Александр Асмолов - Бродячая душа Страница 5

– Тогда я поехал, – Леша аккуратно закрыл молнию на своей видавшей виды дорожной сумке. – Меня на улице Толстого ждут. Это, кажется, у вас остановка «Парк культуры».

– Да, – вскинулась Варя, – там дом-музей Льва Николаевича. Я работала в нем недолго. Выходи в сторону детской поликлиники. Пешком минут десять.

– Я по карте посмотрел, – улыбнулся приезжий, – не потеряюсь.

– А что ж сразу на метро не поехал? – насторожилась Ольга. – На площадь вышел…

– Да, посмотреть хотелось, – смутился он. – Я впервые в столице.

Глава II

Москва. Таганка

Заседание инвестиционного комитета финансовой компании «Вексель» подходило к концу. За два часа были выслушаны краткие доклады топ менеджеров о состоянии дел по текущим проектам и несколько интересных предложений от группы перспективных разработок. Никаких серьезных решений не принималось, но обстановка была напряженной. Бесшумные кондиционеры исправно выполняли свою работу, но в зале совещаний на втором этаже особняка номер 8 по улице Солженицына было неуютно.

Возможно из-за недавно принятого предложения Председателя Правления (с таким трудом утвержденное большинством в один голос) перенести офис компании на улицу, название которой то и дело менялось. Деньги не любят суеты, но восемь лет назад улица еще носила название «Большой коммунистической». Все бы ничего, но до 1919 года она называлась «Большой Алексеевской», а до этого «Чёрной слободой». Многие видели в такой чехарде дурной знак и противились переезду, но хозяин продавил странное решение через своих людей в правлении.

«Вексель», возглавляемый Давидом Михайловичем Штейном с самого основания хотя и был финансовой компанией, но к банкам не относился. Он был посредником между инвесторами и крупными строительными компаниями. В основном. За двадцатилетнюю историю на рынке финансовых услуг он приобрел авторитет надежного партнера. И вполне заслуженно. Его векселя охотно использовались для обеспечения весьма крупных сделок. Переходя из рук в руки, эти красивые деловые бумаги с водяными знаками и десятком других степеней защиты заменяли собой суммы с восьмизначными числами.

Время близилось к обеду, но тринадцать солидных специалистов за овальным столом, во главе которого сидел Председатель Правления «Векселя», даже не поглядывали на часы, что обычно случалось в конце подобного действа. Предложенный одним из близких друзей Председателя проект, казался, мягко говоря, странным. Обсуждение проходило корректно, но спокойным его назвать никто бы не решился.

– Давид Михайлович, – необычно спокойный голос Ксении Зенкевич, начальника департамента особых проектов, выдавал ее волнение. – Нас ждут немалые трудности с общественностью. Проект получит широкий резонанс в прессе. Зачем нам это?

– Согласен, – поддержал ее начальник группы ценных бумаг Горовский. – Они еще тут с плакатами начнут ходить.

– Это же храм XVII века, – неуверенно высказался Жданович. – Лучше вкладываться в инфраструктуру «Шелкового пути». Это непочатый край. Солидно и надежно. Перспектива завязок с китайскими банками и участие в Гонконгских проектах.

– Все так коллеги, – спокойно возразил главбух Федорович, – но условия предлагаемой инвестором кредитной линии перевешивают все ваши доводы, включая возможные издержки. Поработаем с прессой, подключим депутатов… В конце концов, купим телеканал.

Присутствующие разом притихли, стараясь понять последнюю фразу.

– Мы с Давидом Михайловичем предварительно пообщались с представителем инвестора. Конфиденциально. Все взвесили. Пока никаких обещаний с нашей стороны не было. Тут нужно быть очень осторожным. Проект действительно необычный. Не только для нас. Но перспективы, коллеги. Перспективы…

Федорович произнес это с таким придыханием, что зал затих.

– Не буду пока называть имен, дело требует особого отношения. – Он обвел всех присутствующих тяжелым взглядом. – Надеюсь на вашу скромность в обсуждениях. Вы заметили, что сегодня нас никто не беспокоил. Ни официанты, ни секретари.

После минутной паузы в заключении высказался Штейн.

– Я только позволю себе заметить, – низкий баритон шефа звучал очень убедительно. – Солидная компания предлагает нам поработать с ее векселями и мы не вправе упустить такой шанс. Даю вам три дня на подготовку своих реальных предложений. По направлениям. Сомневающиеся могут написать соответствующее заявление на мое имя. Работа предстоит серьезная, и мне нужны светлые головы, а не критики.

Давид Михайлович по привычке развел руками, давая понять, что совещание окончено.

Через четверть часа в кабинет Штейна вошел начальник службы безопасности «Векселя» Вениамин Нойман. Он не был атлетом или бывшим десантником, не умел стрелять из пистолетов или автоматов, он даже никогда не пробовал крушить кирпичи о свою или чужую головы. Его оружием была способность узнавать все о любом человеке. Быстро и точно. Как Веня научился делать это еще в детстве никто не знал, но к сорока годам он отточил свое мастерство до совершенства. За то и платили.

– Моя личная просьба, – без предисловий начал шеф, – проследить за всеми, кто был сегодня на совещании. Три дня. Отчет лично мне в пятницу. Подъезжай ко мне домой на своей машине в 8:30 утра. Один. В офис поедем порознь, так, чтобы никто об этом не знал.

Давид Михайлович достал из стола конверт и протянул Нойману.

– Финансовый отчет не нужен. Только достоверная информация.

«Сыщик» сдержанно кивнул и молча вышел. Веня твердо усвоил с детства, что информация может быть использована не только против самого объекта, о котором она собиралась, но и против того, кто ее собирал. Это накладывало строгие правила на владение и хранение этой информации. Причем, без срока давности.

– Жанна, зайди – позвал шеф секретаршу по внутренней связи.

Сухопарая дама средних лет со строгим лицом, словно родившаяся в элегантном деловом костюме, боком проскользнула в кабинет Председателя Правления и тихо прикрыла за собой дверь. В ее обязанность входило по интонации голоса шефа понимать, нужно ли оставить дверь открытой, чтобы кто-нибудь в приемной услышал грозный приказ, который она быстро стенографировала в блокноте, или плотно закрыть за собой дверь, подойти к Давиду Михайловичу справа и склониться с блокнотом так, чтобы он мог сообщить ей что-то на ушко.

– Я отлучусь часа на три. Пообедать. Все вопросы на Федоровича. Если позвонит Ричард, сразу переведи на меня. Найди Петра, пусть подъезжает ко входу.

Жанна бесшумно вернулась на свое рабочее место и передала водителю приказ шефа. По опыту она знала, что обед может затянуться до позднего вечера, и уйти с работы раньше восьми не удастся. Однако это не обсуждалось, и секретарь только выпрямила спину. Под бдительным оком двух видеокамер расслабляться было нельзя. Разве что после того, как шеф уедет, и Федорович тоже отправится обедать. После переезда главбух стал завсегдатаем ресторана «Гусятникоff», что располагался через два дома от их офиса по Солженицына. Он часто нахваливал кухню этого дорогущего заведения, хотя и сокрушался, что аренда нового офиса в 16 миллионов за год просто разорение для фирмы.