Стивен Кинг - Дьюма-Ки Страница 40

— После звукового з-з-зигнала! — воскликнул мужской голос.

— Точно! — согласился Том. — После звукового зигнала. Или вы можете позвонить мне на работу. — Он продиктовал номер, а потом все трое прокричали: «BON VOYAGE»[61]

Эти слова совсем не напоминали прощальное послание человека, задумавшего покончить с собой, но, разумеется, он находился с самыми близкими и дорогими ему людьми (которые потом сказали бы: «Нам казалось, что он в отличной форме») и…

— Кто говорит, что это будет самоубийство? — спросил я пустую комнату… и в страхе оглянулся, чтобы убедиться, что она пуста. — А если это несчастный случай? Или даже убийство? При условии, что это ещё не произошло?

Но если бы произошло, мне бы позвонили. Может, Боузи, а скорее всего Пэм. Опять же…

— Самоубийство. — Теперь я уже ничего у комнаты не спрашивал. — Самоубийство, и оно ещё не произошло. Это было предупреждение.

Я поднялся и, опираясь на костыль, двинулся в спальню. В последнее время костылём я пользовался реже, но в этот вечер держался за него, как за родного.

Моя любимая девочка сидела, привалившись к подушкам на той стороне кровати, которую могла занимать реальная женщина, если б она у меня была. Я сел, взял её в руки, посмотрел в большие синие стекляшки, полные мультяшного изумления: «О-о-о-о-х, какой противный парниша!» Моя Реба, которая выглядела, как Люси Рикардо.

— Вот так к Скруджу явился призрак грядущего Рождества, — сказал я ей. — Всё это только может произойти.

На этот счёт Реба своего мнения не высказала.

— Но что мне делать? С картинами-то — другое дело. С картинами — совершенно другое дело!

Но связь была, и я это знал. И картины, и видения брали начало в человеческом мозгу, и что-то в моём мозгу изменялось. Я думал, что изменения эти происходили в результате удачного сочетания повреждений. Или неудачного. Противоударная травма. Зона Брока. И Дьюма-Ки. Дьюма… что?

— Усиливает изменения, — объяснил я Ребе. — Не так ли? Реба вновь промолчала.

— Есть что-то ещё, и это что-то воздействует на меня. Возможно, даже зовёт меня?

От этой мысли по коже побежали мурашки. Подо мной ракушки тёрлись друг о друга, когда вода поднимала и бросала их. Не составляло труда представить себе на месте ракушек черепа, тысячи черепов, и все они разом скалили зубы, когда набегала очередная волна.

Джек говорил, что на Дьюма-Ки есть ещё один дом, где-то в джунглях, разваливающийся? Вроде бы да. Когда мы с Илзе попытались поехать в ту сторону, состояние дороги очень быстро ухудшилось. Как и состояние Илзе. Меня желудок не подвёл, но запахи окружающей растительности вызывали отвращение, и резко усилился зуд в отрезанной руке. На лице Уайрмана отразилась тревога, когда я рассказал ему о нашей попытке исследовать джунгли. «При таком состоянии, как у тебя, Дьюма-Ки-роуд — не место для экскурсий». Его слова. Вопрос в том, а какое у меня состояние? Реба продолжала молчать.

— Я не хочу, чтобы это произошло, — прошептал я.

Реба смотрела на меня. Паршивым парнищей, вот кем она меня считала.

— Какой от тебя прок? — спросил я куклу и отбросил её. Она упала на подушку, попкой кверху, расставив розовые хлопчатобумажные ноги, прямо-таки маленькая шлюшка. Действительно, «о-о-о-о-х, какой противный парниша!»

Я опустил голову, уставился в ковёр между ног, потёр шею. Мышцы напряжённые, узловатые. Твёрдые, как железо. Какое-то время меня не докучали сильные головные боли, но я понимал, что, если мышцы не расслабятся, меня ждёт тяжёлая ночь. И для начала я решил чего-нибудь съесть. Что-нибудь насыщающее, вроде высококалорийного замороженного обеда. Вы понимаете, снять упаковку с замороженного мяса с соусом, поставить на семь минут в микроволновку, а потом жадно всё сожрать.

Но я какое-то время ещё посидел на кровати. У меня возникло много вопросов, и на большинство ответить самостоятельно я, похоже, не мог. Я это признавал и принимал — научился принимать многое с того самого дня, когда на меня наехал подъёмный кран. Но я подумал, что могу попытаться найти ответ как минимум на один вопрос, прежде чем займусь утолением голода. Телефонный аппарат на прикроватной тумбочке я получил вместе с домом. Очаровательно старомодный, модель «Принцесса», с вращающимся диском. Стоял он на телефонном справочнике, большую часть которого занимали «Жёлтые страницы». Я открыл узенькую белую часть, полагая, что номера Элизабет Истлейк мне не найти, но нашёл. Набрал. Гудок, второй, а потом в трубке раздался голос Уайрмана:

— Алло, резиденция Истлейк.

Хорошо поставленный голос — ничего общего с тем человеком, который так смеялся, что сломал под собой шезлонг, и я вдруг решил, что звонок этот — самая плохая идея, какую можно себе представить, но других вариантов не видел.

— Уайрман? Это Эдгар Фримантл. Мне нужна помощь.

Глава 6

ХОЗЯЙКА ДОМА

i

Во второй половине следующего дня я вновь сидел у маленького столика, поставленного рядом с деревянными мостками, которые вели к «Еl Palacio de Asesinos». Полосатый зонт, пусть и порванный, ещё мог выполнять положенную ему функцию. Достаточно холодный бриз вызывал мысли о свитере. Полоски света плясали по поверхности стола, пока я говорил. А я говорил, всё так, чуть ли не час, смачивая горло зелёным чаем из стакана, который Уайрман постоянно наполнял. Наконец я замолчал, и какое-то время с другой стороны стола не доносилось ни звука, тишину нарушал только мерный шум набегающих на берег волн.

Прошлым вечером тревоги в моём голосе, должно быть, хватало, потому что Уайрман предложил тотчас же приехать из «Palacio» на гольф-каре. Сказал, что сможет поддерживать связь с мисс Истлейк по портативной рации. Я ответил, что особой спешки нет. Проблема важная, но не срочная. В том смысле, что звонить по 911 не нужно. И я говорил правду. Если Том намеревался покончить с собой в круизе, я не мог ему помешать. Но я не думал, что он пойдёт на такое, когда рядом мать и брат.

Я не собирался рассказывать Уайрману о том, что тайком рылся в сумочке дочери, этого я стыдился всё больше. Но как только раскрыл рот, а начал я с «LINK-BELT», остановиться уже не мог. Рассказал практически всё, закончив Томом Райли, стоящим на верхней ступени лестницы, ведущей в «Розовую малышку», бледным, мёртвым, без одного глаза. Думаю, отчасти я не останавливался, потому что знал: Уайрман не сможет сдать меня в ближайший сумасшедший дом. Не имеет законного права. Была и другая причина: Уайрман оставался незнакомцем, пусть меня и привлекала его доброта и здоровый цинизм. Иногда (думаю, довольно часто) рассказывать истории, если ты их стесняешься, или они могут показаться безумными, куда проще, когда твой собеседник — незнакомец. Но прежде всего рассказ этот приносил мне облегчение: я словно выдавливал из себя яд после укуса змеи.