Ричард Матесон - Визит к Санта-Клаусу Страница 4

— Надо рассказать маме, — сказал Ричард.

— Хорошо.

Голос его звучал едва слышно. «Мы выйдем и пойдем к тому месту, где стоит машина. Некоторое время поищем ее. Потом позвоним в полицию».

— Хорошо, — повторил он.

— Что, папа?

Он отрицательно покачал головой.

— Ничего.

Эскалатор повез их наверх, к главному входу. Мужские голоса снова затянули «Бубенцы звенят». Кен стоял позади Ричарда, глядя сверху вниз на белобрысую голову. «Сейчас начнется самая главная часть, — сказал он себе. — То, что было до сих пор, было просто попыткой потянуть время».

Ему надо будет изображать по телефону удивление, раздражение. Может быть, беспокойство, но не слишком сильное. Человек в подобных обстоятельствах не стал бы паниковать. Естественно, человек вряд ли решил бы, что исчезновение его жены означает… У них за спиной снова зазвучал записанный на пленку раскатистый хохот, но теперь заглушенный могучим мужским хором.

Он старался очистить свое сознание, словно классную доску, но слова все звучали и звучали. Немного озабоченный, немного раздраженный, немного…

«Мы ни на что не намекаем, мистер Бернс». Голоса внезапно зазвучали снова. «Мы просто считаем, что двадцать пять тысяч долларов — это большая сумма».

«Слушайте! — Лицо его исказилось, когда он в ответ сверкнул на них глазами. — Мы доверяли друг другу. Я и сам застрахован на двадцать пять тысяч долларов, знаете ли. Об этом вы забыли?»

Это был главный аргумент. Страховка была оформлена меньше года назад, но, по крайней мере, они оба были застрахованы на одинаковую сумму.

Кен перенес ногу с эскалатора на пол и снова оказался в магазине, он шел с сыном к дверям, которые, совершив пол-оборота, вынесут их в зимний вечер. Прохладный ветерок уже стал заползать под брюки. «Сначала поищем немного, потом я…»

На него вдруг что-то нашло. Он не знал что, но он почему-то не мог выйти из магазина. Внезапно Кен оказался перед прилавком, где принялся внимательно рассматривать носовые платки и галстуки. Он почувствовал на себе взгляд Ричарда и предостерег себя: мне нельзя казаться расстроенным! Я планировал это дело не для того, чтобы испортить все в последнюю минуту!

Рита. Южная Америка. Деньги. Нужно думать о будущем. Он всю дорогу об этом знал, но все равно позволил себе забыть. Будущее, вот что важно, они с Ритой вместе, в Южной Америке.

Вот, так-то лучше. Он глубоко, прерывисто вдохнул теплый воздух. Руки в карманах пальто расслабились.

— Идем, — сказал он и на этот раз получил мрачное удовольствие от того, как спокойно звучит его голос. — Нам пора.

И когда звуки органа, играющего «Тихая ночь, священная ночь», перекрыл сигнал к закрытию магазина, Кен взял сына за руку. «Время выбрано отлично, — сказал он себе. — Девять вечера, понедельник. Мы идем туда, где стоял “форд”, потом я звоню в полицию».

Но стоит ли звонить в полицию? На мгновение его охватила паника. Не лучше ли ему решить, что было бы естественно, будто Элен рассердилась на него и…

Я подумал, что она рассердилась и уехала домой без нас. Нет, она никогда не делала так раньше. Тогда мы решили поехать домой на автобусе, мы с сыном, но жены дома не оказалось. И я не знаю, где она. Да, у ее матери я спрашивал. Нет, других родственников в городе у нас нет.

Они уже прошли через вращающуюся дверь и оказались снаружи. Кен окидывал взглядом забитую машинами стоянку, пока они удалялись от магазина. Он не ощущал руки Ричарда. Он ощущал лишь собственное сердце, мечущееся в грудной клетке, словно узник в темнице. «Интересно, куда это подевалась наша мама?» Он представлял, как скажет это Ричарду, когда они подойдут к тому месту, где был припаркован «форд». «Где же мама?» — спросит Ричард в ответ. Потом они примутся ждать, а в итоге вызовут полицию. «Нет, она раньше никогда так не уезжала, — проносилось в мозгу. — Я решил, что она рассердилась и уехала домой, но когда мы с сыном добрались до дома, ее там не было».

На мгновение ему показалось, что он умер, что сердце перестало биться. Ему показалось, что он превратился в каменную статую. Холодный ветер бил в его искаженное лицо.

— Пойдем же, папа, — задергал за руку Ричард.

Он не шевельнулся. Он стоял, глядя на машину, в которой сидела Элен.

— Я замерз, папа.

Он понял, что передвигает ноги, движется неверной походкой сомнамбулы. Здравый смысл не желал к нему возвращаться. Он мог только таращиться на машину и на Элен и чувствовать резь в животе. Голова сделалась пустой и легкой, словно она была готова улететь в небо. И только толчки от шагов, отдающиеся в сознании, помогали телу не рассыпаться. Глаза были намертво прикованы к машине. На него накатила громадная теплая волна облегчения. Элен смотрела на него.

Он открыл дверцу.

— Наконец-то, — сказала она.

Он был не в состоянии говорить. Дрожа, он откинул спинку переднего сиденья, и Ричард забрался назад.

— Давай, давай. Поехали отсюда, — сказала Элен.

Кен сунул руку в карман пальто и теперь вспомнил.

— Ну, что ты? — спросила она.

— Я… не могу найти ключи. — Он слабо похлопал себя по карманам. — Они же были у меня, когда я…

— О нет. — В ее голосе звучали усталость и раздражение.

Кен проглотил застрявший в горле комок.

— Ну и где же они? — спросила Элен. — Наверно, если бы твоя голова не была пришита к плечам, ты бы…

— Я… я не знаю, — сказал он. — Я… должно быть, где-то их обронил.

— Ну так сходи и подними их, — отрезала она.

— Хорошо, — отозвался он, — ладно.

Он едва ли не с отчаянием толкнул дверцу и выбрался на холодный ветер.

— Я скоро вернусь, — пообещал он.

Элен ничего не ответила, но было видно, как она злится.

Он захлопнул дверцу и пошел прочь от машины, лицо его напряглось. Какой негодяй, он взял деньги и…

И вдруг он представил, как пытается объяснить отсутствие ста долларов при сверке счетов. Она ни за что не поверит, будто они просто так испарились. Она начнет разнюхивать, выяснит, что это он их снял, потребует объяснений. «О боже, — подумал он, — со мной покончено, покончено!»

Он смотрел невидящим взглядом на огромную неоновую гирлянду на крыше универмага. Внутри ее вспыхивали и гасли большие белые буквы. Он вдруг сосредоточился на них.

ВЕСЕЛОГО РОЖДЕСТВА — темнота. ВЕСЕЛОГО РОЖДЕСТВА — темнота. ВЕСЕЛОГО РОЖДЕСТВА — темнота.

Ричард Матесон