Юлия Бойцева - Книга 2. Тропинка черной кошки Страница 5

– Идем, – крикнул, не оборачиваясь. – Тебя, наверно, уже ищут.

Я смотрела ему вслед не в силах пошевелиться. Капли воды коснулись голых рук и волос, будто подталкивая вперед, прогоняя с пленившего меня места.

Макианэль притормозил и обернулся. Его потухший взгляд отрезвил, снял противное наваждение. Как я могла не увидеть этого сразу, не почувствовать? Как могла не поверить?

Я сорвалась с места и побежала к охотнику. Усилившийся ветер сорвал с меня шаль, но мне она была уже не нужна. Я влетела в распахнутые объятья, и прижалась крепко к мужчине, прошептав:

– Прости.

– Простить за что? – удивленно спросил он, прижимая меня к себе.

– За то, что не ответила сразу. Все так неожиданно и… страшно. Мне страшно.

Я запрокинула голову, заглянув в голубые глаза, которые снова ожили. Протянув руку, дотронулась до теплой щеки. Я сгорала, словно бабочка, прилетевшая на свет свечи, не зная, что она настоящая, не магическая. И этот пожар чувств не отталкивал, а притягивал магнитом, заставляя забыть обо всем на свете.

Он немного неуверенно, будто боясь напугать, наклонился и коснулся губ легким поцелуем. И я снова не смогла пошевелиться. Я не верила своим глазам, своим ощущениям. Показалось, что все это- плод моего разыгравшегося воображения. Ведь этого не может быть на самом деле! Ведь передо мной Макианэль- охотник, суровый и опасный. Или уже нет? Или не для меня?

Макианэль немного отстранился, чтобы заглянуть в мои глаза, а у меня будто отняли воздух.

– Я сделал что-то не так? – спросил он тихо.

– Да, – согласилась я. – Ты зря остановился.

Его брови взлетели вверх, и уже через секунду над лесом загремел задорный смех, которому вторило эхо.

– Оливия, – смеясь, он прижал меня к себе и положил подбородок на макушку, а я зарылась носом в шелк черной рубахи. – Ты меня когда-нибудь с ума сведешь.

– Прости, – улыбаясь, прошептала я, вдыхая запах его тела. – Сама себе не рада.

Аккуратно взяв меня за подбородок и приподняв голову, он посмотрел на мои губы так, что я перестала дышать, а потом снова поцеловал, но на этот раз смелее. И я ответила со всей накопленной страстью и нежностью. Душа наполнилась теплом, былые страхи отступили. Весь мир со своими проблемами исчез. Остались только мы вдвоем. Тепло его тела, запах, сила рук, прижимающих к себе, шелк скользящих сквозь пальцы волос, вкус губ, – как я могла жить без этого так долго? Смогу ли жить без этого теперь? Я никогда еще не чувствовала себя такой желанной и никогда никого так не желала. И не было мешающих видений, мыслей о том, что поступаю неправильно. Я почувствовала его участившееся дыхание, когда на мгновение он отстранился, наслаждалась близостью и молила, чтобы все это длилось вечность. Мы целовались, не обращая внимания на моросящий дождь, следом пришедший ливень и грозу, на одежду пропитавшуюся холодной водой. Его губы скользнули по мокрой щеке, коснулись шеи и… замерли.

Макианэль резко отпрянул, осмотрелся и быстро заключил нас в сферу.

– Кажется, мы что-то пропустили, – улыбаясь, рассматривая небо, сказал он.

Я тихо рассмеялась и, сделав маленький шажок, крепко обняла его за талию. На мою спину легли теплые ладони, которые тут же скользнули по мокрому платью к волосам.

– Мы промокли насквозь, – заключил он.

– Не страшно. Высохнет, – отмахнулась я. Разве могут такие мелочи быть важнее происходящего с нами?

– Нужно идти, – прошептал он мне на ухо. – Я не хочу, чтобы ты заболела.

Я счастливо улыбалась, продолжая носом зарываться в его рубашку:

– Не заболею.

Но все же через пару минут охотник, взяв меня за руку, потянул назад, к водопаду, чтобы подобрать уроненную шаль. Макианэль ее высушил с помощью магии, хотя, конечно, скоро она станет такой же.

До площадки для «корри» шли молча, слушая шелест дождя. Когда впереди появился просвет, я, наконец-то, задумалась об обратной дороге.

– Как мы доберемся до дома? Все-таки для «корри» мы мокрые.

– Здесь неподалеку дом моего хорошего знакомого. Он одолжит нам карету, – уверенно ответил он, крепче сжав мою ладонь.

Карету? Я еще ни разу не ездила в карете. В нашей стране в них ездят только знатные особы. А мы, люди обычные, предпочитаем верховую езду, ну а в хозяйстве- телегу. Что же, всегда что-то бывает в первый раз.

