Энн Райс - Вампир Арман Страница 42

Мы получили для драки целое поле, ни один стул не мог попасться нам на пути, чтобы помешать убить друг друга.

Я двинулся на англичанина, не успев признаться себе, что я еще не слишком хорошо фехтую, что я никогда не проявлял к этому врожденных способностей, и понятия не имею, что хотел бы сейчас от меня мой господин, то есть, что бы он посоветовал, будь он рядом.

Я сделал несколько самоуверенных выпадов, которые лорд Гарлек отпарировал с такой легкостью, что я чуть было не отчаялся. Но в тот момент, когда я решил, что пора перевести дух и, может быть, даже бежать, он взмахнул кинжалом и рассек мое левое плечо. Порез ужалил меня и привел в бешенство.

Я вновь ринулся на него, и на этот раз мне повезло, я сумел добраться до его горло. Простая царапина, но из нее на тунику ливанула кровь, и он разозлился, получив рану, не меньше меня.

– Гнусный, проклятый дьяволенок, – говорил он, – ты заставил меня обожать тебя, чтобы притащить меня сюда и четвертовать в свое удовольствие. Ты же обещал, что вернешься.

На самом деле он продолжал эту словесный огонь на протяжении всего поединка. Наверное, он нуждался в нем, как в подстрекании боевого барабана и флейты.

– Иди-ка сюда, паршивый ангелочек, я тебе крылышки пообрываю! – говорил он. Обрушив на меня град быстрых выпадов, он отогнал меня назад. Я споткнулся, потерял равновесие и упал, но мне удалось вскарабкаться на ноги и использовать низкую позицию, чтобы нанести удар в опасной близости от его мошонки, из-за чего он вздрогнул от неожиданности. Я побежал на него, понимая, что, оттягивая, ничего не выгадаешь.

Он уклонился от моего клинка, засмеялся надо мной и сверкнул кинжалом, на сей раз попав мне в лицо.

– Свинья! – заревел я, не успев остановиться. Я и не знал, что я так безнадежно тщеславен. Мое лицо, ни больше, ни меньше. Он порезал его. Мое лицо. Я почувствовал, как хлещет кровь, как всегда бывает, если задето лицо, и ринулся на него, теперь уже забыв обо всех правилах поединка, неистово вращая рапиру, рассекая воздух. Пока он отчаянно парировал удары то справа, то слева, я увернулся, вонзил кинжал ему в живот и рванул его вверх, где его остановил толстый, инкрустированный золотом кожаный ремень.

Я попятился, когда он попытался заколоть меня как рапирой, так и кинжалом, но тут он уронил их и характерным жестом схватился за вываливающиеся наружу внутренности. Он упал на колени.

– Прикончи его! – заорал Рикардо. Он, как человек чести, стоял сзади.

– Прикончи его, быстрее, Амадео, или это сделаю я. Подумай, что он устроил под этой крышей. – Я поднял рапиру.

Англичанин внезапно схватил собственную рапиру и сверкнул ей в мою сторону, хотя ему пришлось застонать и поморщиться от боли. Он рывком поднялся и кинулся на меня. Я отскочил. Он упал на колени. Ему было плохо, он задрожал. Он уронил рапиру, опять схватившись за раненый живот. Он не умер, но и сражаться дальше не мог.

– О Господи, – сказал Рикардо. Он сжимал свой кинжал. Но было видно, что он не может заставить себя искромсать безоружного на куски.

Англичанин перевернулся на бок. Он подтянул колени. С гримасой боли он положил голову на камень, сделал глубокий вдох, и его лицо разгладилось. Он боролся с ужасной болью и с уверенностью, что ему пришел конец.

Рикардо вышел вперед и поставил кончик меча на щеку лорда Гарлека.

– Он умирает, дай ему умереть, – сказал я. Но он продолжал дышать. Я хотел убить его, действительно хотел, но невозможно было убить того, кто лежал передо мной так спокойно и так храбро.

