Андрей Тепляков - Пустошь Страница 49

Майкл опустил ее руку и медленно сел, не сводя глаз с Хорька. Анна тоже посмотрела на него.

— О-кей, — сказал тот и таким же жестом опустил ее вторую руку. — Ккак скажешь.

Он сел.

— Я думаю, этот разговор надо отложить до завтра, — сказала Анна.

— Я не изменю своего мнения, — упрямо возразил Майкл.

Хорек пожал плечами.

— Да ккакого ххрена мы вообще спорим? — сказал он. — Нашли, что дделить. Хочешь ехать на север — поехали на север. Я не ввозражаю. Только глазки придется ддержать на макушке.

— Но…, - сказала Анна.

— Мир, Майки?

Хорек протянул руку. Майкл нехотя протянул свою.

— Мир.

Анна мрачно села.

— Прекрасно!

Ночь решено было провести в Санта Ана, а утром двинутся дальше. В машине никто спать не захотел. Вместо этого они устроили кровати в магазине. Перед сном все вместе прошлись по домам, собирая все, что могло бы им пригодиться в дороге: воду, концентраты, консервы — все, что могло долго храниться. При виде груды припасов Майкл почувствовал облегчение. Эта картина внушала ему уверенность.

Он знал, что прав. Позиция Хорька — это позиция страуса, который прячет голову в песок. Он хочет сидеть и ждать — прекрасно, тогда им не по пути. Собственная убежденность в том, что нужно ехать на север, немного озадачивала и даже пугала Майкла, потому что снова поднимался вопрос о голосе, который он слышал. А слышал ли? И говорил ли тот что-нибудь о севере? Майкл не помнил, но чувствовал, что все делает правильно. И довольно об этом!

Они улеглись спать с наступлением темноты. Майкл и Анна заснули сразу, а Хорек долго ворочался с боку на бок. Через некоторое время затих и он.

Над пуэбло висела глубокая ночь, когда Хорек осторожно приподнял голову. Его окружала темнота и тишина. Стараясь не шуметь, он выбрался из спального мешка и вышел на улицу. Дома купались в ярком, почти подобном солнцу, свете двух лун. Их короткие черные тени, походили на глубокие ямы или могилы. Хорек подошел к «Сабурбану» и потрогал его.

Отличная машина! Просто замечательная!

Он обошел вокруг, внимательно ее рассматривая. Заглянув в кабину, он тихо присвистнул. «Ай да Майки!». Хорек осторожно положил ладонь на ручку водительской дверцы и нажал. Та тихо открылась, впустив в салон лунный свет. Он глянул под рулевую колонку, ключей в зажигании не было.

— Не спится? — услышал он позади голос Майкла и вздрогнул.

— Ччерт, ну и нннапугал ты меня! — сказал он и закрыл дверь. — Так мможно и сердечный пприступ заработать!

— Извини.

— Я нне мог уснуть, — сказал Хорек. — Ннаверное, из-за того, что днем сспал. Вот, решил ппройтись. Клевый агрегат, Майки! Откуда он?

— Пламер, начальник военного гарнизона. Ты его уже не застал.

— Ого! И как ддолго тебе ппришлось лизать ему ззадницу?

Майкл улыбнулся.

— Достаточно долго.

Он подошел ближе и тоже заглянул в кабину.

— Ты бы не ходил здесь один.

— Я ссстреляный воробей.

— И все же.

— Ок, ддорогая. Я возвращаюсь. Ввидишь?

Хорек вернулся в магазин, проклиная про себя чуткий сон Майкла. Анна беспокойно заворочалась, заставив его остановиться. Он склонился над ней. «Симпатичная девчонка». Прядь волос упала Анне на лоб. Хорек протянул к ней руку, и услышал шаги Майкла. Он быстро отдернул пальцы, как будто коснулся горячей сковороды, и полез в свой спальный мешок. Он видел, как Майкл сделал то же самое.

— Спокойной ночи, — тихо сказал Майкл.

— Спокойной ночи, Майки.

ГЛАВА 21

Хорек почувствовал свет на своей коже и открыл глаза. Солнце только-только взошло. Он не видел его, но знал, что оно сейчас похоже на апельсин, лежащий на кромке стола-горизонта. Часы Хорька уже давно ничего не показывали — села батарейка, но он не переживал. Он давно уже привык оперировать относительными величинами — рано-поздно, утро-вечер. Сейчас было ранее утро, день только начинался, и Майкл с Анной еще спали. Хорек выбрался из спального мешка и несколько раз нагнулся, касаясь пола кончиками пальцев, затем подошел к кучке вещей, лежащих рядом с Майклом. Среди них валялась пачка сигарет. Хорек подобрал ее и осторожно пальцем разворошил остальное. Больше ничего интересного. Он выпрямился и, стараясь двигаться тихо, вышел на улицу.

Дневная жара еще не успела окутать пуэбло. Хорек прикинул, что сейчас градусов семьдесят пять, может быть чуть больше. Прямо перед ним стоял «Сабурбан». Солнце отражалось от его пыльных боков. Он напоминал божество из другого мира, и Хорек залюбовался им. Подходить к машине он не собирался, вместо этого сел на последнюю ступеньку и закурил, наслаждаясь покоем раннего утра.

Если бы ему пришло в голову заглянуть в зеркало, он бы удивился, увидев, каким он стал. За пять лет, проведенных в пустоши, Хорек похудел с двухсот до ста семидесяти фунтов, его кожа загорела и приобрела цвет меди, как у индейцев навахо, которые иногда приезжали на рынок Санта Розита. В его волосах, раньше черных, появились светлые прожилки. Эти изменения сразу бросались в глаза, но не они насторожили бы внимательного наблюдателя. Изменилось что-то внутри, не видимое глазу. Его лицо, обычно приветливое, слегка нагловатое, теперь напоминало лицо хищника. Это было лицо койота, скитающегося по равнине в поисках еды. Зверя, который не верит ни во что, кроме себя и рассчитывает только на свои зубы, когти и быстроту ног. У этого зверя нет друзей, только враги. Если враг слабый, его можно убить, и, при необходимости, съесть. Если сильный — его можно обмануть и тогда тоже убить. И съесть. В крайнем случае можно бежать.

Хорек ничего такого не чувствовал. Слишком медленно, слишком постепенно происходили в нем изменения. И для себя самого он по-прежнему оставался Бенни Флаем, рубахой-парнем. Слегка потрепанным жизнью, слегка ожесточившимся, но прежним. Тем парнем, который поехал в пустошь третьего февраля две тысячи восьмого года и остался там навсегда. Хорек не помнил в точности, как провел эти годы, но это его не очень беспокоило. В конце-концов у молодых людей короткая память. Воспоминания — удел стариков. Самое главное, что он по-прежнему в полном порядке. Бенни Флай снова в седле!

— Привет, Майки.

Фигура Майкла, только что появившегося в двери, застыла. Он двигался совершенно бесшумно, неся кроссовки в руке, но Хорек все равно каким-то образом почувствовал его приближение.

— Привет, — ответил Майкл, сел рядом и стал, не торопясь, натягивать кроссовки.

— Еще одно ппрекрасное утро в ппустоши! — изрек Хорек и бросил сигарету на землю. — Скажем Аллилуйя!