Лайза Макманн - Отчаяние Страница 46

Кейбел подходит к Джейни, опускается на колени и дрожащей рукой прикасается к ее лицу.

Она молча ждет. Дает ему шанс.

— Джейни! — наконец говорит он. — С тобой что, только так и можно иметь дело?

Девушка с сердитым блеском в глазах косится на часы.

— Что? Кончай увиливать. У тебя осталась минута. Скажи, что тебя переклинило не из-за того, что они меня лапали. Или из-за того? Это правда, Кейбел? Они лапали меня. Это для тебя невыносимо, и ты не можешь больше со мной встречаться?

— Господи! Ты что, серьезно?

Джейни едва не срывается на крик:

— Тридцать секунд!

— Ты поверила бы мне, если бы я это сказал?

Задыхаясь от возмущения, он резко вскакивает, поворачивается к ней спиной и вцепляется пальцами в волосы.

— Пятнадцать секунд, — объявляет Джейни уже нормальным голосом и встает, чтобы уйти.

Он разворачивается и хватает ее за руку.

Притягивает к себе.

Крепко целует, запустив пальцы в ее волосы. Его язык проскальзывает в ее рот, встречается с ее языком, тело прижимается к телу, руки ласкают ее шею.

Мгновение Джейни остается неподвижной, потом со стоном тянется к нему. Кейбел сбрасывает с нее пальто, которое падает на пол, и подхватывает ее на руки, а она оплетает его ногами. Его губы, блуждающие по ее шее, тянутся к пуговкам блузки.

— Время вышло, — выговаривает, задыхаясь, она.

Он отрывается от нее, рвет ворот блузки рукой. Пуговицы сыплются на пол, закатываются под стул. Кейбел идет к кушетке и садится. Девушка остается на его коленях.

— Джейни! Господи, я не могу, — выдыхает он, сжимая ее в объятиях со всей силой своей любви. — Джейни, — повторяет юноша. — Я так запутался. Такой идиот. Прости. Нет. Я имею в виду, дело не в том, что они тебя лапали. Я просто не знаю, выдержу ли это. Ты слишком… не знаю. Ты опасна! Боюсь, мне не справиться с моей любовью.

— Что, черт возьми, ты хочешь сказать? По-моему, до недавнего времени проблем с любовью у тебя не замечалось. Что случилось?

Он смотрит на нее с несчастным видом.

— Представь себе, что я люблю тебя, отдаю тебе все, что у меня внутри, открываю свое сердце, а потом случается что-то ужасное. Вдруг тебя и вправду изнасиловали бы? Это изменило бы тебя, Джейни. Слишком. Необратимо. Или тебя опять затянуло в сон за рулем? Ты думала о последствиях? Для тебя. Для других. Для меня, наконец. Джейни, мой папаша облил меня какой-то горючей гадостью и поджег. В тот самый миг я стал другим человеком. Такие финты меняют людей в корне.

Его пальцы пробегают по рубашке, нащупывая шрамы на коже.

— С тех пор я не пускал внутрь никого, кроме тебя. Это тяжело, Джейни. Такое кажется невозможным. Когда ты свыкаешься с этим дерьмовым… — Он тяжело вздыхает. — Мне нужен был покой, но вместо этого я полюбил тебя. Теперь не могу избавиться от мысли о том, что какая-нибудь гадость может приключиться и с тобой. Тогда ты изменишься. А я тебя потеряю.

Джейни моргает, у нее отвисает челюсть.

— Ну, скажу я тебе, странный же ты нашел способ все это выразить.

— Да, знаю… Сам вконец запутался. Понимаешь, мне казалось, что так тебе будет проще. Устроить перерыв. Это же не… Это вовсе не… — Он пытается подобрать слова. — Это слишком сильно, Джейни, пугает меня до чертиков. Я хотел, чтобы тебе ничто не угрожало. Никакого серьезного риска, так, подсмотреть для капитана сон-другой. Я и подумать не мог ни о чем, похожем на то, что тебе пришлось пережить в этой истории с Дурбином. Никто не знает, каким будет твое следующее задание. Господи, да стоит подумать о том, что может…

— Получается, ты порвал со мной, потому что для тебя была невыносима мысль о возможности потерять меня из-за того, что я могу измениться, если со мной вдруг случится что-то плохое? Насколько я поняла из твоей сбивчивой речи, ты имел в виду именно это. Ну ничего же себе! Да разве не все на свете подвергаются такому же риску? А ну отвечай! Ты меня все еще любишь или уже нет?

У Джейни дрожит губа. Она думает обо всех тех переменах, которые будут происходить с ней в предстоящие годы, и чувствует, как Кейбел снова ускользает от нее.

— Да говорю же тебе, я тебя люблю и учусь… хочу научиться с этим жить. Вообще-то я думал, что передышка в наших отношениях поможет, но, похоже, здорово ошибся.

Кейбел умолкает, смущенно улыбается, потом продолжает:

— Э… неужели ты не можешь держаться подальше от опасности? Разве тебе мало того, что с тобой делают кошмары? Неужели ты хочешь рисковать еще больше?

Джейни печально улыбается, обнимает его за шею, кладет голову ему на плечо и думает.

— Вдруг со мной случится несчастье? Или вообще… что-нибудь неприятное? Ты меня разлюбишь? — тихо спрашивает она.

— Да как бы я мог? — отвечает Кейбел, поглаживая ее волосы. — Мне нужно научиться справляться со своими чувствами. Я просто не привык заботиться о ком-то настолько, чтобы это ранило, причиняло боль. Как сейчас.

Джейни молчит, погрузившись в размышления.

— А ты знаешь, что я за всю жизнь только тебе и призналась в любви? Я даже матери не говорила, что люблю ее. А жаль.

— Я этого не знал, — говорит Кейбел.

Он роняет голову на кушетку, глубоко вздыхает, набирает воздуха и выпускает его.

— Ты все еще любишь меня, Джейни?

Девушка смотрит на него в недоумении.

— Конечно да, а как же иначе? Я такие слова так просто не говорю.

— А может, скажешь так просто, мне на ухо, — просит он.

Она улыбается, прижимается гладкой щекой к его щетине и шепчет:

— Я люблю тебя, Кейбел.

Они сидят, обнявшись, и вдруг парень спрашивает:

— Признание или испытание?

Девушка моргает.

— А что, разве у меня есть выбор?

— Нет, — отвечает Кейбел. — Ладно, хм…

Он глубоко вздыхает.

— Что с тобой происходит, Джейни? Я просто… Мне нужно знать. Пожалуйста.

Он поворачивает ее так, чтобы видеть глаза. Они полны слез.

Он поправляет ей очки и тяжело вздыхает.

— Расскажи мне, — просит юноша.

Джейни закусывает губу.

— Нечего рассказывать, Кейбел. Все в порядке.

Смотреть на него она не может.

Парень запускает пятерню себе в волосы.

— Ты… ты просто скажи. Произнеси вслух, чтобы мы могли разбираться с этим вместе. Ты ведь теряешь зрение, и все из-за этих снов.

Джейни моргает, приоткрыв от удивления рот.

Он касается ее щеки, поглаживает большим пальцем.

— Как… откуда?… — бормочет она.

— Ты прищуриваешься, даже в очках. Постоянные головные боли. Яркий свет тебя раздражает. После каждого сна, в который тебя затягивает, тебе требуется все больше времени, чтобы восстановить зрение. Кроме этого, там, в больнице, где тебя ни в какие сны не затягивало, тебе снился собственный кошмар, и после него ты тоже ничего не видела, — с беспокойством продолжает Кейбел. — Это ведь было у тебя в первый раз?