Энн Райс - Талтос Страница 47

Она прекратила записывать свои мысли.

Где-то совсем рядом послышался шепот! Похоже было, что кто-то находился совсем рядом! Она огляделась вокруг, поднялась со стула и прошла через комнату, оборачиваясь назад, чтобы убедиться в том, что она уже знала. Там не было никого: ни призрачных, словно дымка, привидений, ни даже каких-нибудь подозрительных теней. Ее люминесцентная лампа у стола позаботилась об этом.

Охранники на Честнат-стрит? Может быть. Но как она могла услышать их шепот сквозь восемнадцать дюймов сплошного кирпича?

Часы отбивали минуты.

Боялась ли она шевельнуться? Это просто безумие, Мона Мэйфейр! Как ты думаешь, кто это мог быть? Гиффорд или твоя собственная мать? Опять приходил дядя Джулиен?

Неужели он не заслуживает теперь покоя? Может быть, этот проклятый дом был просто наводнен призраками и всегда был населен духами всех видов, как, например, привидение горничной, появлявшееся наверху с 1859 года, или тот кучер, упавший с крыши и разбившийся насмерть в 1872-м. Может быть. В семье не принято было записывать все случавшееся в доме. Она стала смеяться.

Призраки прислуги и рабочих в доме Мэйфейров на Первой улице? Привидения, которые не были кровными родственниками царствующей династии? Вот это скандал! Нет уж, лучше бы здесь вообще никогда не бывало привидений.

Она взглянула в зеркало в золоченой раме, на каминную доску из темного мрамора, на полки с обветшавшими от старости книгами. Спокойствие снизошло на нее. Ей стало удобно и хорошо. Она любила это место больше всего, подумалось ей, и здесь не было никакого призрака играющего граммофона и не было видно никаких лиц в зеркале. «Ты принадлежишь этому дому. Здесь ты в полной безопасности. Ты у себя дома».

— Да, ты и я, малыш, — сказала она, снова обращаясь к ребенку. — Теперь это наш дом, с Майклом и Роуан. И обещаю: я найду тебе интересное имя.

Она снова села на стул и стала набирать текст так же быстро, как раньше:

«Нервы уже на пределе. Воображаю всякие ужасы. Принимать протеины, витамин С для успокоения нервов и для укрепления общего состояния. Слышу голоса, шепчущие мне на ухо, звуки, похожие… звуки, похожие на то — хоть я в этом и не уверена, — на то, что кто-то поет или даже мурлычет себе под нос! Похоже на какое-то сумасшествие! Быть может, привидение? Или недостаток витамина В?

Похороны Эрона подходят к концу. Это обстоятельство, несомненно, вносит свою долю в общую нервозность».

11

— Ты уверен, что это был Талтос? — спросила Роуан. Она сняла бинты, удалила антисептик, вымыла руки и теперь стояла в дверях ванной комнаты номера, наблюдая, как Юрий расхаживает взад и вперед — мрачная, непредсказуемая мускулистая фигура на фоне изящной шелковой бахромы и изобилия золоченой бронзы, украшающей комнату.

— О Боже, вы не верите мне! Это был Талтос.

— Это мог быть и человек, по какой-то причине обманувший тебя, — возразила она. — Один только рост ничего не значит.

— Нет, нет, нет, — сказал Юрий тем же неестественным, словно вдруг охрипшим голосом, который появился у него с тех пор, как он встретил их в аэропорту. — Это не было человеческое существо. Он был… Оно было прекрасное и ужасающее. У него огромные фаланги пальцев, а сами пальцы необычайной длины. Лицо вполне похоже на человеческое, это определенно. Очень, очень красивый мужчина, да. Но все равно это был Эшлер, Роуан, и никто другой. Майкл, расскажи ей всю эту историю. Святой Эшлер из древнейшей церкви в Доннелейте. Расскажи ей. Ох, если бы у меня были заметки Эрона. Я знаю, что он все записывал. Он записал всю историю. Даже после того, как нас изгнали из ордена, он никогда не прекращал все записывать.

— Он действительно вел записи, дружище, и они у нас есть, — подтвердил Майкл, — и конечно, я рассказал ей все, что знаю.

Если Роуан не ошибалась, Майкл уже дважды объяснял ей это. Бесконечные повторения и многословие, не прекращающиеся весь день, совершенно измотали ее. Она плохо переносила разницу во времени. Весь ее организм постарел и ослаб, она сознавала это теперь, даже если раньше питала надежды на нечто противоположное. Слава Богу, что она поспала в самолете.

Майкл сел на подлокотник изящного французского дивана, скрестив ноги в носках на золотых шелковых подушках. Он снял пиджак, и его грудь в свитере с высоким воротом выглядела мощной, словно вмещала сердце, которое могло торжествующе биться еще как минимум полстолетия. Он украдкой бросил сочувствующий взгляд на Роуан.

