Дин Кунц - Покровитель Страница 47

который был свойственен им обеим. Возможно, причиной тому послужило одиночество Лауры, которое стало еще тяжелее, чем в первые дни после смерти Данни, может быть, причиной был страх перед неизвестностью, но по какой-то причине она заговорила о своем необыкновенном ангеле-спасителе. Во всем мире она могла рассказать об этом только Тельме. В действительности, Тельма была очарована, она опустила ноги со стола и сидела выпрямившись, не выражая недоверия к истории, которая началась с выстрела в бакалейной лавке и закончилась исчезновением спасителя в горах.

Когда Лаура погасила этот внутренний огонь, Тельма сказала:

– Почему ты не рассказала мне об этом… спасителе несколько лет назад? Тогда, в Маклярой?

– Я не знаю. Это похоже на какое-то… волшебство. Мне казалось, что если раскрою его секрет, он никогда не появится снова. После того, как он предоставил мне самой разбираться с Угрем, после того, что он ничего не сделал ради спасения Рути, я почти потеряла веру в него. Я никогда не рассказывала о нем Данни, потому что к тому времени мой спаситель стал для меня не более реальным, чем Сайта Клаус. Затем неожиданно… он снова появился на этой дороге.

– Той ночью в горах он сказал, что объяснит все через несколько дней?

– Но я не видела его с тех пор. Я ждала семь месяцев, но боялась, что вместо моего спасителя материализуется еще один Кокошка с автоматом.

Рассказ взбудоражил Тельму, и она дергалась, как на электрическом стуле. В конце концов она встала и заходила по комнате.

– А что насчет Кокошки? Полиция что-нибудь узнала о нем?

– Ничего. О нем нигде нет никаких сведений. Его «понтиак» был угнан, так же как и красный «джип». Его отпечатки пальцев сравнили с карточкой, но все тщетно. Труп они не могут допросить. Они не знают, кто он, откуда и почему хотел убить нас.

– У тебя было много времени подумать об этом. Есть какие-нибудь идеи? Кто этот спаситель? Откуда он появился?

– Я не знаю.– Все-таки одна мысль у нее была, но она была безумной, к тому же не было фактов, которые бы подтверждали эту теорию. Она утаила ее от Тельмы не потому, что она казалась сумасшедшей, но потому, что казалась сверхъестественной.– Я не знаю.

– А где этот пояс, который он оставил тебе?

– В сейфе, – сказала Лаура, кивнув в угол комнаты, где под ковром был спрятан потайной сейф.

Вместе они отвернули край ковра, раскрыли сейф в виде цилиндра двенадцати дюймов в диаметре. В нем хранилась только одна вещь, и Лаура достала ее.

Они вернулись к столу, чтобы рассмотреть магический пояс при лучшем свете. Лаура включила еще одну лампу.

Пояс был четыре дюйма шириной и сделан из гибкого черного пластика, возможно, нейлона, сквозь который проходили медные провода, образующие сложные и страшные орнаменты. Из-за своей ширины пояс имел две пряжки, которые были сделаны из меди. В дополнение ко всему слева от пряжек была прикреплена коробка размером с сигаретную пачку, которая тоже была из меди. Даже при более подробном осмотре не был ясен способ открывания этой коробочки, на которой находилась одна-единственная желтая кнопка в нижнем левом углу.

Тельма потрогала странный материал, из которого был сделан пояс.

– Скажи мне еще раз, что должно случиться, если нажать желтую кнопку?

– Он сказал мне, чтобы я ни в коем случае не нажимала ее. Когда я спросила почему, он ответил: «Ты попадешь туда, куда бы ты не хотела попасть».

Они стояли рядом при тусклом свете ламп и смотрели на пояс, который держала Тельма. Было четыре часа утра, и в доме стояла такая тишина, какая, должно быть, была в мертвом лунном кратере.

Наконец Тельма сказала:

– Тебе когда-нибудь хотелось нажать эту кнопку?

– Нет, никогда, – сказала Лаура без колебаний.– Когда он упоминал место, в котором я могу оказаться… в его глазах было ужасное выражение. И я знаю, что он возвращался туда с неохотой. Я не знаю, откуда он появился, Тельма, но если я правильно поняла выражение его глаз, то это место в двух шагах от ада.

В воскресенье они надели шорты и рубашки с короткими рукавами, расстелили пару одеял на заднем дворе и устроились на длительный и ленивый пикник с салатом из помидор, холодным мясом, сыром, свежими фруктами, хрустящим картофелем и сладкими булочками. Они играли с Крисом в разные игры, и ему это очень нравилось, потому что Тельма своей иронией и энергией могла запросто зажечь восьмилетнего мальчишку.

Когда Крис увидел белок, прыгающих в конце двора возле деревьев, он ал хотел накормить их. Лаура дала ему булочку и сказала:

– Раскроши ее на мелкие крошки и бросай им. Они не подпустят тебя близко. И не уходи далеко от меня, ты слышишь?

– Конечно, мама.

– Не подходи близко к деревьям. Он отбежал на тридцать футов от одеял, чуть больше, чем половину расстояния до деревьев, и сел на колени. Он отрывал кусочки булочки и бросал их белочкам, заставляя этих быстрых и осторожных зверьков каждый раз все ближе подбираться к нему.

– Он хороший ребенок, – сказала Тельма.

– Самый лучший, – Лаура придвинула «узи» поближе.

– Но он всего в десяти ярдах от нас, – сказала Тельма.

– Но он ближе к деревьям, чем ко мне, – сказала Лаура, изучая тени под мохнатыми соснами.

Закинув щепотку хрустящего картофеля в рот, Тельма сказала:

– Никогда не была на пикнике с кем-нибудь, кто носит автомат. Мне даже это нравится. Не надо беспокоиться о медведях.

– Муравьи тоже не страшны.

Тельма растянулась на одеяле, положив голову на согнутую руку, но Лаура продолжала сидеть, скрестив под собой ноги. Оранжевые бабочки, такие же яркие, как солнце, проносились в теплом августовском воздухе.

– Малыш, кажется, смирился, – сказала Тельма.

– Более-менее, – согласилась Лаура.– Самое тяжелое время позади. Он много плакал, его эмоции не были постоянными. Но это прошло. Дети податливы в его годы, быстро адаптируются и приспосабливаются. Но хотя кажется, что с ним все в порядке… Я боюсь, что в его душе остался мрак, которого не было раньше и который не собирается исчезнуть.

– Нет, – сказала Тельма, – он не исчезнет. Это как тень на сердце… Но он будет жить, он найдет счастье, и наступит время, когда эта тень больше не будет его тревожить.

Пока Тельма смотрела на Криса, кормящего белок, Лаура изучала профиль своей подруги.

– Ты все еще скучаешь по Рут?

– Каждый день на протяжении двадцати лет. А ты разве не скучаешь по отцу?

– Конечно, – сказала Лаура.– Но когда я думаю о нем, мне кажется, я чувствую не то, что ты чувствуешь. Потому что мы ожидаем, что наши родители умрут раньше нас, и даже когда они умирают преждевременно, мы смиряемся с этим, потому что это должно случиться рано или поздно. Но все по-другому, когда умирает жена, муж, ребенок… или сестра. Мы не ожидаем, что они умрут раньше нас. Поэтому с этим трудно смириться. Особенно если умирает сестра-близнец.