Марк Фрост - Шесть мессий Страница 47

— Да, отец часто делал это, когда работал, — пояснил Штерн. — Рисовать он умеет. В детстве я любил смотреть, как ловко он делает зарисовки уличных сцен, лиц прохожих и все в этом роде.

Центральное место на странице занимали два образа. Первый — раскидистое дерево с поникшими голыми ветвями, на которых в геометрическом порядке располагались десять белых шаров, соединенных прямыми линиями.

— Это Древо жизни, — пояснил Штерн. — Образ, который я видел в каббалистических книгах, но объяснить значение которого, боюсь, не могу.

Другой образ: зловещий черный замок с высокой башней и единственным окошком.

— Кажется, чего-то не хватает для полноты картины, — заметил Иннес, щелкнув пальцами. — Карлика и симпатичной девушки… Например, Рапунцель, опустившей из окна башни свои волосы, или чего-то в том же роде.

Дойл на шутку не отреагировал, его взгляд был прикован к старому приятелю.

— Что это значит? — спросил Спаркс, указывая на что-то вроде клинописи под изображением замка.

— Шишах, — ответил Штерн. — Древнееврейское слово, означающее «шесть».

— Число шесть? — уточнил Спаркс.

— Да, — кивнул Штерн. — У него есть и другие значения, в каббалистическом смысле, но вам потребуется ученый, чтобы…

Неожиданно Спаркс вскочил, отпрыгнул от стола, так что ножки кресла скрипнули об пол, и диким взглядом, словно увидел призрак, уставился на кровать в углу.

— Джек? Ты в порядке? — спросил Дойл.

Спаркс не ответил. Напряжение, исходившее от него, ощущалось физически. Ритмичное капанье сочившейся из трубы воды в тяжелой тишине звучало как выстрелы.

— Где Херонская Зогар? — спросил Спаркс.

— В сейфе в моем служебном кабинете, — сказал Штерн. — В нескольких кварталах отсюда.

— Мне нужно увидеть ее. Немедленно.

— Я отведу вас туда.

Спаркс и Штерн направились к двери.

— Возьми тот листок бумаги, — тихонько сказал Дойл Иннесу.

Брат вытащил листочек из-под книг, не обрушив стопку, и они последовали за Джеком из дома.

Свет газовых фонарей тусклой рябью наполнял влажный воздух. Спаркс шел первым, как гончая, рвущаяся с поводка; шаги его отдавались эхом в пустоте безлюдных полуночных улиц.

По пути от дома Штерна к Сент-Марк-плейс их сопровождали двое молодых шалопаев со свисавшими с губ сигаретами. Когда братья Дойл, Спаркс и Штерн вошли внутрь и в окнах кабинета на четвертом этаже замелькал свет, один из них припустил по улице, другой остался наблюдать.

Лайонел Штерн набрал комбинацию шифра сейфа, достал деревянный ларец, поставил его на письменный стол и снял крышку. Херонская Зогар оказалась солидной книгой, почти в два квадратных фута размером и три дюйма в толщину, в переплете из темной старинной кожи. Штерн натянул пару потрепанных белых перчаток и открыл книгу; переплет скрипнул, как артритный локоть.

— Наоборот, что ли? — спросил Иннес.

— Древнееврейский текст читается справа налево, — пояснил Штерн.

— Понятно, — буркнул Иннес, желая проглотить свой кулак.

Спаркс уставился на пергамент первой страницы, пожелтевший и затвердевший от времени, плотно покрытый поблекшими, написанными от руки словами.

— Дайте мне посмотреть листок с записями, — сказал он.

Иннес вручил ему листок. Дойл наблюдал за Джеком. Что он задумал?

— Это ведь нарисована книга Зогар? — спросил Спаркс, указав на набросок на полях: открытая книга в кожаном переплете поразительно походила на ту, что он видел сейчас перед собой. Включая письмена на первой странице.

— Возможно, — согласился Дойл.

Спаркс извлек увеличительное стекло, наклонился и стал изучать сначала рисунок Штерна, а потом рассматривать первую страницу книги.

— Ваш отец никогда не видел Херонскую Зогар? — осведомился Спаркс.

— Нет.

— Тогда каким образом он воспроизвел на своем рисунке ее первую страницу?

Спаркс передал лупу Дойлу. Крохотный, сделанный от руки набросок ребе Штерна был идентичен книге. Штерн тоже рассмотрел два фрагмента.

— Я не могу это объяснить, — признался Лайонел.

— А что это, как вы думаете? — спросил Штерн, указывая на покрывавшее уголок книги нарисованное темное пятно.

— Тень, — сказал Дойл, приглядевшись. — Тень руки, тянущейся к книге.

— Ваш отец когда-нибудь говорил с вами о своих снах? — спросил Спаркс.

— Снах? Нет, не припоминаю.

— К чему ты клонишь, Джек? — поинтересовался Дойл.

Спаркс посмотрел на листок и указал на рисунок замка.

— Я видел это, — сказал он.

— Видел? Где?

Спаркс поднял глаза на Дойла и, поколебавшись, ответил:

— Во сне.

— Эту самую башню?

— Я мог бы набросать это сам.

— А это не может быть место, виденное когда-то ранее и всплывшее из подсознания? — поинтересовался Штерн.

— В таком случае, как нам объяснить этот рисунок? — спросил Дойл. — Вы сами сказали, что ваш отец никогда не покидал Нью-Йорка.

— Он приехал сюда из России молодым человеком, — ответил Штерн. — Может быть, это то, что он видел там или по пути в Америку.

— Или просто отложившаяся в памяти картинка, на которую он наткнулся в какой-нибудь книжке, — предположил Иннес, взяв листочек и лупу у Штерна.

— Что это за сон, Джек? — Дойл попытался удержать приятеля сфокусированным на затронутой теме.

Спаркс мрачно посмотрел на рисунок, потом тихонько, словно признаваясь в чем-то Дойлу, заговорил:

— Впервые этот сон приснился мне три месяца тому назад. Он все время возвращается, тот же самый, но все с большей интенсивностью. Эта черная башня. Белая пустыня. Что-то под землей. В моем сознании все время повторяется фраза: «Нас шестеро».

— Шестеро? Ты хочешь сказать…

— Да.

— Число, которое Штерн записал на этом листочке…

— Да.

— Кто такой Брахман? — спросил Иннес.

— Брахман? Где вы это увидели? — спросил Штерн.

— Вот здесь написано, очень маленькими буквами, на краю этого рисунка, — сказал Иннес, указав на листочек лупой.

— Айзек Брахман — коллега моего отца, ребе в храме в Чикаго…

— И тоже знаток книги Зогар?

— Один из самых сведущих. Ребе Брахман был главным организатором парламента религий, собравшегося в прошлом году на Колумбийской выставке в Чикаго.

— Ваш отец присутствовал там? — уточнил Дойл.

— Да, были представлены все основные религии мира…

— Когда вы в последний раз разговаривали с ребе Брахманом?

— Точно не помню, но это было несколько недель назад, еще до моего отъезда в Лондон.