Слава Богу, что ты здесь, подумала она. Спокойный голос и невозмутимое поведение Майкла были для нее нужнее всего. Она не могла вообразить, что бы она здесь делала без него.

Еще один Талтос. Еще один из них! Боже, какие еще тайны скрывает этот мир, какие чудовища прячутся среди лесов, в городах, в безлюдных диких зарослях, в морях? Ее разум сыграл с ней скверную шутку. Она не могла ясно представить себе Лэшера. Фигура явно не соответствовала обычным пропорциям. Его сила, несомненно, была сверхъестественной. Но такое описание неточно. Эти создания вовсе не были всемогущими. Она пыталась стереть из памяти гнетущие воспоминания о пальцах Лэшера, оставлявших синяки на ее руках, и о тыльной стороне его ладони, ударившей ее с такой силой, что она потеряла сознание. Она до сих пор ощущала момент этого полного отключения, а затем момент пробуждения, когда она, потрясенная, обнаружила, что в ужасе пытается заползти под кровать. Но она должна изгнать эти воспоминания, должна сосредоточить все свои усилия и заставить Юрия сконцентрироваться.

— Юрий, — сказала она в своей наиболее спокойной, скромной, но властной манере, — опиши снова этот Маленький народ. Ты уверен…

— Маленький народ — это дикая раса, — торопливо говорил Юрий, делая беспорядочные жесты руками, словно держал в них увеличительное стекло, посредством которого рассматривал образы всего, что описывал. — Они обречены на вымирание, как заявил Сэмюэль, ибо у них не осталось больше женщин. У них нет будущего. Они вымрут, если среди них не появится женщина-Талтос или не обнаружится женщина их вида в какой-нибудь отдаленной части Европы или на Британских островах. И такое случается. Попомните мои слова, это случается. Сэмюэль сказал мне. Или ведьма, разве вы не понимаете? Какая-нибудь ведьма. Разумные женщины в тех местах никогда не отваживаются появляться вблизи долины. Туристы и археологи бывают там только группами и только в дневное время.

Они уже слышали это, но Роуан вдруг поняла, что всякий раз, рассказывая о пережитом, он добавлял какую-нибудь новую и, возможно, важную подробность.

— Разумеется, Сэмюэль сказал мне все это, когда полагал, что я умираю в этой пещере. Когда болезнь отступила, он был поражен не меньше меня самого. А что касается Эша… Он вообще никогда ни в чем не был двуличным. Вы не можете себе представить, каким чистосердечием и простотой обладает это создание, то есть человек — я хотел бы называть его человеком. Почему не человек, даже если вы помните, что он и есть Талтос? Но ни один человек не может быть столь прямодушным, если только он не идиот. А Эш отнюдь не идиот.

— В таком случае он не лгал, когда говорил, что хочет помочь тебе, — сказала Роуан, с интересом наблюдая за Юрием.

— Нет, он не лгал. И он хотел защитить Таламаску. Почему — не могу сказать. Это все имеет отношение к прошлому, возможно, к архивам, к секретным материалам, хотя в действительности никто не знает содержимого этих архивов. Ох, если бы я мог надеяться на то, что старшины не принимали в этом никакого участия. Но ведьма, разве вы не видите, ведьма с силой Моны — просто находка для Эша или для Сэмюэля. Я не должен был вообще рассказывать им о Моне. Ох, какой же я был дурак, рассказав им о семье. Но, как вы понимаете, Сэмюэль спас мне жизнь.

— Но говорил ли Талтос, что он не имеет супруги? — спросил Майкл. — Если «супруга» — подходящее слово.

— Это было совершенно очевидно. Он приехал сюда потому, что Сэмюэль сказал ему, что какой-то Талтос — Лэшер, по-вашему, Роуан, — появился в Доннелейте. Эш немедленно приехал откуда-то издалека, я не знаю откуда. Эш очень богат. У него есть телохранители, помощники, он путешествует небольшой автоколонной, как рассказал мне Сэмюэль. Сэмюэль говорил слишком свободно, действительно не таясь, — все, что вздумается.

— Но он не упоминал о Талтосе-женщине?

— Нет. По ним было четко видно, что они ничего не знают о существовании женщины-Талтос! Роуан, неужели вы не понимаете? Маленький народ вымирает, и Талтосы почти исчезли. Боже, Эш, может быть, единственный из живущих ныне, после того как не стало Лэшера. Только вообразите себе все это! Понимаете, что значит Мона для них обоих?

— Ладно, хотите знать мое мнение? — спросил Майкл. Он потянулся за кофейником на подносе, стоявшем рядом с ним, и наполнил свою чашку, держа ее как кружку, без блюдца. — Ты сделал все, что смог, в отношении Эшлера и Сэмюэля. — Произнося это, он смотрел на Роуан. — Есть один шанс из десяти, что мы сможем их обнаружить в «Кларидже», даже…