Леонид Влодавец - Колдовская вода Страница 42

Зайцев отчетливо понимал, что ему осталось жить какие-то секунды, он оказался на грани жизни и смерти. Язык служить отказывался, к нему будто гирю подвесили. И лишь мысленно Петька мог взмолиться: «Господи, помоги!»

Но сразу после этого тяжесть на языке пропала, сухость во рту исчезла, и всего лишь за какой-то миг до того, как Бык, нагнув голову и оскалив пасть, собирался ринуться на Петьку, тот сумел выпалить:

— Сгинь, нечистая сила!

А еще и осенил Черного Быка крестным знамением, хотя этому ни Трясучка, ни Путята его не учили.

Ба-бах! — Петька зажмурился от ослепительно яркой бело-лиловой вспышки и мощного раската грома, а когда открыл глаза, то увидел, что Черный Бык опять превратился в пень. Но уже в следующее мгновение пень сам по себе рассыпался в труху, которая вспыхнула синим пламенем и сгорела в считанные секунды без дыма и гари. В ведре, где осталось не больше половины от колдовской воды, тут же прекратилось бурление, и когда Зайцев сунул в него руку, то обнаружил, что вода холодна как лед. Зато она снова стала испускать голубоватое свечение.

Глава XIX

В ЗМЕИНОМ КОЛЬЦЕ

Только тут ошалевший от всего Петька вспомнил, что змея по имени Лена куда-то уползла, позабыв, как видно, что ей пора в девчонку превращаться.

— Лена-а! — позвал Петька. — Ты где?

Но ответа не последовало. Тогда Петька решил, что надо зайти в часовню и сделать все, о чем говорила Трясучка. Подняв сильно полегчавшее ведро, он без особого страха вошел в часовню.

Ничего напоминающего часовню внутри этого строения не было. Так, обыкновенная избушка. Или даже сарайчик какой-то, потому что пола как такового в часовне не имелось — он давно сгнил. Осталась только труха, через которую пробивалась трава. Бревенчатые стены тоже были источены жучком и обросли мхами, лишаями, а в верхних углах под потолком висела многослойная паутина с давно засохшими мухами.

Петька поставил ведро на землю, зачерпнул воды ладонью и окропил все четыре угла. Сразу после этого вода стала светиться ярче, почти как газоразрядная лампа.

Зайцев еще раз вспомнил Трясучкину «инструкцию»: «…Встань напротив двери и жди, покуда не приползет змея, то есть сестра твоя двоюродная…» Так он и сделал, и ждать ему пришлось недолго. В том смысле, что едва он встал напротив двери, как послышался шорох, шипение и через порог переползла змея.

— Лена, это ты? — спросил Петька, очень надеясь на то, что это именно сестрица пожаловала. Но никакого ответа не последовало. Змея зашипела, свилась в колечко и улеглась у входа. Никакого ободка у нее на шее не просматривалось. Это была самая обычная гадюка.

Следом за первой вползло еще две змеи, потом еще четыре, и все они, одна за одной, устраивались вокруг ведра и Петьки. От ведра на полу образовался световой круг диаметром около метра. Змеи внутрь круга не заползали, а занимали позиции вне его. Впрочем, хоть Петька и стоял внутри круга, от его ног до ближайшей гадины было всего сантиметров тридцать. К тому же, поскольку змеюки прятались в тени, рассмотреть их как следует не удавалось. Есть там ободок или нет, можно было разглядеть только нагнувшись, но при этом никто не давал гарантии от укуса. Поэтому главную надежду Петька возлагал на то, что Лена все-таки говорящая змея и может сама о себе заявить.

А змеи все приползали и приползали. И большие гадюки, даже покрупнее Лены, и средние, меньше метра в длину, и совсем маленькие змеючки. Сперва Петька пытался их считать, но потом сбился. Похоже, что сюда сползлось все гадючье поголовье здешней области. Вскоре весь земляной пол часовни покрылся скользкими, маслянисто поблескивавшими шевелящимися телами пресмыкающихся, их сердитое шипение слышалось со всех сторон. Да и скелеты, по-прежнему излучавшие зеленоватое сияние, окружили часовню плотным кольцом. Они опять стали просить пить с нарастающей громкостью, только выли куда зануднее и противнее, чем раньше.

Скелетов Зайцев уже почти не боялся. В часовню они явно не собирались соваться, хотя, конечно, вовсе не змей опасались. Петька же, который уже четверть часа простоял на ногах в середине шипящего кольца гадов, явно трусил. Он даже на корточки присесть не решался, да и шевелиться старался пореже. Этим натуральным гадинам ведь ничего не объяснишь! Как им природа повелит, так и поступят. Могут уползти, а могут и куснуть…

Петька уже чувствовал, что у него ноги гудят. К тому же он сильно устал, и его начало клонить в сон. Еще немного — и он заснет стоя, после чего плюхнется на этот жуткий шебуршащийся на полу «коврик» из гадючьих тел. От одной этой мысли он похолодел.

Сперва Петька смотрел только вниз, но вдруг услышал шипение откуда-то сверху. Задрав голову, он еще больше ужаснулся. На балках, поддерживавших дырявую крышу, прямо над его головой находилось еще штук десять змеюк! Время от времени они свешивали вниз головы и злобно шипели. А вдруг какая-нибудь свалится Петьке на шею? Даже если сразу не укусит, то заставит шарахнуться, выскочить из круга, — он наступит на гадин, что по полу ползают, и тогда…

Ну надо же, обидно как! И ведро взял, и через скелетов проскочил, и с Черным Быком разобрался, а тут, под самый финиш, — и такой облом!

Петька уже совсем впал в уныние, когда вдруг услышал знакомый голосок с легким змеиным шипением:

— А ну, кыш все отсюда! Для вас, что ли, это ведро приготовили? Кыш, говорю!

Вряд ли змеи поняли то, что Лена по-русски говорила, но шипение наверняка правильно восприняли. Сразу после этого все змеи прямо-таки сплошным потоком, наползая друг на друга, потекли в дверь. Да так удачно, что все мимо Петьки. Через считанные минуты в часовне осталась лишь одна змея, большая, полутораметровая, с белым ободком на шее.

Глава XX

ПРЕВРАЩЕНИЕ И ВОЗВРАЩЕНИЕ

— Где ты была-то, а? — проворчал Петька. — Представляешь, каково мне тут пришлось?

— Ну, — пропищала Лена, — сперва я просто испугалась… И скелетов, и Быка этого.

— Да я уж полчаса как этого Быка укантовал! — возмутился Петька. — Вообще-то ты быстро ползать умеешь.

— Я кушать захотела, — капризно ответила сестрица, — а там такая лягушечка попалась… Слушай, а правда, что теперь в Москве можно лягушачьи лапки купить?

— Говорят, можно, — буркнул Петька. — В супермаркетах каких-то. Только я не знаю, в каких и где. Меня эту дрянь есть не заставишь. А может, тебе вообще не стоит обратно в девчонку превращаться?

— Нет-нет! — запротестовала Лена. — Расколдовывай, да побыстрее!

— Погоди, — неожиданно засомневался Петька. — Трясучка мне говорила, что как только я тебя расколдую, то мы сразу перенесемся домой. И что получится? Мы-то перенесемся, а Игорь в лесу останется?!