Крис Картер - TESO DOS BICHOS (Курган двух тварей). Файл №307 Страница 5

Билак устало опустился на диван. То ли ему надоел разговор, то ли голова разболелась с новой силой, то ли он так отчаянно не выспался прошлой ночью… Интересно, что же вы делали прошлой ночью, доктор Билак? Но только Скалли открыла рот, чтобы поинтересоваться, Билак заговорил опять:

— Последние пять месяцев я жил среди секона. Я учился у них. Пытался вникнуть… Их культура настолько древняя, что нам и в страшном сне не приснится то, что они принимают за обыденность.

Скитания Молдера закончились в непосредственной близости от археолога и Скалли, но в разговор Призрак вступать еще не решил.

Скалли мрачно отметила про себя, что опять оказалась самой низкорослой в комнате. Не то? чтобы у нее был по этому поводу комплекс, но… Некоторые, кто повыше и поумнее — и более поднаторевшие в психологии, — могли бы и помочь, между прочим. «Чем прочим?» — вернули ей сонный взор, с видимым трудом оторвавшись от очередного экспоната.

— Очевидно, они тоже от вас чему-нибудь научились.

Скалли показалось, что доктор Билак сейчас улыбнется впервые за весь разговор, но археолог ответил совершенно серьезно:

— Да. Я учил их радостям американской бюрократии.

Молдер в этот момент рассматривал фото, на котором два человека над чем-то смеялись, сидя среди земляных куч на раскопках. Несмотря на явное сходство черт, один из них — белый — просто не мог быть тем привидением, что сидело перед Скалли и через силу отвечало на ее вопросы.

— Доктор Лыотон считает, что протест по поводу урны амару как-то связан с исчезновением Крега Хорнинга.

— Вы говорите — «исчезновение»…

О! Улыбнулся наконец. Лучше бы он этого не делал. Кривая усмешка о чем-то знающего, но не собирающегося делиться этим человека. Скалли не нравились ни усмешка, ни покрасневшие от недосыпа веки собеседника.

— … как будто ожидаете снова увидеть его живым.

— А как вы думаете, что с ним произошло?

— Вы не хотите знать, что я думаю…

И тут случилось чудо. Пора бы привыкнуть, конечно, но Скалли — законченная и декларируемая материалистка (чтобы, не дай бог, никто не догадался об обратном) и в чудеса не верит. Наверное поэтому они ее так изумляют. Итак, чудо. В разговор вклинился Молдер, присевший на край дивана возле Билака.

— Нет, мы очень хотим знать, — сказал он. — Нас очень интересует, что вы думаете.

Уф-ф, заговорила тяжелая артиллерия, возрадовалась про себя Скалли. Можно затаиться в окопе и перевести дух.

В комнате повисла пауза. Наконец, Би-лак решился. Опять покосившись в пустой угол, он сказал:

— Я думаю, что то, что случилось с Кре-гом Хорнингом — что бы с ним ни случилось — будет продолжать случаться, пока кости не вернут туда, где им место по праву.

Щелк! В мозгах Скалли сложилась картинка. Торопливость ее когда-нибудь погубит, но справиться с собой она почти не может.

— Позвольте вас спросить, доктор Би-лак, — по ее мнению вкрадчиво спросила она, — как далеко бы вы зашли, чтобы защитить права индейцев секона? Дальше письма в Госдепартамент?

Интерес Молдера испарился быстрее росы под утренним солнцем. Призрак опять смотрит сонно и потусторонне, пребывая то ли в трансе, то ли в тумане.

— Если вы думаете, что я это сделал, — не менее сонно и потусторонне объявляет Билак, — то вы просто дура.

Скалли мгновенно и окончательно звереет. Из-под официально-строгой маски дым валит клубами.

— Где вы находились вчера ночью? — давно заинтересовавший ее вопрос она все-таки ухитряется произнести без кровопролития.

— Я был дома, — послушно отвечает Билак.

— Один? — это опять вступает Молдер.

— Да, — отвечает Билак, и это единственный поспешный ответ из всех.

Скалли чуть не ляпает что-нибудь резкое. Ее вот-вот сорвет с нарезки.

— Ваше расследование — это просто трата времени, — вдруг произносит археолог. — Поверьте мне.

Скалли смотрит на Билака, Молдер смотрит на Скалли и приходит к выводу, что с предчувствиями у него все в порядке, и напарницу пора выводить отсюда, до того, как от доктора Билака в разные стороны полетят клочья и ошметки. Спускаясь по высоким ступеням лестницы, он удовлетворенно сообщает:

— Очень приятно встречать людей, которые действительно во что-то верят, верно?

— Ага, — злобно поддакивает еще не остывшая Скалли. — И готовых убить за это дело.

— Ты думаешь, что Билак подозреваемый? — удивляется Призрак.

— Нет, — «Я еще злюсь, не видишь, что ли?» — Я думаю, что он единственный подозреваемый.

И на чем ты основываешься? — не отстает напарник.

На том, что он не разбирается в политике, — начинает привычно препираться Скалли, — на его раздорах с доктором Лью-тоном, на симпатии к индейцам. И на отсутствии любого другого подозреваемого.

Хотя что-то все-таки у нее не складывается, потому что ее не распирает, как обычно, от удовольствия. Что-то ей там не нравится.

— Выглядел он не слишком хорошо, — озабоченно сообщил Молдер.

— Может быть потому, что вчера ночью он был очень занят убийством доктора Хорнинга? — мгновенно парировала Скалли. Но морщинка на лбу еще не разгладилась: шарики в ее голове вращаются с невероятной скоростью, прокручивая возможные сценарии и варианты. Любо-дорого посмотреть, как добросовестно человек работает. Ее бы энергию да в мирных целях…

— Можно я напомню тебе, что тела мы не нашли, как и ни единой улики, кроме лужи крови?.. — подкидывает еще пищи для размышлений Молдер и опять с интересом смотрит, что получится.

Получилось.

— Крови Крега Хорнинга, — уточнила Скалли. — Как ты думаешь, что он с ним сделал?

— Не уверен, что он вообще что-либо с ним делал,

— Ты думаешь, что Билак не виновен? — усмехнулась Скалли. — Что жертва была не убита, а сожрана мифическим духом ягуара?

Молдер просиял.

— Верно, Скалли. Давай попробуем и эту версию, — радостно сообщил он, усаживаясь в машину.

Так. Опять у него получилось спихнуть все на соседа. Он просто светится от того, какая у него умная напарница, и как ловко она подвела разговор к нужной ниточке расследования, и какое нестандартное у нее мышление…

Забираясь на свое место, Скалли невольно оглянулась, почти уверенная, что Билак втихаря наблюдает за ними. Но ни на одном окне не качалась ни одна занавеска.

Мона говорила по телефону. Свет настольной лампы слепил глаза, но не мог справиться с полумраком кабинета. Сегодня все было не так, не по правилам. Обычно в старом здании музея было холодно даже летом, а любой звук звонким эхом раскатывался под сводчатыми потолками. Мона задыхалась в вязкой влажной духоте. Откуда-то тянуло экзотической смесью ароматов — гнили и незнакомых цветов. Тишина ватой забила уши. Наверное поэтому она не слышала и без того негромких шагов по коридору.