Александр Гавриленко - Тринадцатая книга Страница 5

— А что именно тебе снилось? — заинтересовавшись, отставил от себя чашку хозяин.

— Да я сейчас уже все не помню, но часть все же осталась в голове, самый конец, как раз перед тем, как ты меня, дядь Валь, разбудил.

Хозяин на этот раз не обратил внимания на ерничанье Сергея. Он смотрел на своего гостя, ожидая продолжения рассказа. А Сергей сделал вид, что забыл, и замолчал.

Сон Сергея

— Я не праздно интересуюсь, — не выдержал Валентин Валентинович, — возможно, по твоему сну я разгадаю, как встретит нас старуха. Так что, рассказывай, что запомнил. Но наливать тебе за это я не буду.

Сергей тяжело вздохнул и, пожав плечами, стал рассказывать сон:

— Начало, как я уже говорил, не помню. Вроде бы мы втроем, какая-то девушка и высокий мужчина шли через леса, а потом по какому-то побережью. И вдруг все исчезли, и остался я один. И попал в заброшенный, полуразрушенный замок. Я не знаю, кто или что меня туда затянуло. Помню только, было темно и сыро. Я шел по длинному коридору, вдоль него было много комнат, но там никого не было, только мелькали неясные тени и непонятно откуда доносился необычный и ужасный шум. Как будто кто-то кричал, стонал, визжал, что-то хлюпало, чмокало, лилось. Мне было очень страшно. И вдруг я вышел в большой зал. В нем было много людей, все в монашеских серых одеждах, с балахонами на головах. Они смотрели вверх, на помост, куда можно было подняться по деревянной лестнице с поручнями. На самом помосте сидели четыре человека, лица их также были закрыты балахонами. Эти четверо ничего не делали, ни о чем не говорили. И вдруг одна из их молчаливых фигур повернулась лицом к залу, медленно подняла руку и кого-то поманила. Внизу все зашумели, зашевелились, заспорили. Но я не мог понять, в чем дело, и вновь посмотрел на помост.

На этот раз я увидел, что фигура стоит и указывает пальцем в зал. Вдруг окружающие начали подталкивать меня вперед, к помосту. И тут я понял — указывали на меня. Я попытался сопротивляться, но толчки стали сильнее. Даже, вроде бы, и пол стал наклоняться в сторону помоста. Поняв, что сопротивление бесполезно, я пошел к помосту без принуждения, и сразу же толчки прекратились. Ноги мои скользили на мокрых плитах, и я, не удержавшись, покатился вниз, и остановился только, когда больно ударился о лестницу, ведущую на помост. Меня охватила слабость, будто бы онемели руки и ноги, не хотелось подниматься, даже просто шевелиться. Кажется, так бы и лежал вечно. Но я услышал над собой повелительный голос: «Встань!». Я нехотя, через силу, сначала поднялся на колени. Затем, ухватившись за поручни, встал в полный рост. На лестнице меня ждали четверо тех самых, с помоста. Теперь они стояли на ступеньках и смотрели на меня. Я чувствовал это, но не видел их лиц. И вдруг стоящий ко мне ближе всех заговорил. Он говорил долго и сурово. Это были знакомые мне слова, но я не понимал их. Они будто бы рассыпались, будучи произнесенными, и падали разбитым гранитом мне под ноги. Неожиданно речь незнакомца закончилась. Из-за его спины вышла вторая фигура — это была женщина. Я смог разглядеть ее лицо. Из-под накидки выбивались черные волнистые волосы. Она улыбнулась мне и, обратившись к своим спутникам, сказала: «Дайте мне его рассмотреть. Мне он нравится». Ранее говоривший мужчина слегка повернул голову и что-то ей сказал. «Но почему? — капризно спросила женщина. Ее брови взлетели вверх, а в черных глазах застыло недоумение. — Он ведь все равно будет наш?» Понимаете, сразу после ее слов меня охватило какое-то непонятное чувство. Объяснить я его толком не могу, это очень личное. Повинуясь этому чувству, я стал подниматься вверх по лестнице, пока кто-то сзади не рванул меня за плечо, и я снова упал вниз. Обернувшись, я рассмотрел, что это ты, Валентин Валентинович, сбросил меня. В таком же монашеском одеянии, как и остальные. Ты был зол и испуган, шептал, какие-то молитвы и тянул меня к выходу. На этом я и проснулся…

Стас и Валентин Валентинович смотрели на Сергея. Но, правда, каждый по-своему. Во взгляде Стаса читалось удивление, целитель же пытался угадать в рассказанном смысл.

— А ты не помнишь слова песни, которую пели монахи в замке? Ну, может, хотя бы несколько слов?

— Да нет. Вроде бы ничего не помню. Это было больше похоже на стон и мольбу, чем песню.

— Ну ладно. Допивайте чай, а я в гараж, машину выведу…

Минут через двадцать за ворота выехала черная «девятка». Поколесили по улицам, пока дорога не вывела их за город. Ехали молча. Валентин Валентинович внимательно смотрел на дорогу, охваченную в низинах густым туманом. Рядом, на переднем сиденье, сидел задумчивый Стас. Сзади развалился Сергей. Было видно, что с настроением у него не очень…

Ольга

Ольга возвращалась с работы, как всегда, в половине шестого. Забежала в магазин, мать попросила купить хлеба, а затем на маршрутке быстро добралась до своего микрорайона. Фонари здесь светили только на центральных улицах, дом же Ольги находился в глухом месте, поэтому до подъезда проходилось добираться наощупь. Эту задачу Оля выполнила хорошо, даже не попала в яму с водой около самых дверей. Но уже в подъезде кто-то зашипел у ног. Девушка вздрогнула, но тут же вспомнила о соседской кошке, которую часто забывали на улице. Ольга открыла вторую дверь, и в свете тускло светящей лампочки мелькнула тень домашнего зверька, исчезнув на втором этаже. Когда девушка по лестнице поднялась следом, то увидела до боли знакомую картину — Мурка сидела под хозяйской дверью и урчала. Но хозяевам было, как всегда, не до нее: опять либо пили, либо опохмелялись. Оля жила этажом выше и хорошо знала эту семью. Она, жалея, время от времени подкармливала кошку, и Мурка это помнила. Вот и сейчас она жалобно мяукнула, увидев Ольгу. Девушка наклонилась, чтобы ее погладить, но в этот момент неожиданно открылась дверь в квартиру хозяев кошки, и хрипатый, обезображенный каждодневными пьянками голос заскрежетал где-то над головой Оли:

— Своих нужно заводить, а потом гладить, — сварливо проворчал сосед, схватил кошку за шиворот и закрыл за собой дверь.

Девушка, пожав плечами, поднялась на свой этаж и позвонила. Дверь открыла мать — симпатичная, приятная женщина. Несмотря на то, что ей уже было хорошо за сорок, она сумела, в отличие от некоторых представительниц слабого пола, сохранить фигуру и привлекательность. Недаром многие мужчины смотрели на улице ей вслед. Ольга внешне была очень похожа на мать: длинные светлые волосы, чувственные губы, серо-голубые глаза. Ростом дочь была чуть выше матери. Когда они шли рядом по городу, некоторые принимали Олю за младшую сестру.