Клайв Баркер - Книги крови III—IV: Исповедь савана Страница 44

— И как много народа захоронено? — лениво спросила Анжела.

Кажется, тот факт, что мы ходим по трупам, ее не слишком взволновал..

— Возможно, сотни.

— Сотни?

— В книге сказано просто: «многие».

— Они в гробах?

— Откуда я знаю!

Правильно, чем еще могло оказаться это проклятое место. Я осмотрела остров новыми глазами: теперь нашлись причины испытывать отвращение к его голым валунам, убогому вонючему берегу…

— Интересно, как их хоронили? — развивала тему Анжела — Наверное, на возвышении, где мы нашли овец. Вдали от воды.

Да уж, воды покойникам хватило. Я видела, стоило закрыть глаза, их изъеденные рыбами лица, прогнившие клочья плоти, в пустых глазницах комья водорослей. Какая ужасная смерть! И путешествие после смерти, долгое, не менее ужасное. Вдоль Гольфстрима, через пролив, рядом с телами других таких же солдат: бывшие враги плыли рядом, смерть уравняла всех, каждый сделался игрушкой волн. Волны качали и несли разлагающиеся тела, пока прилив не выбрасывал их на берег — и море утрачивало свою власть…

Я ощутила непреодолимое, почти болезненное желание пройтись по берегу. По-иному, уже вооруженная знанием об острове, взглянуть на эти валуны. Возможно, увидеть кое-где между ними белеющие кости. Тело мое приняло решение раньше, чем мозг: я уже стояла на ногах, уже перелезала через борт.

— Ты куда? — спросила Анжела.

— К Джонатану. — пробормотала я и спрыгнула вниз.

С запахом теперь ясно: так пахнет смерть. Мухи изменили свое поведение — теперь они взлетали из-под ног, не переставая назойливо жужжать, перепрыгивали на соседние булыжники… Под ними, наверное, лежит не только солдаты: неосторожный яхтсмен и неудачливый рыбак тоже могли найти здесь последний приют. Мухи роились тут и там, покрывая все сплошным шевелящимся ковром.

Джонатана не было. Шорты его валялись на берегу, но сам он исчез. Я внимательно вгляделась в море: ничего.

— Джонатан!

Мой голос растревожил мух, они взлетали унылыми роями в воздух и вновь опускались. Ответа не последовало.

Я побрела вдоль берега, шлепая босыми ногами по воде. Рэй с Анжелой так и не узнали об убийстве овцы. Пусть это будет тайной четырех: меня, Джонатана и двух оставшихся овечек. Вот и он, в нескольких ярдах передо мной. Идеально вымыт, ни малейшего следа недавнего происшествия — да, теперь оно останется в секрете.

— Где ты был?

— На прогулке, — ответил он. — Выветривал.

— Выветривал что?

— Излишки джина, — улыбнулся Джонатан.

Я послала ответную улыбку, краем глаза отметив шевеление камней за его спиной. Джонатан находился уже ярдах в десяти от меня, он шагал уверенной походкой трезвого человека. Движение камней неожиданно показалось мне ритмичным и слаженным. Это не серия случайных подскоков и ударов; чувствовалась некая скоординированность.

Не случайность — намерение.

Не возможность — цель.

Не камни — мысли. Под камнями, передвигая их и бросая…

Джонатан был совсем близко. Его обнаженное тело ярко освещали солнечные лучи, кожа почти светилась, ее белизну оттеняло и подчеркивало темное пятно сзади… Стоп! Что это?!

Огромный камень парил над землей, презирая силу тяжести, за спиной Джонатана, медленно поднимаясь до уровня его головы. Валун величиной с ребенка, не меньше, висел, чуть покачиваясь в воздухе. Подготовительное подбрасывание камней дало результат, усилия многих объединились в одно, чтобы раскачать эту махину, оторвать от поверхности и швырнуть в Джонатана. Я хотела крикнуть — и не могла. Из горла, перехваченного страхом, не вырвалось ни звука. Неужели он не видит?!

Джонатан широко улыбнулся. Он думал, что странное выражение моего лица — реакция на его наготу. Он видел, как…

Камень снес ему разом полголовы, оставив его рот раскрытым в ухмылке и швырнув в мою сторону брызги крови и красную пыль. Верхняя половина черепа оказалась на валуне. Похоже, теперь он готовился опуститься на меня. Я пошатнулась, почти упала… Вдруг камень повернул в сторону моря и, мгновение поколебавшись, шлепнулся в воду.

Я все еще не могла кричать, хотя для сохранения здравого рассудка нужно было скорее избавиться от кошмара. Пусть кто-нибудь услышит меня, заберет, уведет из жуткого места, пока шевелящиеся булыжники снова не обрели свой ритм. Ритм убийства. Или, что еще хуже, пока хозяева острова не раздвинули землю и не протянули ко мне истлевшие руки… О боже! Я не могла выдавить из себя ни звука и слышала только одно — стук шевелящихся камней, которыми сейчас нас забросают до смерти…

И вдруг — голос:

— Скажите, ради бога…

Мужской голос, но это не Рэй. Я обернулась. Он словно появился из воздуха: низкорослый крепкий человек с плетеной корзиной в одной руке и охапкой сена в другой. Корм для овец, поняла я сразу, еще до того, как мысль оформилась в слова Корм для овец.

Вода у моих ног была красной. Кровавый след вел к телу Джонатана, распростертому на берегу. Я машинально отступила.

— Бога ради, — с сильным акцентом повторил неизвестный, — что происходит?!

Он смотрел то на меня, то на безжизненное тело с раскроенным черепом и широко раскрытыми, полными недоумения глазами.

Не знаю, что я отвечала и отвечала ли вообще. Возможно, указала в сторону загона. Так или иначе, он понял, что я хочу сказать, и поспешил наверх, роняя по дороге сено. Я последовала за ним, спотыкаясь и ничего не различая перед собой. Прежде чем я добралась до валунов, я увидела незнакомца. Он возвращался. Медленно, очень медленно, будто ноги перестали его слушаться. Лицо искажено ужасом.

— Кто это сделал?!

— Джонатан.

Я, не поворачиваясь, указала рукой назад, на труп. Мужчина выругался, вытер покрытый испариной лоб и закричал на меня:

— Что вы наделали? Нет, вы понимаете, что вы наделали?! Убить их овцу!

— Всего лишь овца, — растерянно произнесла я.

Перед глазами снова и снова, как на закольцованной кинопленке, прокручивалась сцена убийства Джонатана. Я не могла это прекратить. Размозженный череп, брызги крови, красный ручеек у моих ног.

— Как вы не понимаете!

— Что?

— Это их овцы… Они требовали даров, иначе они встанут…

— Кто они? — спросила я, заранее зная ответ.

— Все они. Похороненные без почестей, без отпевания. В них живет шум моря…

Неожиданно я поняла, о чем он говорит. Ритм моря, именно так. Все ясно. Мертвецы, как я уже знала, захоронены прямо под этими камнями. Но море в них и они не могут лежать спокойно. Овцы были чем-то вроде жертвоприношения. Предоставленные в распоряжение хозяев острова.