Стивен Кинг - Жребий Страница 5

Он свернул влево, на Брукс-роуд, миновал кованые железные ворота и низкую каменную ограду кладбища Хармони Хилл, а потом съехал вниз по крутому склону и двинулся вверх по дальнему боку холма — боку, известному, как Марстен-Хилл.

У вершины окаймлявшие дорогу деревья расступились. Справа внизу стал виден собственно город — он впервые открылся взору Бена. Слева — дом Марстена. Бен вышел из машины.

Дом ничуть не изменился. Ни капельки.

Можно было подумать, что в последний раз Бен видел его вчера.

На дворе перед фасадом буйно разрослась высокая ведьмина трава. Она загораживала старые, покоробленные морозами плиты, которые вели к крыльцу. В траве распевали сверчки. Бен увидел, как, описывая странные параболы, скачут кузнечики.

Сам дом глядел вниз, на городок. Такой же огромный, нелепой планировки, оседающий и покосившийся. Беспорядочно заколоченные окна придавали ему тот зловещий вид, какой присущ всем старым домам, долго простоявшим пустыми. Непогода стерла краску, и дом приобрел однообразный серый цвет. Метели сорвали не одну чешуйку черепицы, а обильный снег отогнул книзу западный угол главной крыши, отчего дом казался сутулым и сгорбленным. Справа к столбику перил был приколочен облезлый знак: «Посторонним вход воспрещен».

Бен ощутил непреодолимое желание пройти по заросшей дорожке мимо сверчков и кузнечиков, которые брызнут у него из-под ног, взобраться на крыльцо, заглянуть в щели между кое-как приколоченными досками в коридор… или в гостиную. Может быть, подергать парадную дверь. И, если она незаперта, войти.

Он сглотнул и пристально посмотрел на дом, без малого загипнотизированный. Дом, в свою очередь, с безразличием идиота уставился на Бена. Пройдешь по коридору, чувствуя запах сырой штукатурки и гниющих обоев, а за стенами будут скрестись мыши. Вокруг окажется развал, груды хлама, можно будет что-нибудь подобрать — хотя бы пресс-папье — и сунуть в карман. По том, в конце коридора, вместо того, чтобы пойти в кухню, ты сможешь повернуть налево и подняться по лестнице; под ногами заскрипит известковая пыль, которая годами сеялась с потолка. Ступенек там четырнадцать. Ровным счетом четырнадцать. Но верхняя была поменьше, несоразмерной, словно ее добавили только, чтобы избежать несчастливого числа. Наверху лестницы, на площадке, ты останавливаешься, глядя на закрытую дверь в конце коридора. Если пойти к ней, наблюдая словно откуда-то извне, как она приближается и растет, то можно протянуть руку, положить ладонь на тусклую пятнистую серебряную ручку… Бен повернул прочь от дома, со свистом выдыхая сухой, как солома, воздух. Еще не время. Позже — может быть, но не сейчас. Пока достаточно знать, что все это по-прежнему здесь. Оно поджидало его. Бен уперся ладонями в капот и поглядел на город. Там, внизу, можно выяснить, кто владелец дома Марстена и, может быть, снять этот дом. Кухня отлично подойдет для рабочего кабинета, а спать он сможет в гостиной. Но ходить наверх Бен себе не позволит.

Только, если иначе будет нельзя. Он сел в машину, завел ее и поехал вниз с холма, в Иерусалимов Удел.

ГЛАВА ВТОРАЯ. СЬЮЗАН (I)

Сидя в парке на лавочке, Бен заметил, что за ним наблюдает какая-то девушка. Девушка была очень хорошенькой, светлые легкие волосы обвивал шелковый шарфик. Сейчас она читала книгу, однако рядом лежал блокнот для эскизов и нечто, внешне напоминающее угольный карандаш.

Был вторник, шестнадцатое сентября, первый день школьных занятий, и парк волшебным образом опустел, лишившись своих самых шумных посетителей. Остались только рассеянные по всему парку мамаши с младенцами, несколько стариков, сидящих возле военного мемориала, да эта девушка в пятнистой тени кривого старого вяза.

Она оторвалась от книги и увидела его. По лицу прошла тень испуга. Она опустила глаза к странице, снова поглядела на Бена, начала подниматься, видимо, одумалась, все-таки встала и снова села.

Он поднялся и подошел, тоже с книгой в руках. Это был вестерн в мягкой обложке.

— Привет, — дружелюбно сказал Бен. — Мы знакомы?

— Нет, — сказала девушка. — То есть… Вы — Бенджамен Мирс, правильно?

— Правильно. — Он поднял брови.

Девушка нервно рассмеялась, не глядя ему в глаза — только бросая украдкой короткие взгляды в попытках прочесть показания барометра намерений Бена. Она совершенно очевидно была не из тех девиц, что имеют привычку заговаривать в парке с незнакомыми мужчинами.

— А я уж подумала, что вижу привидение. 

Она приподняла книгу, которая лежала у нее на коленях. Бен мельком увидел, что на толстом обрезе страниц оттиснуто: «Публичная библиотека Иерусалимова Удела». Книга оказалась «Воздушным танцем», его вторым романом. Девушка показала Бену заднюю обложку — с нее смотрела его собственная фотография, фотография теперь уже четырехлетней давности. Лицо выглядело мальчишеским и пугающе серьезным глаза казались черными бриллиантами.

— С таких вот несущественных встреч начинаются династии, — сказал он и, хотя замечание было брошено просто так, в шутку, оно странным образом зависло в воздухе, как произнесенное в насмешку пророчество. В заболоченном пруду у них за спиной плескались несколько недавно научившихся ходить малышей, а мама внушала Родди: «Не раскачивай сестренку так высоко». Невзирая на это, сестренка в развевающемся платьице взлетала на качелях под самое небо. Этот момент Бен помнил и много лет спустя — как будто от пирога времени отрезали особый маленький кусочек. Если в такой миг между двумя людьми ничего не вспыхнуло, он просто канет обратно туда, где разрушаются воспоминания.

Потом она рассмеялась и протянула ему книгу.

— Не дадите автограф?

— На библиотечной книжке?

— Я выкуплю ее у них и заменю Он отыскал в кармане свитера механический карандаш, раскрыл книгу на форзаце и спросил:

— Как вас зовут?

— Сьюзан Нортон.

Он быстро, не задумываясь, написал: «Сьюзан Нортон, самой хорошенькой девушке в парке. С теплыми пожеланиями, Бен Мирс». Под своей подписью он размашистым почерком добавил дату.

— Теперь вам придется ее украсть, — сказал он, возвращая книгу. — «Воздушный танец» больше не издают — увы.

— Закажу копию в одном из книгохранилищ в Нью-Йорке, — она замялась и на этот раз посмотрела ему в глаза чуть более долгим взглядом. — Это ужасно хорошая книга.

— Спасибо. Когда я снимаю ее с полки и гляжу на нее, то никак не могу понять, почему ее вообще напечатали.

— И часто снимаете?

— Ага, но стараюсь с этим покончить.