Андрей Сокол - Эксперимент Страница 5

– Поздравляю, – продолжал пришедший, – с успешным завершением задуманного. И благодарю за оказанную услугу.

Фёдоров буркнул что-то неуклюжее, это вызвало в нём приступ неприязни к самому себе. Но незнакомец кивнул головой и сказал:

– Смелее, профессор!

– Я не профессор, – ответил Федоров.

– Ну, тогда я буду вас звать по-простому: «прохвессор». Договорились? – незнакомец весело расхохотался. – Идемте же. Я покажу вам кое-что интересное.

– А вас как называть? – спросил Фёдоров незнакомца.

– Зовите меня просто: Владыка.

Фёдоров нервно сглотнул.

– Как мы себя чувствуем, прохвессор?

– Прекрасно…

Назвавшийся Владыкой небрежно начертил пальцем прямоугольник в воздухе перед собой, будто показывал, мол, тут будет такая площадка – и прямоугольный участок пола поднялся вверх, как крышка люка. В образовавшемся проёме Фёдоров увидел лестницу, спускающуюся в подземелье. Стен не было видно, только зловещее голубоватое свечение и какие-то тени…

– Как вы понимаете, – пояснил Владыка, – раньше тут этого не было. Всё это – моё творчество. Итак, прошу!

Он сделал приглашающий жест.

Фёдоров отдал бы всё на свете за то, чтобы не спускаться в это страшное подземелье, но он послушно ступил на лестницу. Владыка – следом.

Здесь было не холодно, не жарко. Сухо. Мертво.

В синюшном полумраке всё доступное зрению пространство налево и направо от лестницы равномерно заполняли чёрные кубы. Каждый имел сторону примерно в метр. Интервалы составляли около двух. На каждом кубе имелся стеклянный прямоугольник монитор – и на каждом мониторе светилось голубым восьмизначное число. Кубы соединялись четырехгранными стержнями. Лестница не имела перил и вела к прямоугольной площадке. До неё ещё далеко, и пока шли, Владыка вводил Фёдорова в курс дела.

– Посмотрите-ка, дружище, на эти кубики, – рассказывал он. – Это ёмкости, в которые я нынче помещаю души всех расчудесных обитателей здешних мест. Всех этих героев-первопроходцев, ученых и артистов, так называемых добрых фей, ну, и простых работяг, конечно… Я не собираюсь их тупо мочить. Пусть и не надеются! Никаких им раёв, никаких реинкарнаций, никаких вечных покоев, блин! Все останутся тут. Навсегда!

В освободившиеся тела я расселяю мой народ. Пусть поживет по-человечески. Пусть попользуется благами цивилизации. Ведь эти блага принадлежат ему по праву. И никаким прочим! И пусть попробуют возразить мямли-интеллигенты!

Кому всегда принадлежат власть и красивые самки? Хитрым и напористым! Я уважаю вас, прохвессор. Вы на правильном пути! И к богу сомнения!

Итак, о чем, бишь, я? Ага! Все будут довольны, вот увидите. Я перепишу историю по справедливости, то есть, как нравится мне. А души в коробочках вечно будут терзаться вопросами: «ну, как же ж так?» «как с нами могло такое стрястись?»

Фёдоров открыл было рот, чтобы спросить, зачем нужно запирать души в коробки…

– Вижу, хотите спросить, зачем мне это нужно? – догадался Владыка, – А вы знаете, какие мощные источники энергии ненависть, отчаяние, бессильная злоба, чувство униженности?.. Огого!

– А Ева? Что с ней? Она умерла? – спросил Фёдоров.

– Нет, эта дрянь бессмертна, – ответил Владыка, – И с ней работают специалисты… Видите ли, пока вы окончательно доматериализовывались, у нас тут появились… как бы так сказать… небольшие временные трудности. Сбежала её старшая сестричка Жанна, вы её помните, чёрненькая такая, и они с другой их старшей сестричкой, Соней, перекрыли портал. Связь с нижним миром у нас прервалась. Чувствую, ещё одну свинью они нам подложили… Однако мы пришли!

– Доктор! Спасите его!.. – Света упала на колени, вцепилась пальцами в халат врача.

Врач поднял её, встряхнул за плечи…

– Владимир Фёдорович! – позвали из-за приоткрывшейся двери. – Больной из пятой палаты пришел в сознание.

Глава 3

Фёдоровское счастье

«Какое счастье, что это был всего лишь сон…» – подумал Фёдоров, просыпаясь. Сознание понемногу возвращалось. Вместе с ощущением веса пришло чувство покоя и защищённости. Сквозь веки ломился горячий утренний свет. Фёдоров открыл глаза и увидел край синей постели в «золотых» звёздах, часы на тумбочке (они показывали десять минут десятого) горшок с цветком на подоконнике… За окном галдели птицы…

Алисин край простыни был откинут.

Игорь перевернулся на спину.

Уютно пахло кофе.

«Я дома… – подумал Фёдоров, нежась в теплых утренних лучах, – Какое счастье проснуться дома».

Белые стены, белый ковёр на полу, белые колонки в углах комнаты, телевизор на стене… Правее, ближе к двери, стеклянный туалетный столик, на нём среди флакончиков, баночек и баллончиков, полосатый котик Кузинька – любимая Алисина игрушка… На ковре – в картинном беспорядке – чулки, чёрная блузка, чёрное бельё, чёрная юбка…

…Будто с похмелья, Фёдоров не мог вспомнить, что было накануне… Постепенно какие-то картинки начали всплывать в памяти: туннель… чёрный шар… взрыв… Синие розы… Дом над морем… Демон и Владыка с мерзкими рожами… Две девочки… Гоблины в камуфляже… Подземелье с ящиками для душ… Господи, приснится же такое…

За дверью послышались шаги – вошла Алиса в коротком серебристом халатике и с подносом в руках. Её чёрные волосы были влажными.

– Доброе утро, Игорек! – она поставила поднос на тумбочку и присела на край кровати.

Фёдоров притянул Алису к себе…

«Минуточку…» – шепнула она, выпрямилась – и халатик упал на пол.

Пока они купались в нежности, кофе успел остыть…

– …ты целуешь меня, будто в последний раз, – сказала Алиса с улыбкой.

– Я очень, очень по тебе соскучился.

– За сутки?

Алиса погладила его лицо нежной ладошкой. У Алисы красивые руки…

Красивые и добрые, с чуткими пальцами.

Надёжные руки…

– Алиса, мне приснилось, что я умер… – сказал Игорь.

– Долго жить будешь, – ответила Алиса.

– Я ничего не помню… – сказал Игорь, – Что было вчера? Я же куда-то уезжал, да?

– Я позвонила тебе… Я очень скучала… Потом взяла такси и приехала в лабораторию. Мы нашли тебя на площадке перед воротами. Ты был без сознания. Лаборатория сгорела…

– Правда, сгорела? Да? – спросил Федоров, радостно улыбаясь.

Алиса кивнула.

Игорь заплакал, размазывая слезы ладонями, будто не сорокалетний мужчина, а маленький мальчик…

«Извини… сейчас… сейчас…», – сказал он, шмыгая носом.

– Что ты? – спросила Алиса удивленно.

– Ничего, ничего… Как замечательно!.. Минуточку…

Фёдоров пошел в ванную. В зеркале отразился взлохмаченный человек с покрасневшим носом и виновато-вопросительным выражением глаз.

Фёдоров умылся и вернулся в спальню.

Алиса лежала на спине, глядя перед собой в задумчивости.

«Откуда ты взялась… такая?.. Будто выдумал кто-то…Таких же не бывает…» – подумал Игорь и задержался в дверях, полюбоваться…

– Алиса, прости за дурацкий вопрос, ты, правда, меня любишь? – спросил он.

Алиса медленно повернула голову, улыбнулась, будто не ему, а своим мыслям…

– Да.

– Алиса… Алисушка… Я люблю тебя. Люблю с того самого момента, как впервые увидел в доме Сергея… – Фёдоров сказал и осекся. Не надо было об этом.

– Да, да… Он любил ставить меня в неловкие положения… – ответила Алиса.

– Моя миленькая, – сказал Федоров. Голос его дрожал. – Я должен кое-что тебе рассказать. О нас с тобой… Это очень важно!

Алиса приложила палец к губам.

– А ты забыл, какой вчера был день?

– Господи! Алисушка! 17 июня. Твой день рождения! – Игорь схватился за щеку, как делал обычно в замешательстве. – Как же я… Я же тебе подарок…

Фёдоров побежал в свой кабинет.

Торопливо выдвинул один ящик стола, другой…

Коробочка нашлась в шкафу, во внутреннем кармане пиджака.

«Дурак, дурак! Вот чуть не ляпнул… – корил он себя, – Нашёл время для эдаких-то откровений! Ну, где мои мозги? Видать, долбануло меня вчера неслабо…»

– Вот. Это тебе… – сказал он Алисе, виновато улыбаясь.

Платиновое колечко с бриллиантом замечательно подошло к её загорелой руке…

Алиса притянула Игоря к себе…

– Спасибо, – шепнула ему на ушко.

Фёдоров чуть не расплакался от счастья.

Они провалялись в постели часов до трех…

– Пойдём куда-нибудь, позавтракаем… – предложил Игорь.