Адам Нэвилл - Ритуал. Часть 1 Страница 5

Фил издал грязный смешок, прозвучавший как-то нехорошо рядом с этим домом, но не стал оборачиваться. Он постучал в дверь и толкнул ее.

От злости Люк не мог ни сдвинуться с места, ни вздохнуть. Он уставился вперед, стараясь не встречаться ни с кем глазами. Дом, как ни в чем ни бывало, вернулся за Хатчем к дому. Он даже рассмеялся. — Тебе понравится. Шлепать хорошеньких парнишек по задницам в лесу.

— Точно. И заодно свой размах проверю. Тебе достанется с левой.

— Замка нет. Но дверь заклинило, — сказал Фил.

Хатч снял рюкзак. — Подожди-ка. Отойди в сторону.

Люк вытащил сигаретную пачку из бокового кармана промокших штанов. Руки тряслись. Анализировать ситуацию было некогда, но он не мог ничего поделать. Не мог не думать об их компании. Потому что путешествие обернулось разочарованием. Не из-за погоды. Он пошел бы даже, если б знал, что все дни будет лить дождь. Он был сильно взволнован возможностью снова зависнуть с своими друзьями, и ждал этого шесть месяцев после свадьбы Хатча, где и была впервые озвучена эта идея. Но поход стал таким невыносимым, потому что он почти никого не узнавал. Он уже сомневался, знал ли он вообще когда-нибудь этих людей. Пятнадцать лет это долгий срок, но какая-то часть его продолжала цепляться за мнение, что это его лучшие друзья.

Но здесь он чувствовал себя по-настоящему одиноким. Больше их уже ничего не связывало.

6

Как только дом был вскрыт, Дом, Фил и Хатч стали рыться в рюкзаках в поисках фонариков. За выбитой ногой Хатча дверью царила непроглядная тьма.

Люк вздрагивал при каждом ударе. Идея вскрыть дверь заставляла его нервничать. Расстройство после стычки с Домом лишь усилило нежелание присоединяться к остальным, отчего он снова почувствовал себя дураком. Но еще ему было стыдно за этот вандализм. Он остался на лужайке под дождем, в то время как другие толкались у двери.

Как и остальные трое, он валился с ног. Мокрый, голодный, и абсолютно несчастный. Он просто хотел, чтобы все это закончилось — их мотание из стороны в сторону, дождь, темный неприятный лес. Но они не должны опускаться до вторжения в частную собственность. С этим местом что-то не то. Все ли они продумали? Ведь до того трупа на дереве всего несколько миль. Это нелепо, но им нужно убираться отсюда как можно дальше, пока не наступили сумерки.

Рассудок у всех помутился. Никому больше нельзя доверять. Так или иначе, этого уже не забыть и не простить.

Люк медленно направился к черному дому. На звук голосов. Все были уже внутри и говорили одновременно. Кто-то смеялся. Это Фил. Люк выбросил сигарету в заросли сорняка и решил присоединиться к ним, заставив себя вернуться в братство.

Тут у него за спиной раздался какой-то шум. Оглушительный треск, откуда-то из-за деревьев.

Он обернулся и уставился на стену темного леса, из которого они только что вышли. Кроме листвы деревьев, шевелившейся под серебристым дождем, и папоротника, колышущегося меж толстых стволов, никакого движения не наблюдалось. Но жуткий треск ломающегося дерева по-прежнему звенел у него в ушах. Его отзвук, похожий на глухой стук камня, отскакивающего от древесных стволов, казалось, удалялся все глубже в лес.

Что же могло сломать дерево с таким звуком? Он даже представил себе бледные сочные волокна и щепки, торчащие из-под коры толстой ветви, вырванной из почерневшего ствола.

Глотая ртом воздух и чувствуя себя еще слабее и ничтожнее, чем когда-либо, Люк не мог сдвинуться с места. В ушах стучало. Он стоял неподвижно, дезориентированный от страха, словно ожидая, что из леса выскочит нечто и бросится на него. На мгновение он представил себе ужасающую ярость и силу лесного существа, его жуткий умысел. Представил и чуть было не уверовал.

В небе раздался раскат грома, прокатившись над верхушками деревьев и исчезнув в сырой пелене над домом. Шум дождя в деревьях напоминал уже не барабанную дробь, а натуральный камнепад.

— Эй, дружище! — крикнул Хатч. — Зайди сюда. Ты должен это видеть.

Люк очнулся от транса и удивился сам себе. Это изнеможение доконало тебя. Сыграло шутку с разумом. Темные деревья, среди которых они были весь день и вечер, оставили в его душе неизгладимый след. Негативный налет на все его мыли и чувства.

Ему нужно сохранять активность и сосредоточенность. Он направился к двери. Ступив на порог, он увидел выглядывающее из проема бледное лицо Хатча, и снял кепку.

— Ты слышал это?

Хатч посмотрел на небо. — Знаю. Гром гремит. Не найди мы это место, буря добила бы наших толстяков. Мы б их точно потеряли.

— Достал уже, Йоркшир! — крикнул из темноты хибары Дом.

Несмотря на беспокойство, Люк не смог сдержать нервный смешок. Его рот тоже растянулся в глупой ухмылке. Хатч повернулся, чтобы вернуться в дом, где по темным стенам уже плясали лучи фонариков.

— Нет. Не гром. Деревья. В лесу. Разве ты не слышал?

Но Хатч уже не слушал его. Он вернулся к парочке в дом. — Что там у тебя, Домжа?

Люк услышал, что Дом ответил, — Куча всякого христианского дерьма.

Потом снова бросил взгляд на лес и вошел в дом.

7

Нельзя было сказать, как давно это место было необитаемым. Или что за люди здесь жили.

Желтый свет фонариков с трудом проникал вглубь тесной лачуги. Первое, что заметил Люк, это черепа. А еще распятия.

К дощатым стенам большой комнаты первого этажа были прибиты ржавыми гвоздями пятнистые головки мелких птиц, белок и горностаев. Более крупные черепа рысей, оленей и лосей в основном свалились со стен и разбились о доски пола. Один или два таких все еще ухмылялись из-под низкого потолка, где удалось удержаться их пористым костям.

Среди черепов на стенах висело с дюжину распятий. При ближайшем рассмотрении, хотя никто подолгу не задерживал на них взгляд, сделаны они были из перевязанных бечевкой пучков веток. Большинство из них покосились, а некоторые были даже перевернуты вверх тормашками. С потолочных балок, касавшихся их непокрытых макушек, свисали на крючках две пустые, ржавые масляные лампы, раздраженно поскрипывающие при прикосновении.

Под полом сновали мыши, недовольные тем, что их потревожили. Хотя в их поведении угадывалась какая-то чрезмерная уверенность и смелость.

Хатч вернулся из флигеля в главную комнату. — Там всякие инструменты. Какая-то нехорошего вида коса… Похоже, этому месту лет сто. Он подошел к маленькой железной печке в очаге. Похлопал грязными руками по ее круглому брюху. — Заржавела вся, но похоже, сухая.

Фил проверил на прочность похожий на козлы стол, надавив на него двумя руками, отчего тот заскрипел. Дом занял единственное сидение — грубо сколоченный деревянный стул, стоявший во главе стола — и, морщась, попытался снять ботинки. — Хатч, взгляни-ка. Я не могу шнурки развязать. Боюсь посмотреть, что там. У меня колено как бочонок с гвоздями. Мне нужен тот волшебный спрей, который был у тебя утром. Потом сможешь развести огонь.