Джим Батчер - Маленькое одолжение Страница 41

— Но ты…

— А в-третьих, — продолжал я, — я не знаю, где они.

Мёрфи прищурилась, а потом лицо ее как-то разом расслабилось.

— Ты говоришь мне правду.

— Обыкновенно, да, — сказал я. — Дайте мне день или два, и я, возможно, смогу выследить их. Но до этого может и не дойти.

Она внимательно вглядывалась в мое лицо.

— Но ты не считаешь, что их можно отговорить от того, что они делают здесь?

— Ни в коем случае. Но у меня есть надежда уговорить их баловаться со спичками чуть дальше отсюда.

— А что, если кто-нибудь пострадает, пока ты будешь заниматься политикой? — спросила она. — Те, кого ты встретил вчера вечером, привлекли к себе внимание. Пока никто не пострадал, но это может измениться. Я не готова спускать такое с рук.

— Это были другие, — устало сказал я. — Эти, я думаю, особой опасности для людей не представляют, — я рассказал ей про нападения Летних.

Она одним глотком допила остаток пива и вздохнула.

— Ну почему с тобой всегда все сложно?

Я искренне пожал плечами.

— Видишь ли, какая проблема, Гарри, — тихо произнесла она. — В прошлый раз, когда эти маньяки объявлялись здесь, они оставили за собой трупы. Велось расследование. Несколько свидетелей дало довольно точное твое описание.

— И это ничем не кончилось, — кивнул я.

— Это ничем не кончилось, потому что руководила следствием я, — поправила меня Мёрфи чуть более резко. — Дело не закрыто. И если подобные события заставят к нему вернуться, у меня больше нет возможности защитить тебя.

— А у Столлинза?

— Джон, возможно, попытается, — ответила Мёрфи. — Но в отделе внутренних расследований рвется вверх по служебной лестнице Рудольф, и если он унюхает что-то, то подымет визг на весь город, это дело заберут из нашего отдела, и мы не сможем на него влиять.

Я нахмурился, задумчево вертя в пальцах бутылку.

— Что ж, — заметил я. — Это может все заметно усложнить.

Мёрфи закатила глаза.

— Тебе так кажется? Черт подери, Гарри. Давным-давно я согласилась с тобой в том, что есть вещи, в которые наш департамент лучше не вовлекать. Я обещала тебе не дудеть в свисток и не поднимать тревоги при первых признаках чего-то неестественного, — она чуть подалась вперед, пристально глядя на меня. — Но я коп, Гарри. В первую очередь я коп. Это моя работа — охранять и защищать жителей города.

— А я что по-твоему делаю?

— Лучшее, из всего, что ты умеешь делать, — произнесла она без злости. — Я знаю, что сердце у тебя хорошее. Но ты можешь действовать из самых что есть лучших побуждений и все равно ошибаться, — она помолчала, чтобы до меня дошло. — И если ты ошибешься, это может стоить кому-то жизни. Жизни, которую я поклялась защищать.

Я промолчал.

— Ты просил меня с уважением относиться к твоим проблемам, и я делаю это, — тихо продолжала она. — И ожидаю от тебя взаимного уважения. Если мне хоть на секунду покажется, что, позволив тебе разбираться с этим делом, я поставлю под угрозу чьи-то жизни, я не собираюсь тихо стоять в сторонке. Я вмешаюсь и привлеку к делу все силы, до которых я смогу дотянуться. И если я это сделаю, я ожидаю от тебя стопроцентной поддержки.

— И решать, когда это будет, будешь ты? — поинтересовался я.

Она смотрела на меня, не дрогнув. Ни капельки.

— Похоже, так.

Я снова откинулся на спинку стула и, прикрыв глаза, потягивал пиво.

Мёрфи не знала всего, что было поставлено на кон в этой игре. Больше, чем кто-либо другой, и все равно она знала не все. Стоит ей сделать один неверный шаг, и она может испортить все так, что уже не исправишь.

Наверное, то же самое она думала обо мне — и не раз.

Я очень о многом просил Мёрфи, когда просил ее доверять мне.

Как мог я не вернуть долг, если считаю себя ее другом?

Очень просто.

Не мог я этого.

Блин, если она решила вмешаться, она это сделает — со мной или без меня. В этих обстоятельствах мое присутствие означает разницу между кровавой победой и катастрофой. И…

И вдруг я испытал жалость к Майклу с его смятением.

Я открыл глаза.

— Если ты решишь подключить к этому полицейское управление Чикаго, ты получишь мою помощь. Но тебе придется мне поверить: время решать эту проблему таким способом еще не настало.

Она провела пальцем по царапине на деревянной столешнице.

— Что, если бы в этом доме было полно людей, Гарри? Семей. Эти динарианцы могли бы убить не одну сотню людей.

— Дай мне время, — попросил я.

Она оперлась руками о край стола и встала, снова глядя на меня все тем же нейтральным взглядом. Когда она заговорила, у меня засосало под ложечкой.

— Я бы рада, — сказала она. — Но…

Дверь кабака распахнулась, едва не слетев с петель и оставив на старой деревянной стене отметины.

В помещение вошел… Зверь. Поначалу я даже не понял, кто это. Представьте себе крупного человека, пытающегося залезть в собачью будку. Ему пришлось согнуться и пролезать в дверь бочком, протискивая в проем сначала одно плечо, потом другое, стараясь не ободраться при этом о косяк. Примерно так выглядела его здоровенная, покрытая серой шерстью фигура. Только с рогами и раздвоенными копытами.

Огромный бебека — на несколько футов выше любого из известных мне троллей или огров — протиснулся в дверь и остался стоять, пригнувшись. Его голова, плечи, да и верхняя часть спины упирались в потолок. Взгляд его золотых, с прямоугольными зрачками глаз медленно шарил по комнате. Сжатые в кулачищи пальцы не уступали размерами хорошим кабачкам, и запах от него исходил резкий, звериный.

Спасибо снегопаду — народу в кабаке было совсем немного, несколько завсегдатаев и мы с Мёрфи. Но даже так, зрелище вышло не из тех, что видишь каждый день, и в помещении воцарилась совершенная тишина.

Взгляд бебеки остановился на мне.

И тут он все так же, бочком, двинулся в мою сторону. Мак метнулся к кнопке, отключавшей вентиляторы, но лопасти первых двух, мимо которых тот проходил, ударили его по рогам и разбились о них. Бебека даже не моргнул. Он остановился у нашего стола, покосился на Мёрфи и обратил свой тяжелый взгляд на меня.

— Чародей, — пророкотал он голосом таким низким, что я скорее осязал его, нежели слышал. — Явился я сюда о братьях моих младших говорить, — глаза его угрожающе сузились, и кулачищи напряглись, хрустнув суставами. — Как равно и о том, что с ними совершил ты.

Глава СЕМНАДЦАТАЯ

Сжав в руке посох, я встал лицом к исполинскому бебеке.

Мёрфи смотрела на меня округлившимися, чтобы не сказать, выпученными глазами.