Светлана Людвиг - Наперегонки со смертью Страница 5

Загранные врата открывали проход в другой мир, где сейчас находился настоящий правитель королевства — Император Ричард двенадцатый. Король же — его сын — играл роль марионетки на троне, делая вид, что решает какие-то государственные дела только пока его отцу об этом не становилось известно. Информация, впрочем, доходила более чем быстро.

Почти вся элита страны перебралась вместе с Императором, но простым смертным дорога туда была заказана. Тот мир за гранью слишком сильно отличался от привычного, давая небывалые возможности и права пришельцам. Но пройти туда возможно только с помощью ключников, которых всего пять, по количеству Загранных врат. Никто другой, даже пользуясь ключом, проход открыть не мог.

Виктория являлась одной из ключниц, но ради ее же безопасности, услугами девушки пользовали не часто, приберегая напоследок. К тому же из-за молодости девушку не хотели втягивать в большую политику. Пока Императору со своими подручными хватало двух хранителей, которые постоянно находились подле него. Но от ответственности Викторию это нисколько не освобождало, как и все ключники, она принесла присягу. И открытие врат для постороннего человека, особенно для такого, как Джеймс, являлось государственной изменой, какие отговорки не находи.

Виктория это отлично понимала, как и то, что Джеймс от своих намерений отказываться не собирается. Для императора родня девушки весомым поводом открывать врата не становилась, так что ситуация складывалась не сладкая. Виктория, как ни крути, оказывалась между двумя огнями, пройти которые, не обжегшись, возможности не представлялось. Все тело тряслось, ведомое размышлениями разума о тяжести переплета, в котором она оказалась. И лучше бы ей найти шанс отвязаться от убийцы не открывая врат, если это возможно.

— Послушай, это безумие, — заговорила девушка, пытаясь вразумить его, подняла голову, бросая очередной укоряющий взгляд. В который раз осмотрела внимательно волосы цвета луны, нечеловеческие глаза, заметила, наконец, на обнаженной влажной после принятия ванны груди родинку как раз в районе ключицы. Только полумесяц она напоминала едва ли. — Убьют и тебя и меня, мы не сможем подойти к Вратам даже близко.

— Милая Виктория, ты слишком идеализируешь врата, — улыбнулся Джеймс, покачав головой, раздражая ее своей холодной уверенностью и надменным безразличием. — Кстати, не заказать ли нам в номер чаю?

— Я просто хорошо знаю, как их охраняют, — мрачно буркнула Тори, всеми силами сдерживая гнев безысходности в душе.

— Значит, все упрощается!

Предложение о чае, Виктория проигнорировала, но, как и прежде, Джеймс все решил сам. Телефонный аппарат на прикроватной тумбочке уже находился в его руках, нежным голосом он попросил девушку подать им в комнату чаю. Виктория подумала в этот момент, что если он всегда так кокетничает по поводу и без, то в информации из газеты о его предпочтениях, есть доля истины. Однако вряд ли для него самого существует особая разница, кого убить.

Джеймс действительно обладал привлекательной внешностью, как бы эта мысль не раздражала Викторию. И вел себя как настоящий герой из дамских романов, мгновенно завоевывая доверие. Пусть она и знакома с ним от силы больше часа, но его поведение в гостинице с персоналом, могло сказать о многом.

Пока Виктория размышляла, в дверь постучали. Миловидная девушка улыбнулась Джеймсу, не замечая его задумчивую спутницу, и завезла тележку с чайником и двумя кружками в номер, а потом, получив от заказчика крупную купюру и комплимент, ушла по своим делам. Мужчина подвез столик к креслу сам, выпячивая свою приторную до омерзения доброжелательность. Из носика небольшого фарфорового чайника, изукрашенного синими цветами, извиваясь как змей, шел пар. Джеймс взял его, бережно придерживая за крышечку, разлил по чашкам, пуская темно-коричневую жидкость тонкой струей. По цвету Виктория определила, что напиток получился крепким, но от сахара, покачав головой, отказалась.

— Виктория, поверь, ты слишком идеализируешь врата. Я уверяю тебя, что найду способ подобраться к ним, но вот открыть без твоего ключа не смогу, — прихлебнув из кружки, успокаивающим колдовским голосом начал заверять ее Джеймс.

Он пытался заглянуть девушке в глаза для пущего эффекта, но Виктория отчего-то беспокойно прятала их, стараясь не сталкиваться с ним взглядом. Специально или случайно она так делает, мужчина тактично не уточнял, впрочем, не прекращая своих попыток. Девушка глазами обшаривала комнату, пытаясь остановиться на чем-либо, но неминуемо сталкивалась с взглядом синих глаз, поспешно переводила их на другой объект, кляня себя за нервозность и глупость: ей казалось, что словно специально противоречит желанию не смотреть, каждый раз возвращаясь к его глазам. Наконец, Виктория раздраженно нахмурилась, давая понять, что ей эта игра надоедает, и пора бы все прекратить. Девушка отважно приняла его вызов, встречаясь взглядами и требовательно попросила, собрав в кулак всю свою волю:

— Будь любезен, прекрати сверкать глазами! На меня это больше не подействует!

— Значит, стоило тебе узнать, что я маньяк, как ты тут же стала рассматривать меня совершенно с другой стороны? И я тебе больше не нравлюсь и не внушаю доверия? — насмехаясь, спросил Джеймс, сделал последний глоток из чашки, а потом поставил ее вместе с блюдцем на место.

— Прекрати дурить мне голову, эльф! — отрезала Виктория, в этот раз действительно приведя собеседника в смятенье. Он удивленно вскинул бровь, намекая на объяснение, и девушку не пришлось просить долго. — У тебя слишком специфическая внешность для этого мира: таких волос у местных жителей не бывает, да и глаза чересчур яркие. Раны на тебе затягиваются с невиданной скоростью. И это стремление попасть в мир за вратами не может быть обосновано ничем другим, кроме как желанием вернуться на родину.

— Ты умная девушка, Вик. Что тут скажешь. Угадала, — медленно просмаковал Джеймс, едва шевеля губами, словно замороженными. Потом задумался, глядя в одну точку где-то за спиной девушки, напряженно вспоминая старые дни, о которых пленница невольно напомнила ему.

Эльфы жили в мире за Загранными вратами задолго до того, как туда пришли вторженцы, проведенные ключниками. Волшебный магический народ, не знавший горя до появления связи между мирами. Среди их умений как раз и числился и гипноз, который, очевидно, и позволял Джеймсу скрываться все это время. Но в этом мире силы эльфов сводились почти к нулю, вот и получалось, что гипноз больше походил на обычное обаяние.

Эльфы не часто попадали в мир людей. В самом начале, когда к Загранным вратам еще не привыкли, их привозили ради экспериментов, но потом перестали, поняв, что толку с них нет. Имелась, правда, одна особенность, но ее решили скрыть от окружающих и не использовать для своего же блага. Эльф, который убивал человека в чужом мире, становился настолько физически развитым, что это противоречило законам природы. Каким образом передавалась эта сила, еще никто не обнаружил, отчасти потому что Император наложил вето на исследования. Но силу имело и обратное свойство: человек, перешедший в мир эльфов, становился слабым физически, но приобретал невиданную магическую мощь, если убивал эльфа.