Наталья Калинина - Ледяной поцелуй страха Страница 42

— Андрей, там газон! Он не должен разбиться! — кричал ему кто-то сзади. Кто — Настя или Полина, — он уже не разобрал. «Здесь даже врачей нет», — мелькнула единственная целая мысль среди разбившихся на осколки других.

Андрей вылез в дыру в окне и, не оглянувшись на девушек, не зная, следуют ли они за ним, смогли ли, не поранившись, выбраться наружу, бросился туда, к газону…

— Никитка… — прошептал он, вставая на колени над лежащим. — Никитка…

Слезы застилали глаза. Протянув, будто слепой, руку, он коснулся мальчика и закричал, ощутив под пальцами мертвенный холод.

— Андрей, — кто-то обнял его за плечи. — Андрей…

Он завыл и, высвободившись из объятий, протянул руки, чтобы взять дорогое, любимое, драгоценное, прижать к себе и никогда-никогда не выпускать.

— Андрей, это не Никитка! Не он! — закричал кто-то рядом. — Это кукла!

Он рывком поднял фигуру. С неподвижного чужого лица на него глянули нарисованные глаза. Андрей коснулся рукой пластмассового чуба, выкрашенного в коричневый цвет, и, закричав, отшвырнул от себя фигуру, оказавшуюся детским манекеном.

— А-а! А-а! — орал он, вкладывая в этот крик и всю свою ярость, и облегчение, и пережитый ужас.

— А-а! — колотил он в бешенстве кулаками по земле. — Куда вы, сволочи, девали моего ребенка?! А-а! Отдайте его! Отдайте!

Полина с Настей топтались рядом, не решаясь ни приблизиться к нему, ни оставить в одиночестве.

— Эй! — закричали им сверху. — Эй! Идите скорей сюда!

Андрей не услышал: этот крик из окна не смог заглушить его собственный, коснуться слуха, проникнуть в сознание. Ему что-то кричали, но он продолжал колотить кулаками о землю, словно безумный. Тот, кто еще пару мгновений назад пережил подобный ужас, от которого впору сойти с ума, понял бы его.

— Андрей, Андрей, — кто-то просунул ему под мышки руки и попытался поднять. Бесполезная попытка: его, мужчину весом девяносто килограммов, вряд ли сможет поставить на ноги такая изящная девушка, как Полина. Хрупкая с виду, но с несгибаемым стержнем внутри — почему-то так ему подумалось, и эта была первая адекватная мысль после пережитого.

— Вставайте, Андрей! Пойдемте скорей! Геннадий кричит, что нашелся Никитка! Он в комнате у Геннадия! Боится, что вы будете сильно ругаться.

— Где?! — вскочил Андрей так быстро, что случайно толкнул Полину. Если бы он вовремя не подхватил девушку, она бы упала. — Простите, я не хотел…

— Ничего, ничего. Пообещайте только, что не будете ругать Никиту. Главное, он нашелся — живой и невредимый!

Сын и правда сидел на кровати живой и невредимый и, потупив взгляд, пробормотал извинения за то, что напугал папочку. Видимо, Геннадий уже успел рассказать мальчику, как он всполошил всех.

— Где ты был?! — кинулся к сыну Андрей. За его спиной раздалось восклицание Полины, которая желала напомнить ему об обещании не ругать Никиту.

— Я немножко играл, а потом немножко потерялся, — еле слышно пробубнил мальчик, опустив взгляд на свои обутые в сандалии ноги. Андрей протянул к нему руки, прижал к себе так крепко, как, наверное, никогда в жизни не обнимал его. Не нужно никаких объяснений. Сын вот, с ним, в его объятиях. Геннадий сказал, что вышел в коридор и увидел там растерянного мальчика, который спросил, где папа.

— Ты не сердишься? — прошептал Никитка, смиренно терпя его медвежьи объятия. Андрей не смог ответить, лишь покачал головой. Краем глаза он заметил, что Полина вдруг закрыла лицо ладонями и присела прямо на пол, с ней рядом опустилась подруга и успокаивающе тронула за плечо.

Со стержнем, но не лишенная обычных женских эмоций.

Никита тем временем, решив, что хватит с него телячьих, вернее, медвежьих «нежностей», высвободился из объятий отца и вдруг сказал:

— Меня напугал Мака, а эта девочка сказала, чтоб я не боялся.

— Никита, Мака не может напугать тебя, потому что его тут нет! — машинально сказал Андрей. Никита спрыгнул с кровати и упрямо топнул ногой:

— Нет, есть! Ты спал, а он пришел! Такой большой! Вот такой!

Он привстал на цыпочки и вытянул над собой одну руку, показывая рост Маки.

— Живой! Я боялся. Потому что было темно. А у него глаза светятся! А потом пришла та девочка и сказала…

— Какая девочка? — нахмурился Андрей.

— Она сказала, что ее зовут Таня.

— Нет никаких тут девочек, Никита! — резкость в голосе Андрея оказалась такой неожиданной, что Полина отняла руки от заплаканного лица и уставилась на него.

— Есть! — топнул ногой мальчик. — Есть!

— Скажи, ты так говоришь, чтобы меня рассердить? Знаешь ведь, что фантазировать нехорошо.

Полина ровным счетом не понимала, отчего вдруг изменился тон Андрея и почему диалог принял такой характер. И уж совершенно не была согласна с тем, что фантазировать — нехорошо. Все дети фантазируют, придумывают себе вымышленных друзей. И если фантазировать плохо, то, значит, автоматически под это обвинение попадают все люди искусства?

— Никита, а как выглядела эта девочка? — вмешалась она. Мальчик повернулся к ней, его глаза вспыхнули радостным светом, и он доверчиво ответил:

— У нее длинное платье! И волосы белые.

— Светлые?

— Нет. Белые.

Андрей метнул на Полину сердитый взгляд, отчего-то не одобряя этот диалог, но промолчал.

— Хорошо, белые. А какая она была? Как ты? Настоящая девочка?

Полине не раз попадалась информация, что маленькие дети могут видеть то, что не видят взрослые. Так, может быть, откровения мальчика — шанс узнать, что здесь происходит?

— Она — девочка, — авторитетно заявил, немного подумав, ребенок. Может, просто не понял вопроса Полины, может, просто не знал, как ответить. А может, его новая подруга действительно была просто ребенком.

— Она сказала, что ей скучно, и позвала играть. Мне тоже было скучно.

— Никита, я же тебя просил не выходить из номера!

— Я ненадолго, папочка, — посмотрел невинными глазами на рассерженного, забывшего о своем обещании отца Никита. — Таня сказала, что живет рядом.

— Где?! — в один голос воскликнули Полина, Андрей и даже Геннадий, который во время этого разговора сидел на кровати, прислонившись одним боком к ее деревянной спинке. Похоже, он и сейчас чувствовал себя неважно.

— Тут! В этом доме. В одной комнате. Мы спустились по лестнице, и Таня показала мне свои игрушки. А еще сказала, что Маке нравится меня пугать, но я не должен бояться. Я сказал, что постараюсь.

— Никита, ты можешь показать, где находится эта комната? — попросила в волнении Полина и перевела взгляд на отца мальчика. — Андрей, позволите?