Евгения Федорова - Эффект отражения (СИ) Страница 5

— Кто стрелял в львенка, вы? — деловито спросил Антуан, отступая на шаг.

— Ну конечно, начинать с убийства, только этого нам и не хватало! Пусть Лев ищет третью сторону, у него большой выбор врагов. Только на нас косить не надо. Если Лев стал собирать все зеркала, пока их ненароком не переколотили, значит, он подозревает об опасности. Скорее всего, если ты, Антуан, хорошо спросишь, Лев назовет тебе имя.

— Ты слишком умен, Святослав, чтобы лезть в дела Льва. Не мешай ему, отстранись, пока не поздно, а с Беллой мы договоримся. Я правда не хочу, чтобы ты пострадал.

Боевик многозначительно оглядел Гордена с головы до ног.

— Если вы будете так настаивать, Белла вовсе не отдаст это зеркало мужу, — разочарованно покачал головой Горден. — Ведь она из лучших побуждений, а вы сразу с угрозами за глотку хватаете! А вообще, знаешь что, вот тебе чудная карта в руки. Можешь передавать мои слова Льву, можешь не передавать. Как хочешь. Ты ведь тоже не шавка у него на услужении, сам умеешь считать. Кранц — мой крестник, так что вам пока придется повременить. А, возможно, и совсем отказаться от своих планов.

— Ах, — сказал Антуан, отступая еще на шаг. — С точки зрения закона вы пока защищены, но не надолго. Я так сожалею, Святослав.

В этих словах послышалась Гордену легкая издевка.

— Тебе то конечно нельзя сдать крестника, ведь ты и так весь в грязных пятнах. Да ты не грусти, Святослав, ты сделал все, что было в твоих силах! И пока мы тут с тобой мило болтаем, за львенком пришли другие…

Горден вскочил, выругавшись, но боевик шагнул назад, налетел сильный порыв ветра, вздернувший волосы, разбил тело Антуана на черные песчинки и растворил их в темноте.

— Сволочь!

Горден стащил с плеч плащ, подставив спину ледяному весеннему ветру, намотал его на руку и что есть силы ударил в стекло. Иномарка истошно заверещала. Бросив плащ поверх осколков, Горден сел за руль и сигнализация тут же умолкла, а двигатель покорно завелся сам. Переключив передачу, Горден выгнал машину из дворов.

Как оказалось, лежать связанным в багажнике вместе с ящиком инструментов — удовольствие не из приятных. Павла почему-то укачивало, где-то под головой лежала грязная, пропитанная бензином тряпка. От нее невыносимо воняло. Ящик, подпрыгивая, неприветливо тыкался в плечо, словно желая выжить Павла. Он был бы не против, но никто и не думал его выпускать. Говоря, что спасают ему жизнь, эти люди тем не менее обходились с ним как с животным, существом не одухотворенным, которому ничего не нужно. Так нормальные люди не поступают.

Потому, стоило машине остановиться, как Павел принялся истошно вопить:

— Помогите! Выпустите меня отсюда! Я здесь! Помогите!

Видимо, машина останавливалась на светофоре, потому что спустя минуту она поехала снова.

— Ненавижу Зеркала, — сказал Патрик, ощупывая плечо, припухшее от удара о ступеньку. — Они все считают себя единственными и свято верят, что неприкосновенны.

— Сам то, небось, все свои собрал, — засмеялся жизнерадостный Ким.

— Тебя это не касается, пацан, — отрезал старик.

— Патрик, как ты можешь не любить Зеркала? — рассердилась Белла. — Во-первых, это твоя работа, как можно работать и не любить то, что делаешь? Эти Зеркала так много тебе дают! Быть может, в тебе говорит обида на львенка?

— Нет, миледи, причина в том, что они все хотят жить, как жили. Они злят меня, Белла, потому что с ними всегда приходится бороться, а я стар и устал!

— Это — всего лишь материал, — напомнил Ким. — То, что у нас в багажнике — не Зеркало. Если ты и можешь ненавидеть кого-то, то только людей. В нашем случае дела обстоят еще хуже, потому что если львенок очнется, он может превратить самого Льва в свое Зеркало. Тогда все перевернется в нашей жизни. Вы помните легенду о Зеркалах, Сиковски?

— Дурацкая легенда, — проворчал Патрик.

— Никогда не будет противостояния, — процитировал торжественно Белла, — потому что лишь знающий может стать хозяином. Но однажды две кошки поделят прайд пополам и Книга Зеркал будет больше ни к чему.

— Вот-вот, ты вечно запоминаешь подобные бредни, — возмутился Сиковски. — Сами эти слова подрывают мою жизненную позицию. Если мое искусство будет больше не нужно, моя жизнь завершится. А я не уверен, что готов уйти на покой, нет, не уверен.

— Патрик! Я давно хотел узнать, — не унимался Ким. — У владельца «Услуги Зеркал» есть Устав?

— Есть, и он выверен веками. Самый лучший советчик — время.

Белла неожиданно прыснул, Патрик покосился на нее, но, не поняв, в чем причина смешка, снова уставился на дорогу.

— И, если ты хотел спросить меня про нарушение Устава, я на это никогда не пойду. Потому что я один. Единственный. Если я начну беспредел, в этом мире все встанет на дыбы.

— А жаль, — погрустнел Ким. — Некоторым хозяевам было бы полезно побывать на месте Зеркал.

— К черту это! — вскричала Белла. — Думай, что говоришь!

— Вижу, тебя такая перспектива не прельщает, — равнодушно подытожил Ким. — Тебя можно понять, я не осуждаю. Скажи мне, Сиковски, что ты делаешь с душами?

— Мариную их в трехлитровках и продаю Сатане по триста тысяч за банку.

— Чего, правда? — с любопытством пробудившегося ото сна исследователя переспросил Ким.

— Верь ему больше, придурок, — проворчала Белла. — Перед тобой сидит предприниматель десяти веков. Будешь уши развешивать, он тебе пару душ по дешевке продаст!

— Я не имею права говорить серьезно на такие темы, — отчеканил старик. — Нужно Зеркало — заказывай, а не нужно — не лезь.

— Езжай на красный, Сиковски, не хочу проблем, — сказала Белла, но Патрик, не слушая ее, затормозил.

— Помогите! Выпустите меня! — тут же завопил из багажника пленник.

Вяло стоявший у будки ДПС милиционер встрепенулся, расслышав голос Кранца, и пошел к машине.

— Поехали, Сиковски, мне правда несподручно это! — взмолилась Белла. — Ну не будь врединой!

— Иди, проветрись, я пока покурю, нервы успокою, — старик достал длинную черную сигарету.

Когда Белла вышла, Сиковски лукаво взглянул на Кима и сказал:

— Я их курю.

— Кого «их»? — не понял парень.

— Души.

Павел отчаянно надрывался, когда внезапно хлопнула дверца машины. Он пуще прежнего принялся колотить коленом в крышку багажника, решив про себя: если будут бить — стерплю. Главное, чтобы не убили.

— Откройте багажник и отойдите! — услышал он чужой голос над собой. — Не двигайтесь, женщина, а то я буду вынужден применить силу!

— Пожалуйста, пожалуйста, товарищ милиционер, я же говорю вам: нет там ничего, это телевизор в машине вопит, мой сын кино смотрит. Ох уж эти подростки, все бы им насилие да убийства…