Анна Асланова - Искушение Лилит (СИ) Страница 4

 — Не в этом деле, наша рыжая ведьма здесь, и сегодня очень злая, мне уже досталось, видишь, витрину драю. Тот вечер тебе боком выйдет, да и мне досталось.

 — С чего это она здесь сегодня? — возмутилась Ангелина.

 Света вопросительно пожала плечами.

 — Ох, как же меня все бесит... как чувствовала, что все беды только начались, ну что за день?!

 — А и вправду, что это у тебя волосы мокрые, ты ужасно выглядишь, ты, где была? Ангелина все хорошо? — наконец-то заметив потрепанный вид подруги, стала спрашивать Света.

 — Потом расскажу,  я лучше пойду к попугаевне.

 Не успела Ангелина договорить, как послышались быстрые, уверенные шаги. Инна Васильевна вонзилась взглядом в Ангелину, стоящую спиной к ней, и грубо обратилась к опоздавшей девушке:

 — Ларина, зайди ко мне, я вижу, ты наконец-то изъявила желание прийти, и быстро ко мне! Стоит тут еще глагольствует, — на повышенном тоне, с явным пренебрежением буркнула она, и громко цокнув напоследок, быстро зашла в служебное помещение.

 Девушки взволнованно переглянулись. Ангелина поспешно направилась за женщиной. Как только она открыла дверь в помещение, то почувствовала ужасный аромат дешевых приторно-сладких духов.

 — Представляю, какой запах у нее в кабинете, — подумала Ангелина.

 Зайдя к Инне Васильевне, девушка сразу же раскашлялась от навязчивого аромата.

 — Я здесь, я вас внимательно слушаю, — задыхаясь, с трудом выдавила девушка.

 — Это я тебя, Лина, внимательно слушаю. Почему опаздываешь? — присев на письменный стол, спросила начальница.

 Ангелина посмотрела на Инну Васильевну, которая пронзительно своими маленькими голубыми глазками смотрела на девушку.

 Инна явно не умела пользоваться косметикой. Ее зеленые тени и розовая помада никак не сочетались. От пудры ее лицо казалось очень морщинистым, а ее три бородавки еще больше заметными. На щеках как-то неаккуратно были нанесены румяна красноватого цвета. Ресницы редкие и накрашены несколькими слоями так, что слиплись. Стрижку она носила каре, и постоянно накручивала волосы так, что казалось, делала химическую завивку. На счет цвета волос все сомневались, то ли у нее свой такой ярко-рыжий цвет, то ли она волосы красила. Одежда всегда была ярких цветов. Так и сегодня на ней была одета красная кофта с глубоким декольте и темно-зеленая юбка. Зато как обычно шея обвешена тремя толстыми золотыми цепочками разной длины. На руке тяжелый золотой браслет. А на пальцах по несколько колечек с фигурами разных животных.

 Не зная, что ответить, ведь магазин еще закрыт, до открытия двадцать пять минут, и эти пять минут ничего не решат, Ангелина вздохнула и тяжело выдохнула.

 — Это все, что ты можешь мне ответить? — закричала Инна Васильевна, и раздраженно продолжила, — знаешь ты не лучший работник, ты, вообще, дрянь! Посмотри на себя, ты, что всю ночь с кем-то шлялась, рожи на тебе нет!?

 — Перестаньте, Инна Васильевна, — пыталась еще вежливо говорить Ангелина.

 — Заткнись, я здесь говорю, а ты молчи! Ты что думаешь, я не знаю, с кем ты была всю ночь? Что мужиков, что ли мало? Лезешь в чужую семью, — она подошла к Ангелине, схватила за волосы и стала тянуть к себе, — я тебе все волосы вырву, я тебя так изуродую…

 — Мне больно, отпустите, — девушка стала отдергивать руку разъяренной женщины, — вы ошибаетесь, перестаньте.

 Инна отпустила волосы, затем быстро начала бормотать:

 — Я давно хочу тебя уволить... я не просто здесь начальница, я хозяйка этого салона, и не позволю, чтобы какая-то гулящая девка плевала мне в спину. Я тебя ненавижу! — из ее рта так и выскакивали слюни, и казалось, еще немного и вся бумага, лежащая на письменном, столе промокнет.

 Ангелина молчала, она лишь растерянно смотрела на женщину и думала об одном: «скорее бы Инна успокоилась».

 — Что ты смотришь на меня своими голубенькими глазками, хлопаешь тут своими ресничками. Что ты молчишь, скажи мне хоть что-нибудь, — раскричалась Инна.

 Ангелина растерянно взглянула на нее, с глаз побежали слезы. Она уткнулась в пол и только собралась что-то сказать, как та крикнула:

 — Ты уволена! Уво-ле-на!

 — Что? — придя в себя, спросила Ангел.

 — Что непонятного, ты уволена, пиши по собственному желанию, и можешь идти, я не потерплю такого обращения. Гуляет с моим мужем, опаздывает на работу. Ты никак человек, никак работник не проходишь, видеть тебя больше не хочу, — она приблизилась к Ангелине и злобно повторила:

 — Уволена! — и рассмеялась.

 Инна подошла к столу взяла приготовленный лист бумаги и в приказном тоне сказала:

 — Пиши!

 Взглянув грустными глазами на женщину, Ангелина поняла, что та настроена серьезно и молча, взяла в руки слегка промокший от слюней Инны листок, что ей протянула та, присела за стол и стала писать заявление об увольнении. Начальница, молча, наблюдала, как Ангелина старательно, трясущимися руками выводила каждую букву. Закончив, девушка неуверенно привстала, посмотрела печально на Инну и медленно  вышла из кабинета. Инна Васильевна сидела вся покрасневшая, и виноватым взглядом проводила девушку до двери.  И как только Ангелина хлопнула дверью, ее глаза как-то быстро наполнились слезами. Она стала теребить листок с увольнением Ангелины, и судорожно затряслась. Девушка направилась к выходу. Света хотела что-то спросить, но услышав шаги Инны Васильевны, прошептала:

 — После работы зайду к тебе.

 Начальница как-то поспешно вышла в салон и словно хотела что-то сказать еще вслед Ангелине, но увидев злой взгляд Ларины, промолчала, и лишь нелепо пригрозила Свете:

 — Ты здесь тоже долго не задержишься, если будешь такой же... не расслабляйся…

 Ангелина вышла из салона и быстро зашагала по тротуару. Ее всю трясло. Пройдя немного, она присела на скамью, и, нагнувшись вперед, закрыла лицо руками и зарыдала. Чуть придя в сознание, она подняла голову и увидела свое отражение в стеклянной витрине магазина. Ангелина увидела слабую, беспомощную девушку, которую унизили не за дело. В горле все сжалось, и снова слезы хлынули, хлынули от жалости к самой себе.

 — Какая же я ничтожная... ужас, — подумала она про себя, — надоело такой быть, молчать… надоело! Уволила... оскорбила… и снова я проглотила? Как же мне надоело… так можно сойти с ума... а я промолчала, промолчала, жую сопли, мотаю на кулак… за что она так со мной, за что?

 Она словно вцепилась взглядом в одну точку и так просидела несколько минут. Попытавшись восстановить молнию на сапоге, Ангелина немного успокоилась. Но посидев еще несколько минут и о чем-то поразмыслив, ее взгляд резко изменился. Губы изобразили какое-то недовольство, она резко дернулась с места и быстрыми шагами направилась в сторону салона. Когда Ангелина зашла внутрь, подруга, увидев ее, очень удивилась: