Роксолана Коваль - Decoctum Страница 5

Дарнет поднял глаза выше. На миг почудилось, что перед ним нависло омерзительного вида чудище, скалившее тонкие клыки. Раздвоенный язык прополз по его щеке, а длинные когти снова впились в одежду, подняли и откинули к окнам. Чудом не вылетев из замка, Дарнет грохнулся на пол и уже не смог подняться. Уткнулся лицом в горсть мелких камней и смиренно ждал своей участи.

Вильтавирра поволокла обездвиженную добычу наверх. Влетев в некогда богатую залу с осколками толстых колонн, бросила Избавителя в центр. На выбеленном пылью троне сидела Алеврелийя и с наигранным интересом изучала знаки меча.

Одна за другой появились и остальные Виализонии. Седьмая, сменившая белоснежный наряд покойницы на рдяный атлас, подошла к Дарнету и помогла ему перевернуться на спину, толкнув его ногой в плечо. Избавитель глухо застонал, подозревая, что безвольная рука у него сломана. Левая. Хотя, неважно какая, ведь меча ему больше не держать. Уже не выбраться из этого замка. Всё, что он может сделать, это своевременно перегрызть себе вены.

– Сколько голов ты снес этим мечом? – спросила Алеврелийя, наставив на Дарнета острие. – Сколько Виализоний пало от него?

– Не знаю, – выдохнул Избавитель, с трудом оставаясь в сознании.

– Скольких чудовищ ты обрек на муки?

– Не знаю.

– Сколько людей погибло, доверившись Избавителю?

– Не знаю.

– Ты умеешь считать только деньги!

Алеврелийя усмехнулась, нащупала мечом дыру в одежде и добралась до тела, медленно расковыривая кончиком ссадину. Лучшее, на что мог рассчитывать Избавитель, это на быструю смерть. Хорошо было бы умереть от своего меча, а не от пыток Виализоний.

– Сколько времени прошло с тех пор, как ты видел меня ещё… живой?

– Десять лет и восемь месяцев.

Девушка широко раскрыла глаза, удивленная его ответом. Полагала, что и на этот вопрос он ответит: не знаю. Виализонии захихикали и, сообщив, что отправляются на охоту, закружились и исчезли. Кровь врага была для них смертельно опасна, потому они не хотели рисковать и трогать его сейчас.

Алеврелийя поднялась с трона и начала ходить вокруг Дарнета, наступая на его рассыпавшиеся по полу волосы.

– Зачем ты вернулся, Джийллиэн? – резко опустившись на колено, спросила она, ухватив его за лохмотья кожаной одежды.

Дарнета словно пронзило её прикосновение. Холодные пальцы случайно коснулись груди, но в сердце вонзилась огненная игла. Как же долго он не видел её! Но за одиннадцать лет не забыл ни одной черточки. Эти сжатые обидой губы когда-то дарили ему спасительные улыбки, а полные ненависти глаза – ласкали теплыми взглядами. Когда-то…

– Почему ты не уехал? Ведь знал, что если вернешься, то пропадешь. Ты же понимаешь, что будешь умирать в страшных муках, какие я только выдумаю для тебя!

– Я знаю… – тихо отозвался Дарнет, через боль разомкнув разбитые губы и глядя на источающую холод девушку. – Но тебе не удастся сделать мне больнее.

– Обещаю, ты увидишь, как сильно ошибался! – отдернув пальцы от его груди, она поднялась и направилась к двери.

Подтянув к себе безвольную руку, Дарнет перевернулся на бок. Подняться не смог и, уткнувшись в пыльные камни пола, закрыл наболевшие глаза.

Алеврелийя права: она ещё в состоянии сделать ему больно.

Глава 4. Королевство Медовых Полей. 105-й год Века Отчаяния

Принцесса Фиара с рождения не переставала удивлять всех вокруг. Первым, кого она подивила после родителей, стал принц Халорн, пожаловавший к ней с дарами. Уверенный в том, что она подходящая спутница жизни, он собирался просить её руки. Фиара, конечно, не красавица, но всё же лучше неуклюжей дочери короля, что прочили ему в невесты. Правда, в какой-то момент принц засомневался, что она многим лучше.

Фиара совсем забыла о столь важном событии! Заставив гостя прождать два часа, предстала перед ним в изодранном мужском костюме и с двумя мечами в руках. Даже не взглянув в сторону богатых даров, махнула слугам, чтобы те унесли все подношения. Ни сундуки с тканями, ни ларцы с каменьями, ни корзины со сладостями ее не впечатлили. Кивнув дорогому гостю, она надолго приникла к фужеру с водой, пытаясь отдышаться после очередной мальчишеской драки.

Принц растерянно моргал и разглядывал будущую невесту. Её прямые каштановые волосы сосульками свисали на плечи, по тонким губам бежали струйки воды, на щеках темнела грязь. А холодные голубые глаза словно принадлежали старухе.

– Халорн Аранден, принц королевства Медовых Полей! – вытянувшись, счел нужным представить господина его советник.

– Прибыл с целью получить ваше согласие на объединение!

Фиара посмотрела на него поверх фужера и прищурилась. Пораженный принц перевел взгляд на её пыльные штаны, заправленные в сапоги, а потом и на разошедшийся по швам бордовый кафтан. Халорн, как и дамы его матери, считал себя привлекательным юношей. Более того, он слыл завидным женихом, потому не мог снести такого пренебрежения к своей персоне. Отказавшись от прежних намерений, развернулся и ушел, обиженно велев забрать и все привезённые дары.

– Милая госпожа, не печальтесь, – бросились утешать прислужницы всхлипнувшую Фиару. – Вы достойны лучшего жениха.

– Проклятье… проклятье… Как же так получилось?

– Не убивайтесь, милая госпожа. К вам ещё посватаются другие.

– Проклятье… проклятье… Я потеряла любимые ножны!

Прислужницы не сразу опомнились. Принцесса бросила на пол мечи и побежала искать потерянные в драке ножны. Наставницы разводили руками и смотрели на всё сквозь пальцы. Рано оставшись без родителей, богатая наследница с детства была сама себе хозяйкой и делала то, что считала нужным. Хоть ей уже и исполнилось семнадцать, вела она себя как избалованное дитя.

Она и не вспоминала о принце Халорне, каждый день переодеваясь в простолюдинку и сбегая из замка. А вот принц после визита в её замок не мог забыть своего позора и приехал снова. Тщательно подготовился к важному разговору и был готов ко всему.

В этот раз Фиара встретила его в белом платье и хрустальных украшениях. Выглядела надменной и неприступной, как заснеженная горная вершина. Смотрела свысока, была немногословна и бездушно улыбалась в ответ на комплименты.

– Я подумаю над вашим предложением, – пообещала принцесса, давая понять, что визитерам пора покинуть её владения.

Когда принц и его свита удалились, Фиара прижала к груди преподнесенные ей ножны – точную копию потерянных – и долго смотрела на закрывшиеся двери.

– Что с вами, милая госпожа? – обеспокоились прислужницы.

– Проклятье… проклятье…

– Что вы опять потеряли? Подвеску? Браслет? Заколку?

– Проклятье… проклятье…

– Милая госпожа, что случилось? Почему вы плачете?

– Я, кажется, влюбилась.

Через два месяца она стала женой принца Халорна.

И в первую же брачную ночь разодралась с мужем!

Швыряя в него подаренными вазами, подсвечниками, картинами, перевернула все покои, старательно приготовленные для особого случая. Так и не добившись своего, вызвала принца на поединок. До утра они махали мечами, порубив стойки кровати, порвав не одну подушку и перебив фамильные статуэтки. Под утро оба свалились без сил и заснули на полу, окруженные осколками и горами перьев.

Но на этом Фиара не успокоилась и продолжила дивить мужа. Через каждые два года с завидной точностью начала рожать дочерей.

И ни одна из трёх прелестных девочек не была похожа на родителей!

Старшая дочь уродилась огненно-рыжей, кареглазой и круглолицей. С занятными, неизвестно от кого унаследованными ямочками на щеках. Средняя росла черноглазой брюнеткой с пухлыми губками. Младшая и вовсе появилась на свет сивой и кудрявой!

– Ты надо мной издеваешься! – кричал уже ставший королем Халорн, ответно бросив в стену изящную вазу. – Когда ты родишь мне сына? Нашему королевству нужен наследник!

– Будешь повышать на меня голос, подарю тебе ещё одну дочь!

– кричала в ответ Фиара, в свою очередь швыряя в стену статуэтки.

– Какую на этот раз? – отскакивая от летевшего в него фарфора, ехидно отзывался Халорн. – Брюнетка, блондинка, шатенка – все уже есть!

Они всегда ругались, всегда дрались, всегда спорили. Но при этом уже не представляли, как могли бы жить друг без друга.

Все бурные ссоры заканчивались не менее бурной страстью и недолгим, но приятным перемирием. Правда, больше Фиара не тяжелела, видно ещё не решив, кого бы хотела родить следующим. Она не привыкла повторяться, не желала теснить индивидуальность дочерей. А дочери её и впрямь – существа особенные!

Старшая – Солира – отличалась весёлым нравом, но при этом была послушной, беззлобной и совершенно необидчивой девочкой. Её звонкий смех так и кружил под тяжелыми сводами замка. С мордашки не сходила дружелюбная, открытая улыбка, дарившая пухлым щекам эти неведомо откуда взявшиеся ямочки.

Средняя дочь – Але – всегда была серьезной и молчаливой. Уже в три года она вышагивала по приёмной с неприступным видом. В отличие от старшей сестры никогда не мяла платьев, не наступала на длинные подолы и не теряла дорогих заколок. Ни отец, ни мать, ни десятки прислужников – никто не слышал её смеха. Она не принимала участия в шумных играх, не бегала с визгом по залам.