Я, довольно улыбнувшись, кивнула, скорее себе, потому что Макианэль смотрел вперед.

Мы пересекли площадку для остановки «корри» и свернули на широкую дорогу, тоже идущую через светлый сосновый лес. Вскоре появились дома.

Улицы были пустынны. Мы остановились у ворот черного кованного красивого забора, окружающего маленький белоснежный дворец с колоннами. Весь двор этого красивого здания утопал в зелени, которая сейчас казалась потемневшей от непогоды. Макианэль просунул руку в круглое отверстие, являющееся частью узора забора, ее окутало легкое зеленоватое сияние, и ворота с приятным щелчком приветливо распахнулись. Я нерешительно зашагала за охотником, который шел с таким видом, будто это его собственный дом. На ступенях под широкой лоджией второго этажа, которую и удерживали колонны, нас уже ждали. Женщина в длинном темно-синем платье с воздушным шарфиком нежно-голубого цвета на шее широко улыбнулась и приветливо махнула рукой, а когда мы подошли, она распахнула объятья, в которые бодро и влетел Макианэль.

– Мой мальчик, я думала, ты совсем обо мне забыл, – отстранившись, сказала она.

– Ну что ты, если у тебя еще проблем с памятью нет, то у меня тем более, – насмешливо ответил охотник, а женщина весело рассмеялась на этот сомнительный комплимент.

Глядя на эту пару я не могла не улыбаться, так забавно они смотрелись, держась за руки и рассматривая друг друга. Женщина выглядела лет на сорок человеческих, но ее большие голубые глаза казались такими живыми и наивными, что чудилось, что передо мной еще вполне молодая особа. Темные, словно шоколад, волосы были заплетены в косу, а та закручена в пучок.

Но Макианэль разрушил эту иллюзию молодости своим:

– Ба, позволь познакомить тебя с моей девушкой.

От этого простецкого «ба» мне сделалось дурно, а от маленького «моей» и подавно. Я зарделась, сравнявшись с алыми розами, растущими у этого прекрасного дома. Макианэль обернулся, улыбаясь, и протянул руку, подзывая к себе. Я охотно за нее ухватилась и подошла поближе к немного озадаченной, посерьезневшей женщине.

Она рассматривала меня с нескрываемой заинтересованностью и, кажется, все никак не могла прийти в себя. Краем глаза заметила, что Макианэль нахмурился, посматривая на свою бабушку.

– Приятно познакомиться, – приветливо улыбнулась я, сильнее сжимая пальцы Макианэля.

– О, конечно! – вдруг оттаяла она, быстро заморгав своими большими ресницами, затеребив длинными пальцами голубой шарфик. И чуть слышно добавила:– Простите, все так неожиданно. Не думала, что это когда-нибудь произойдет.

Впрочем, женщина быстро взяла себя в руки, тут же снова став веселой и беззаботной.

– Данатарэль Виру Мадэ, – представилась она, протягивая мне руку в знак дружбы.

– Оливия, – аккуратно ее пожала, удивляясь такому радушию. Все же предложить сразу дружбу не каждый готов.

– Человек? – удивленно вскинула женщина брови.

– Да, – поморщилась я, улыбнувшись.

– Очаровательно! – почему-то засмеялась она. – Зовите меня просто Даната.

Я кивнула.

– Идемте, дети, – одарив Макианэля теплым взглядом, она совсем по-девичьи развернулась на каблучках и распахнула большую створку входной двери. – Вы, кажется, промокли.

– Да, поэтому не помешает горячий чай, – заявил Макианэль, пропуская меня вперед.

– Конечно, милый, – рассмеялась женщина. – И не помешает переодеться. Ты- марш в свою комнату, а гостье я подберу что-нибудь из своего гардероба.

Мы прошли в просторную теплую гостиную. Перед нами бежала вверх деревянная лестница с красивыми балясинами в форме спирали, а справа была комната со стеклянным круглым столом, стульями, уютным диванчиком, камином и многочисленными небольшими шкафчиками, заставленными книгами.

Макианэль прежде чем подняться одарил бабушку, как показалось, серьезным взглядом и ободряюще подмигнул мне. Уже через несколько секунд мы с Данатой остались одни.

– Пойдем, дорогая, – женщина взяла меня под руку и повела вглубь гостиной. – У меня осталось несколько своих «девичьих» платьев. Сама не знаю, зачем храню, фигура-то уже не та. Но тебе, думаю, подойдет.

Я оставляла на деревянном полу мокрые следы, но показалось, женщину это совсем не волнует. Она медленно вела меня через гостиную. На стене, напротив окна, за камином, обнаружилась небольшая дверка. Даната позвонила в колокольчик, достав тот из скрытого кармана платья. Сзади послышались торопливые шаги.

Мы остановились у двери и дождались, когда к нам подойдет невысокая девушка в простом сером платье до пят и белом ажурном передничке.