Вадим Деружинский - Книга вампиров Страница 43

В среднем же доза яда такова, что у едока во рту появляется характерное покалывание и ощущается наркотическая эйфория, ощущение того, что «куда-то улетаешь».

Каждый год около ста человек в Японии умирают от того, что мясо рыбы содержало слишком высокую концентрацию яда (от ТТХ нет противоядия, и единственная, но малоэффективная помощь несчастному наркоману — это вызвать у него рвоту). Однако даже эти смертельные отравления не заставляют правительство Японии пресечь эту «народную наркоманию». Единственное, что сделало правительство, — это ввело правила разделки рыбы, при которым должны тщательно удаляться ядовитые части: кожа, кости, печень, а повара сдают экзамен на знание рыб и должны иметь отличное зрение. Как говорит статистика, в ресторанах, где следуют этим правилам, случаи смертельных отравлений сократились, и в основном люди отравляются тогда, когда готовят фугу самостоятельно.

Как пишет в своей книге Эдвард Р. Ричиути «Убийцы морей» (Edward R. Ricciuti «Killers Of The Seas», 1975), европейцы заинтересовались токсичными рыбами в XVII веке, когда на Восток устремились полчища купцов и торговцев. Энгелберт Кэмпфер, врач голландского представительства в Японии, писал, что иглобрюхие рыбы умеют раздуваться, «обретая сферическую форму». По его сообщениям, несколько видов этих рыб представляют смертельную опасность для всякого, кто надумает их отведать, и тем не менее японцы их едят, выбрасывая лишь голову, внутренности и кости и тщательно промывая оставшееся мясо.

Ядовитая еж-рыба, источник тетродотоксина

Согласно сообщениям голландского врача, воинам в Японии запрещалось есть эту рыбу; и если японский воин умирал от отравления иглобрюхой рыбой, его сын, который по кастовой системе, существовавшей в Японии того времени, должен был унаследовать привилегии отца, терял все права на отцовский титул. Первый известный нам случай отравления этой рыбой в Новом Свете произошел в 1706 году, когда четыре испанских солдата поймали иглобрюхую рыбу в Калифорнийском заливе и съели ее печень. Один умер через полчаса, другой скончался немногим позже; двое выжили, но и у них наблюдались признаки сильного отравления.

Люди, отравившиеся иглобрюхими рыбами, впадают в коматозное состояние; этот факт стал причиной многих трагических инцидентов. Один из них произошел в конце XIX века: отравившийся впал в столь глубокую летаргию, что его сочли мертвым. В ожидании похорон тело на неделю поместили в какое-то холодное помещение, где «покойный» и ожил — незадолго до погребения. По его словам, несмотря на паралич, он полностью сохранял способность слышать и понимать происходящее и с ужасом ожидал, что его похоронят заживо.

Сохранились и другие подобные истории о жертвах отравления, которые вдруг восставали из гроба на пути к кладбищу, чем, вероятно, вызывали немалое смятение среди присутствующих. Истории о похороненных заживо всегда вызывали ужас, особенно в прошлые века в Европе, во времена повальных обмороков и особой склонности людей к летаргии (что до сих пор не нашло своего научного объяснения). Со всей очевидностью можно считать, что десятки тысяч людей, отравившихся в Японии с древних времен и до наших дней ядом фугу, были похоронены заживо, в коме. А умерли только в гробу, от недостатка воздуха.

На Гаити случаи возвращения отравленных ядом рыбы-жабы от кажущейся смерти и стали, очевидно, основой для придумывания преступного метода «зомбирования». Кто первым из колдунов вуду додумался тут использовать особенности тетродотоксина, спекулируя на невежестве суеверного народа, — это, думаю, уже никогда нам не выяснить. Так сказать, «народное изобретение».

Как мы видим, эти «зомби Гаити» — явление, присущее отнюдь не только Гаити, а всему региону, где можно поймать иглобрюхую рыбу и отравиться ею.

Почему же именно на Гаити это все не стало национальным наркотическим блюдом (как в Японии) или просто случаями, наводящими суеверный страх (как в Европе)? Дело в том, что на Гаити феномен комы от яда иглобрюховых рыб — тетродотоксина — применили (и с успехом) на нужды местных людокрадов. Людей для рабства воровали везде (и воруют по сей день на Кавказе); на Гаити это облечено в некую мистическую форму, что имеет свои психологические бонусы.

Происходит все, как полагаю, так. Колдун получает заказ от рабовладельца и подыскивает будущего раба (зомби), который должен быть достаточно здоровым для работы и для того, чтобы перенести отравление, а одновременно он должен быть достаточно внушаем, чтобы верить магии вуду и считать себя не украденным в рабство, а считать себя зомби — восставшим из мертвых.

Далее намеченной жертве подсыпают яд. Человек впадает в кому, кажущуюся смертью. Его хоронят. Пока он не умер от удушья в гробу, его той же ночью достают тайно из могилы и «оживляют». По рассказам гаитянских колдунов (а на деле людокрадов), для этого в лицо коматозника прыскают камфару и щелочь (аммоний). От сильных запахов жертва приходит в себя, но это происходит далеко не всегда, и большинство отравленных колдунам не удается вернуть к жизни.

Потом этому «зомби» сообщают, что его воскресили, что он больше не живой, а восставший от смерти покойник. Что он отныне находится под властью магии вуду и всецело принадлежит новому хозяину, на которого должен работать.

Однако не всегда зомби-раб оказывается столь запуган, что не может сопротивляться этому рабству. Например, в уже упомянутом случае с Нарсисом Клервиусом рабы не выдержали и убили ненавистного рабовладельца лопатой.

Сегодня, в эпоху всемирной либерализации и просвещения, даже в глухих провинциях Гаити все труднее удерживать в суеверном страхе подобных рабов. Потому случаи зомбирования в Гаити понемногу сходят на нет: теряется сам смысл этих преступлений. Решаюшую роль тут, конечно, сыграли исследования тетродотоксина, показавшие, что в манипуляциях колдунов Гаити нет никакой магии, а сами они — никакие не колдуны, а уголовники и отравители.

Яд тетродотоксин и все, с ним связанное, меня заинтересовали, в первую очередь, потому, что это в известной мере как-то пересекается с темой феномена вампиризма. И тут, и там — летаргия, похороненные заживо.

Эдвард Р. Ричиути пишет:

«Мышечный паралич, вызываемый тетродотоксином, отличается от столбнячного паралича, при котором мышцы судорожно сжимаются, тем, что при отравлении ТТХ мышечная дисфункция вызывается не конвульсивным сокращением ткани, а ее полным расслаблением».