Стивен Кинг - Крауч-Энд (сборник) Страница 5

Они повернули направо. На углу, рядом с тремя громадными мотоциклами, стояли трое парней в черной коже. Они оглянулись на проезжающее такси, и на мгновение Дорис показалось (сейчас заходящее солнце светило ей прямо в глаза), что у байкеров нечеловеческие лица. В душе шевельнулось неприятное ощущение — и не ощущение даже; уверенность, — что у этих ребят в черной коже не лица, а крысиные морды. Крысиные морды с черными настороженными глазами. Но потом свет немного сместился, и она поняла, что, конечно же, все было совсем не так. Это были обычные парни, которые стояли себе и курили перед кондитерской на углу.

— Ну вот, кажется, мы подъезжаем. — Лонни перестал шарить по карманам и указал пальцем в окно. Дорис взглянула туда и увидела табличку с названием улицы. «Крауч-Энд-роуд». Старые кирпичные дома обступили узенькую улицу, словно поблекшие сонные вдовы. Казалось, они провожают такси глазами — слепыми темными окнами. Движения на улице не было, только несколько ребятишек проехало навстречу и мимо на грохочущих мотоциклах. Двое мальчишек пытались проехаться на скейтборде, но без особых успехов. Их папаши сидели на лавочке, курили и наблюдали за стараниями детей — отдыхали после работы. Все казалось вполне нормальным.

Таксист остановился перед маленьким ресторанчиком унылого вида с заляпанной вывеской, выставленной в окне: ПАТЕНТ НА ПРАВО ТОРГОВЛИ СПИРТНЫМИ НАПИТКАМИ ЕСТЬ, — и плакатом побольше, который сообщал, что здесь можно взять карри навынос. На подоконнике с той стороны стекла спал большой серый кот. У входа стояла красная телефонная будка.

— Ну вот, ребята, — сказал таксист. — Сейчас вы уточните адрес вашего друга, и я вас довезу в лучшем виде.

— Ага, спасибо, — сказал Лонни и вышел из машины.

Дорис пару секунд посидела в машине, а потом тоже решила выйти — пройтись и размяться. На улице по-прежнему дул жаркий ветер. Он тут же взметнул ее юбку и прилепил к ноге обертку из-под мороженого. Дорис брезгливо тряхнула ногой. Потом подняла глаза и обнаружила, что смотрит прямо на серого кота за стеклом. Он тоже смотрел на нее совершенно непроницаемым и загадочным взглядом. У него был один глаз и всего половина морды — вторую половину напрочь выдрали когтями в какой-то давней кошачьей драке. Осталось лишь безобразное розоватое месиво, изрытое шрамами и рубцами, незрячая глазница с молочно-белесым бельмом и несколько пучков шерсти.

Котяра беззвучно мяукнул через стекло.

Дорис стало противно и страшно. Она поспешно отошла от окна, подошла к телефонной будке и заглянула внутрь сквозь заляпанное грязное стекло. Лонни подмигнул ей и поднял вверх большой и указательный пальцы, сложенные колечком. Мол, все о'кей. Потом он опустил в щель автомата десятипенсовик и заговорил в трубку. Он рассмеялся — не слышно через стекло. Как тот кот. Дорис оглянулась на окно ресторанчика, но котяра уже смылся. Внутри было сумрачно, но она все равно разглядела пустые столы, на которых стояли перевернутые вверх ногами стулья, и старика, уныло подметавшего пол. Потом она повернулась обратно к мужу и увидела, что он что-то записывает на бумажке. Наверное, адрес. Он убрал ручку в карман, крепко зажал бумажку в руке — да, это был адрес, — сказал в трубку еще пару слов, повесил ее на рычаг и вышел из будки.

С торжествующим видом он предъявил бумажку жене.

— Ну вот, все в порядке… — Он глянул вперед поверх плеча Дорис и вдруг нахмурился. — А где наше такси?

Она обернулась. Такси исчезло. На том месте, где стояла машина, осталась лишь пара каких-то бумажек, которые ветер лениво гнал по асфальту. На другой стороне улицы возились двое мелких ребятишек. Совсем малыши, лет пяти-шести. Мальчик и девочка с растрепанными косичками, торчащими в разные стороны. Они хватали друг друга руками и заливисто хохотали. Дорис заметила, что рука у мальчика изуродована и скрючена, как клешня. И куда только смотрит министерство здравоохранения… Ребятишки заметили, что она на них смотрит, тесно прижались друг к другу и опять рассмеялась.

— Я не знаю, — растерянно проговорила Дорис. Она себя чувствовала полной дурой. И еще ей было немного не по себе. Жара, неизменный ветер, который дул так неестественно ровно, без порывов и затуханий, странный, словно нарисованный свет…

— А в котором часу это было, примерно? — вдруг спросил Фарнхэм.

— Я не знаю, — испуганно проговорила Дорис. Неожиданный вопрос констебля перебил ее горестный речитатив, так что она даже не сразу сообразила, о чем ее спрашивают. — Часов в шесть, наверное. Может быть, в двадцать минут седьмого.

— Ясно. Продолжайте, пожалуйста, — сказал Фарнхэм, который прекрасно знал, что в конце августа закаты в Лондоне начинаются как минимум в восьмом часу. Если не позже.

— Так, это что же получается? — проговорил Лонни, оглядываясь по сторонам с таким напряженным видом, как будто хотел силой своего праведного раздражения вернуть на место исчезнувшее такси. — Он что, просто взял и уехал?

— Может быть, он подумал… ну, когда ты поднял руку. — Дорис изобразила тот знак «все о'кей», который Лонни показывал ей из телефонной будки. — Может быть, он подумал, что ты его отпускаешь… вроде махнул рукой.

— Мне пришлось бы долго руками махать, чтобы он уехал с почти трояком на счетчике, — фыркнул Лонни и подошел к краю проезжей части. Двое малышей на той стороне Крауч-Энд-роуд продолжали хихикать.

— Эй, ребята! — окликнул их Лонни.

— Вы американец, сэр? — спросил мальчик с клешней вместо руки.

— Да, — сказал Лонни и улыбнулся. — Вот тут стояло такси, буквально пару минут назад. Вы не видели, куда оно уехало?

Ребятишки как будто задумались. Девочка вышла к краю тротуара, сложила ладошки рупором и, по-прежнему улыбаясь, она прокричала им через улицу — через рупор из грязных ладошек и через свою по-детски невинную улыбку:

— Вот и угребывай в свою Америку!

У Лонни отвисла челюсть.

— Сэр! Сэр! Сэр! — пронзительно завопил мальчик, бешено размахивая своей безобразной клешней. А потом они оба развернулись и бросились бежать. Буквально через пару секунд они завернули за угол и скрылись из виду, и только эхо их звонкого смеха еще задержалось на улице.

Лонни ошалело взглянул на Дорис.

— Похоже, что здесь, в Крауч-Энде, некоторые ребятишки не особенно жалуют американцев, — выдавил он.

Дорис нервно огляделась по сторонам.

Похоже, больше на улице не было никого.

Лонни приобнял ее за талию.

— Ну что, малышка. Похоже, придется нам топать пешком.

— Мне что-то не хочется топать пешком, если честно. А то вдруг эти мелкие побежали за старшими братьями. — Дорис рассмеялась, чтобы показать, что она пошутила, но смех получился каким-то натянутым. Ей очень не нравился этот вечер, навевающий странное ощущение выпадения из реальности. Лучше бы они с Лонни остались в отеле, право слово.