Геннадий Башунов - Могильщик. Чёрные перчатки Страница 40

  Голова кружилась, тёмных кругов перед глазами стало ещё больше, но Чёрный могильщик видел, что в десятке метров впереди пещера начинает расширяться. Наверняка, выход за стену там. Но идти дальше совершенно не хотелось, Велион испугался, наверное, впервые в жизни испугался до полусмерти. Его посетила трусливая мысль отойти назад, отсидеться где-нибудь до обеда, а потом вернуться и сказать, что у него ничего не вышло.

  Но помимо страха появилось ещё и другое чувство. Что-то, что не давало могильщику покоя. Призрак той надежды, которая пришла к нему, когда он услышал легенду о Сердце Озера.

  С трудом поднявшись, Велион зашагал вперёд. Его шатало, сердце рвалось в груди, но он шёл, всё быстрее и быстрее, скрипя зубами, сжимая кулаки, он шагал, как кукла которую тянут за ниточку.

  Но когда он вошёл в пещеру, никакого подъёма наверх не было. Были только несколько ответвлений, ведущих в разные стороны да груда наваленных камней в самом центре. Велион, не раздумывая, по наитию, повернул в правый тоннель.

  Этот тоннель прокладывали более грубо, местами громоздились груды осколков камней, несущих следы зубил и ломов. Пол резко начал идти вверх лишь через несколько десятков шагов. Велион, спотыкаясь и шатаясь как умалишённый, брёл вперёд. Обрывки мыслей бестолково бились в голове. Наверное, это черви в ушах их спутали, решил тотенграбер. Он остановился и долго стоял, ковыряя в ухе, чтобы вытащить червя, но тот не давался, продолжая ввинчиваться в ухо и дальше. Два других, покрытые усиками, вызывающими жуткую щекотку, полезли в ноздри, заткнули нос. Мысль о том, что это иллюзия пришла потом, она тяжело вползла в голову и крепко засела там, раздувшись настолько, что могильщику начало казаться, что всё здесь - морок.

  Спустя ещё какой-то промежуток времени Чёрный могильщик буквально ввалился в пещеру. Здесь следы деятельности человека были заметней всего - у стен валялись груды вывороченных камней, пол покрывала мелкая крошка и булыжники покрупнее, складывалось впечатление, что некоторые валуны буквально разбивали в крошку. Велион, с трудом сосредоточив зрение на одной точке, увидел, что во многих валунах были кварцевые включения.

  А ещё он увидел тонкую украшенную вязью лестницу, ведущую наверх.

  Велион, чувствуя, что его сердце вот-вот разорвётся, поднялся, едва передвигая ногами, добрёл до этой лестницы и начал подъём.

  Стало ещё хуже. Сейчас, сейчас придут те мысли, страшные, вгоняющие в пот, тот бред, что могильщик нёс сам себе по дороге в Имп...

  Но было ещё хуже.

  - Что это за народ без имени? - грянул кто-то сверху. - Нет имени - нет народа!

  - Я назвал его Сердце Озера, - неуверенно произнёс тонкий мальчишеский голосок.

  - Их надо было уничтожить, зачем ты полез, брат? - с яростью в голосе гремел кто-то огромный, хищный. - Нет имени - нет народа. Я должен был их уничтожить!

  - У этого народа появилось имя, - насмешливо возразил первый голос. - А я недурно заработал на приношениях, представь себе. Не переживай, они потеряют своё имя.

  - Когда? Сколько можно ждать?

  - Сколь нужно, брат. Посмотри на них. Жалкие существа, копошащиеся в земле...

  - В земле? Ты не брезгуешь вещами, которые эти черви добывают из земли!

  - Не брезгую, но за эти вещи можно приобрести то, что нам надо - их жизни, их страдания, их смерть. Их души. Они готовы продать своих детей за несколько грошей, за ещё меньшую сумму готовы убить соседа. Они убивают даже просто из любопытства, исходя из своего желания. Убивают, мучают, насилуют. Заживо сжигают детей и стариков, насаживают на колья братьев. Матери душат своих детей, чтобы сожрать лишний кусок хлеба, дети бросают голодать своих стариков ради того же...

  - Этого мало! Мало, мало, мало!!!

  - Они развязывают войны ради денег, собственной прихоти или клочков земель. В войнах гибнут сотни и тысячи людей. Ни в чём не повинных людей, брат. А те ублюдки, что развязывают эти войны, в которых погибли ни в чём неповинные женщины и дети, пользуются огромным почётом, купаются в славе и уважении. Мужчины, способные благодаря своей силе или умению убить множество врагов, называются героями. Пойми, брат, тебе нужна сила, а я их ненавижу. Ненавижу настолько, что меня не удовлетворит гибель одного вшивенького народца. Я хочу, чтобы они все легли в землю, предварительно подвергнутые таким мучениям, что наша мощь возрастёт в сотни раз.

  - И кто же их уничтожит, брат?

  - Они сами и сделают это.

  - Ты бредишь! Кто заставит их сделать это?

  - Они сами, брат. Нет имени - нет народа. Они потеряют своё имя, имя человека. И тогда...

  Два голоса, от звука которых Велион чуть ли не падал на колени, ушли. Могильщик, остановившийся посреди невысокой лестницы, двинулся дальше. Голоса исчезли, но лучше не стало. Тотенграбер поднялся наверх, отворил люк - петли даже не скрипнули - и оказался в небольшом по площади здании, но очень высоком. Ни дверей, ни окон здесь не было, только спиральная лестница. Не имея другого выбора, могильщик начал подъём.

  - Ты животное, - сказал ему Карпре. - Грязное животное, Велион. Но, чёрт возьми, животные не убивают из мести. А ты убил меня. Так и кто ты теперь?

  - Удачи, - сказал Крум.

  - Зачем тебе Сердце Озера? - спросил Карпре. - Ты убил меня, чтобы достать его? Это по-человечески, Велион, а ты не человек. Мстить - тоже по-человечески, но ты ведь не человек. Кто ты, могильщик?

  - Может, мы тоже люди, если и с нами по-человечески? - тихо сказал К"хиистропхак.

  - Грязный могильщик! Пришёл грабить могилы наших родителей! Могильный червяк! - кричали селяне.

  - Черви ковыряются в дерьме, получи-ка кусочек! - взвизгнул мальчишеский голос.

  - Ты не человек, Велион. Зачем ты их убил? Зачем ты убил меня? Это по-человечески - убивать без причины или из прихоти.

  - Вы потеряли своё имя, люди, гнить вам в земле.

  - И ты сгниешь, Велион, старый друг. Где-нибудь на какой-нибудь узкой улочке какого-нибудь могильника. Твои руки начнут трястись, глаза потеряют зоркость, реакция ухудшится, и тогда ты сдохнешь. Твоё тело такое же слабое, как у человека, но ты не человек. Хотя, умирать бесцельно или даже ради денег - это так по-человечески.

  - Ты обманул меня, - процедил Альх. - Цена, которую я заплатил за покой, оказалась не той, что мне была нужна. Я платил ракушками вместо монет. Но ты ещё заплатишь свою цену, могильщик, заплатишь.

  - Зачем тебе сын? - спросила Свиша. - Хочешь сделать его таким же, как ты?

  - Ты меня ненавидишь, Велион? Ненавидеть - это так по-человечески.

  - Тебе плохо, Велион? - тихо, сочувственно спросила Элаги.