Сергей Головачёв - Приди и узри Страница 40

«Я её пока нигде не вижу»...

«А может, Зоя уже дома? — подсказал ей аспид, — где ж ей ещё быть? Она наверняка уже дома тебя дожидается!»

«Давай, давай! — поторопил её херувим, — поворачивай свои оглобли назад»...

«Никуда я не пойду!»

«Тебе же только что ясно сказали человеческим языком, — разозлился аспид. — Убирайся отсюда! Здесь никого не должно быть! Ни одного постороннего»...

«Почему?». — удивилась Веда.

«Потому! — гаркнул херувим и вдруг в запале раскрыл ей тайну. — Сегодня сюда пожалует мой босс»...

«Ты ошибаешься», — перебил его аспид, — «сегодня сюда пожалует мой босс!»

«Нет, мой!»

«Не знаю, как твой, а мой ужточно пожалует!»

«Никуда я отсюда не уйду, — прекратила их перебранку Веда, — пока не найду Зою»...

«Ну что ж! Разумных мы предупреждаем, а неразумных мы уничтожаем, — пригрозил ей аспид. — Для начала ты останешься без поводыря! Как собачку твою, кстати зовут? Хаски?».

Он осторожно протянул руку, чтобы погладить пушистую чёрно-белую собаку по голове, и незлобивый, дружелюбный пёс позволил ему это сделать.

«Хаски, Хаски», — ласково потрепал его аспид за ушами и незаметно отцепил поводок от ошейника.

Выгнув своё змеиное туловище, Дэн поиграл его кончиком перед носом собаки и вдруг кинулся прочь. Пёс тут же бросился вслед за ним, как кошка за бантиком на верёвочке.

«Хаски! Хаски!» — отчаянно позвала его Веда, но тот и не подумал вернуться к хозяйке. Такая уж него была порода. Когда сибирский хаски вырывается на волю, поймать его потом бывает сложно. Свободолюбивый, как волк, он всегда в лес смотрит, сколько его ни корми. И так же легко бросает своего хозяина, как и заводит себе нового.

«Надеюсь, дорогу домой ты теперь сама найдёшь», — ухмыльнулся херувим и, взвившись вверх, полетел догонять исчезнувших за равелином аспида и пса.

Веда в отчаянии со всей силы стукнула посохом о землю. Только этого ещё не хватало — оказаться на горе без поводыря! Спустя мгновенье она ощутила под ногами странную вибрацию. Более того, ей показалось, что из-под земли доносился странный гул. Она прислушалась: такого гула она никогда прежде не слышала. Это не было едва слышным гудением трансформаторной будки за забором. Гудело явно что-то глубоко в недрах.

Веда опустилась на колени и приложила ухо к устланной истлевшими листьями земле. Из глубины шёл звук гулкий и звонкий, как если бы Земля была полой изнутри. Это привело её в недоумение.

Более того: если бы ведунья была зрячей и подняла бы голову вверх, то заметила бы, что радиовышки при полном штиле ходили ходуном, раскачиваясь с амплитудой в полметра. Под землёй явно что-то происходило.

27. Светопреставление

Оказавшись без охраны, заключённые в сторожку едоки мексиканских кактусов приняли единственно правильное решение — любыми путями выбираться на волю. Димон-А тут же схватился руками за решётку, надеясь вырвать её из кирпичной кладки, а О'Димон отчаянно заколотил ногами по двери. Потом они поменялись местами.

Кончилось всё тем, что оба бессильно сползли по кирпичной стене на землю, в ужасе представив себе пожизненное заточение в никем неохраняемых застенках. Запертые на задвижку и брошенные охранниками на произвол судьбы в этом богом забытом месте, они были обречены теперь на безвременную кончину в самом расцвете лет.

— Всё, нам капец, — в унынии произнёс О'Димон.

Как бы в подтверждение его слов неожиданно громко закаркал ворон, усевшийся на ветку граба напротив зарешёченного окна.

— Кыш! — махнул на него рукой Димон-А, — только тебя ещё здесь не хватало!

Словно назло чёрный ворон каркнул громче и противнее. Более того, ему тут же поддакнул другой ворон, опустившийся на соседнюю ветку. А вслед за ним отозвался эхом и третий, севший на верхушку граба.

— Вы, что, сдурели? — замахнулся на них Димон-А, — а ну кыш отсюда!

Три чёрных ворона недовольно взлетели и, закружив над кутузкой, как бы в отместку, закричали ещё громче и пронзительней, словно призывая сюда всех своих сородичей. К ним тут же присоединилась стая чёрных воронов, пролетавшая мимо, а затем к ним примкнула и серая стая ворон. Птичий крик становился всё более враждебным, оглушительным и непрестанным.

Средь бела дня небо вдруг потемнело. Со всех сторон надвинулись на Лысую гору мрачные тучи. Откуда они взялись — непонятно, но весь этот мрак состоял сплошь из мельтешащего воронья и сопровождался громогласным многоголосым карканьем, не затихающим ни на секунду.

Неожиданно среди птичьих криков раздался невнятный, как бы трубный, человеческий голос, повторивший несколько раз: …аз… аз. Как если бы кто-то проверял микрофон перед выступлением на сцене.

Привлечённые трубным гласом, Димон-А и О'Димон выглянули в решётчатое окошко. Чёрную тучу в тот же миг прорезала ветвистая молния, раздался оглушительный треск и в сопровождении громового раската из разверзшихся небес опустился на землю небесный престол.

Престол представлял собой перевёрнутую острым концом вниз хрустальную пирамиду, вернее, пирамидион — отделённую верхушку усечённой пирамиды, огранённую четырьмя прозрачными гранями, которая вертелась, как волчок, отчего и не падала.

Если приглядеться к двум известным пирамидам в Гизе, то можно заметить, что они и, правда, усечены, то есть не имеют остроконечной вершины и заканчиваются плоской площадкой. Венчавшие их ранее пирамидионы или бенбены, названные так в честь птицы Феникс, улетели куда-то, но обещали вернуться.

И вот, наконец, после долгих странствий один из них воротился. Громадный, высотой в четырёхэтажный дом, бенбен крутился теперь между деревьями неподалёку от кутузки перед бетонным забором секретного объекта рядом с контрольно-пропускным пунктом за поднятым вверх шлагбаумом.

Постепенно замедляя движение, вскоре он остановился и слегка покачнулся в сторону кутузки. Димоны бросились в угол, в ужасе представив себя погребёнными под этой махиной, но к их изумлению космический волчок почему-то не завалился на бок, а продолжил стоять, балансируя на своём остром конце.

Вернувшись к окошку, Димоны увидели на обшивке пирамидиона, на двух хрустальных гранях, обращённым к ним, какие-то символы, очень похожие на знакомые буквы «нун» и «гиммель» и тут же сообразили, что за аббревиатурой этих букв скрывается название небесного престола «Нес Гадоль», что в переводе на русский означает «Чудо Великое».

Более того, они догадались, что на двух других, невидимых отсюда, гранях, скорей всего, начертаны буквы «хей» и «пей», поскольку в детстве часто крутили на хануку деревянный волчок с подобной аббревиатурой, означавшей фразу «чудо великое было здесь».