Шарлотта Гилман - Желтые обои Страница 5

Если бы только этот верхний узор отделить от нижнего! Мало-помалу я стараюсь это сделать. Мне удалось обнаружить еще одну забавную штуку, но на этот раз я лучше промолчу. Нельзя так сильно доверяться людям.

Осталось только два дня, и мне кажется, Джон начинает что-то замечать. Мне не нравится смотреть ему в глаза. Я слышала, как он задавал Дженни кучу профессиональных вопросов о моем поведении. Она так хорошо обо мне отзывалась. Она сказала, что я много сплю в дневное время.

Джон знает, что я плохо сплю по ночам. Он и мне задавал вопросы, притворяясь милым и любезным. Как будто я не вижу его насквозь! Но меня не удивляет его поведение — он три месяца спал в окружении этих обоев. Я уверена, что они повлияли и на Джона и на Дженни.

Ура! Это последний день, и все! Джон остался на ночь в городе и не вернется до вечера. Дженни хотела спать со мной — вот же проныра! Но я сказала ей, что если останусь одна, то лучше отдохну. Хотя понятно, что ночью я была не одна. Вскоре засияла луна, и эта женщина начала ползать и раскачивать узор. Я встала и побежала ей на помощь.

Я толкала, а она трясла. Я дергала, а она трясла, и до утра мы содрали несколько ярдов обоев. Ободранные полосы поднимались выше моей головы и тянулись до середины комнаты. Но потом взошло солнце, и этот ужасный узор начал смеяться надо мной. Я решила покончить с ним сегодня же!

Мы должны уехать завтра утром. Они снесли всю мебель вниз, расставив вещи по своим местам. Дженни очень удивилась, увидев стены. Но я весело сказала ей, что просто должна была содрать эту мерзость. Она засмеялась и сказала, что не додумалась бы до такого — мол, охота было тратить силы.

Как она себя выдала на этот раз!

Но пока я здесь, ни один человек не прикоснется к этим обоям! Ни один живой человек!

Она пыталась выставить меня из комнаты — это было очевидно! Но я сказала, что сейчас так тихо и пусто кругом; что мне очень хочется лечь и поспать. Я попросила ее не будить меня к обеду — что, мол, сама позову ее, когда проснусь.

Ей пришлось уйти. Прислуга тоже ушла, и все ушли, и никого не осталось, кроме огромной кровати, прибитой к полу, и парусинового матраца на ней. Этой ночью мы должны были спать внизу, а на утро Джон заказал нам катер.

Я так рада, что комната снова опустела. Как же те детки были напуганы! Их кровать оказалась просто изгрызенной! Но мне нужно продолжить свою работу.

Я закрыла дверь и выбросила ключ на дорожку перед домом — боялась, что кто-нибудь войдет сюда до приезда Джона. Я хотела удивить его. Вчера мне удалось стащить веревку и спрятать ее в углублении над дверью — чтобы не заметила Дженни. Если женщина вылезет из рисунка и попытается уйти, я свяжу ее!

Но я забыла, что до веревки без стула не добраться. А кровать не двигалась. Я пыталась ее поднимать и толкать, пока не ушибла ногу. Это настолько рассердило меня, что я даже отгрызла кусок дерева от ее угла. И тут разболелся зуб! Я стала сдирать обои там, где могла достать. Их приклеили ужасно прочно, и рисунок просто наслаждался этим! Все его опущенные головы, вытаращенные глаза и мельтешащие грибы просто визжали от хохота!

А я так расстроилась, что была готова на все. Самым лучшим вариантом казался прыжок из окна, но решетки были приколочены намертво.

Нет, я не должна так поступать. Конечно, не должна. Я знаю, что подобный шаг будет неверно понят Джоном.

Мне даже не хотелось смотреть на окна — там так много этих ползающих женщин, и они так быстро перемещаются. Неужели все они вылезли из обоев? Я свяжу одну из них моей запрятанной веревкой. Ей от меня не уползти на длинные аллеи!

Мне кажется, я должна вернуться за этот узор, когда наступит ночь. Хотя, наверное, сделать это будет трудно. А все-таки приятно выходить в такую большую комнату и ползать вокруг, как хочется!

Я не желаю выходить наружу. Не желаю, пусть даже Дженни и просит меня об этом. Снаружи ты ползаешь по земле, и там все зеленое, а не желтое. А здесь я могу ползать прямо по полу, и мое плечо мягко трется о длинную полосу вокруг стены. Поэтому я никогда не собьюсь с пути.

Кажется, к двери подошел Джон!

И не пытайся, молодой человек, тебе не открыть ее!

Как он кричит и стучит!

Стыдно ломать такую красивую дверь!

— Джон, милый, — отозвалась я, — ключ внизу на ступеньках под листом подорожника.

Он молчал несколько секунд, потом ответил — тоже очень тихо:

— Открой дверь, моя дорогая.

— Не могу, — прокричала я. — Ключ внизу у передней двери под листом подорожника!

Я повторяла это опять и опять, очень мягко и медленно. Я повторяла это так часто, что он ушел, нашел ключ, поднялся наверх и вошел в комнату. Джон резко остановился на пороге.

— Что происходит? — крикнул он. — Ради Бога, что ты делаешь?

Я продолжала ползти и лишь взглянула на него через плечо. Мне удалось прошептать:

— Я вылезла! Вопреки тебе и Дженни! И я содрала почти все обои, так что вы не сможете засадить меня туда обратно!

Но почему он упал в обморок? Этот странный мужчина лежал прямо у стены на моем пути, и поэтому мне каждый раз приходилось переползать через него! Переползать..