала его в свою лабораторию. После долгих десятилетий погони Эдвард не хотел сохранять ему жизнь. 

Билли был очень старым оборотнем. Никто не знал, сколько лет он живет на свете, а сам он об этом умалчивал. 

Поймать его оказалось непросто — он никогда не резвился вместе с собратьями. Волки — коллективные животные, и оборотни, само собой, тоже. Очень редкие особи проводят жизнь в одиночестве. Большинство же ищут себе подобных и сбиваются в стаи.