В его глазах появилось мудрое, поэтическое выражение.

– Так все и кончится, – неслышно сказал он, возможно, Рикардо даже этого не разобрал.

– Да, кончится, – сказал я. – Пусть кончится благородно.

– Амадео, он убил двоих детей! – сказал Рикардо.

– Возьми свой кинжал, лорд Гарлек! – сказал я. Ногой я подтолкнул к нему оружие. Я воткнул кинжал прямо ему в руку. – Бери, лорд Гарлек, – сказал я. Кровь текла по моему лицу, заливая шею, щекочущая, липкая. Это становилось невыносимо. Мне больше хотелось вытереть собственные раны, чем возиться с ним.

Он перевернулся на спину. Изо рта и из кишок полилась кровь. Его лицо взмокло и заблестело, дышать становилось все труднее. Он снова казался совсем юным, юным, как в тот момент, когда он угрожал мне, мальчик-переросток с густой копной пламенеющих кудрей.

– Вспомни обо мне, когда начнешь покрываться потом, – сказал он хриплым, по-прежнему едва слышным голосом. – Вспомни обо мне, когда до тебя дойдет, что тебе тоже не жить.

– Пронзи его насквозь, – прошептал мне Рикардо. – С такой раной он может умирать целых два дня.

– А у тебя и двух дней не останется, – сказал с пола лорд Гарлек, ловя ртом воздух, – учитывая, что твои раны отравлены. Чувствуешь, в глазах? У тебя же горят глаза, не так ли, Амадео? Попадая в кровь, яд первым делом действует на глаза. Голова еще не кружится?

– Ублюдок, – сказал Рикардо. Он пронзил его рапирой через тунику один, два, три раза. Лорд Гарлек изменился в лице. Его веки дрогнули, а изо рта вытек последний сгусток крови. Он был мертв.

– Яд? – прошептал я. – Отравленный кинжал? – Я инстинктивно потрогал плечо, куда он нанес рану. Рана на лице, однако, была еще глубже. – Не трогай ни рапиру, ни кинжал. Яд!

– Он лгал, пойдем, я тебя умою, – сказал Рикардо. – Нельзя терять время. – Он попытался вытащить меня из комнаты.

– Что же нам с ним делать, Рикардо! Что нам делать! Мы здесь одни, господина нет. В доме три трупа, а, может, и больше.

Не успел я договорить, как с обоих сторон холла послышались шаги. Это малыши выходили из своих укрытий, и я заметил среди них одного из учителей, он, очевидно, удерживал их подальше от нас.

По этому поводу у меня возникли смешанные чувства. Но все они были еще детьми, а учитель – безоружный, беспомощный ученый. Старших мальчиков, как повелось, по утрам в доме не было. Так я, во всяком случае, думал.

– Идемте, нужно перенести их в пристойное место, – сказал я. – Не трогайте оружие. – Я сделал малышам знак подойти. – Давайте перенесем его в лучшую спальню. И мальчиков тоже.

Малыши изо всех сил старались слушаться, но некоторые из них расплакались.

– Слушайте, ну помогите же нам! – сказал я учителю. – Осторожно, оружие отравлено. – Он уставился на меня, как сумасшедший. – Я не шучу. Это яд.

– Амадео, да ты весь в крови! – пронзительно закричал он. – Что значит – оружие отравлено. Господи, спаси нас!

– Да прекратите вы! – сказал я, но больше выносить эту ситуацию я не мог, и когда Рикардо взял на себя переноску трупов, я помчался в спальню господина обработать раны.

В спешке я опорожнил весь кувшин с водой в таз и схватил салфетку, останавливая кровь, стекавшую по шее под рубашку. Липкая, липкая дрянь, ругался я. Все поплыло перед глазами, и я чуть не упал. Ухватившись за край стола, я велел себе не становиться рабом лорда